За тонкую железную цепочку я вытянул серебряный шар, по которому крест накрест тянулись две золотые полоски, сходившиеся на крохотном бриллианте. Достать всё это помогли Тенперон и граф Беневаль, ревенант. Историю последнего я напомню несколько позже.
На амулет мне пришлось потратить не меньше полугода: это было даже дольше, чем Тенперон творил свой. Правда, у учителя он вызывал ручного грифона, так их действие было несравнимо. Да, раньше и трава была зеленее, дураки умнее, а маги - сильнее.
Мгновение я смотрел на бриллиант, на тысячах граней которого играло весеннее солнце. А потом надавил на этот драгоценный камень и зажмурил глаза. Мне, конечно же, было хорошо известно действие амулета, но вдруг что-то могло пойти не так? А вместе с движением руки притянул поток силы воды с помощью эфира: чтобы "пробудить" шедевр, требовалась толика магической силы.
Меньше чем через секунду я снова посмотрел на амулет. Стенки шара разъехались, а в середине показался кусок горного хрусталя размером с кулак младенца. Когда серебряные листы амулета прекратили движение, на горный хрусталь упали лучи солнца. И тут же устремились во все стороны, многократно усиленные. Я заворожено (всё никак не мог привыкнуть к этому) глядел, как вокруг меня появляется столб белого огня. Для всех остальных он выглядел ярче солнца в летний полдень, но я мог безбоязненно смотреть на него. Белое пламя образовало полусферу, накрывшую меня и землю вокруг. Вся трава на расстоянии пяти шагов от меня сгорела, а земля покрылась трещинами и стала твёрже камня. К сожалению, через минуту амулет прекратил своё действие, и белый огонь исчез, а вокруг горного хрусталя снова замкнулось серебро.
Лишь Родриго и Людовик подошли ко мне, остальные экзаменаторы громко спорили невдалеке.
- Выглядит это потрясающе, просто потрясающе! - сказал Родриго зачарованно.
- А что ещё может этот белый огонь кроме выжженной травы и потрескавшейся земли? - Людовик оставался спокойным, в отличие от своего соседа, решив узнать, какую ещё пользу может принести моё творение Гильдии.
- Мы, я и учитель, уверены, что магия, применявшаяся Эдмоном Рошфором, не сможет преодолеть белое пламя, магистр.
- Уверены? - Хмыкнул Людовик. - Весьма проблематично это доказать, ученик, из-за очень маленькой проблемы: нет больше Эдмона Рошфора, и вряд ли кто-нибудь способен повторить его успех.
- Но материалы по исследованиями алых уничтожены ещё не полностью, да и многие из подчинённых Рошфора живы. Так что возможно всё, магистр.
- Ладно, Людовик, хватит тут над учеником издеваться. Ты согласен признать его демиургом? - теперь уж и Родриго посерьёзнел.
- Более чем, - улыбнулся Людовик, отвесив мне поклон. Я ответил тем же.
- Николас, ты первый за всю историю Гильдии магов, кто сдал экзамены сразу на три специализации. А вот и твои дипломы, - Родриго щёлкнул пальцами, и мне в руки упало три свитка, исписанных серебряными чернилами. Я не мог сдержать радости: высоко-высоко подпрыгнул и прижал заветные дипломы к груди. - Да, теперь ты маг, член Гильдии, и тебе больше не надо ходить ни на какие уроки: теперь ты сам можешь стать учителем.
- Спасибо, магистр Людовик, спасибо, магистр Родриго, - я готов был броситься им на шею от радости.
- Ну что ж, а теперь телепортируемся в здание Гильдии. Тенперон, скорее всего, уже приготовился встретить нового ... Николас, как тебя теперь называть? Не демиургом- теоретиком боевой магии? Представляешь, прежде чем произнести эту абракадабру, её ещё следует запомнить...
- Мне больше всего нравится, когда меня называют боевым магом, магистр.
- Великолепно! Тогда пусть Гильдия встречает своего нового боевого мага. И самого молодого за всю её историю, причём...
Облик столицы сильно изменился со дня коронации Фердинанда. На месте центральных кварталов, которые сторонники Рошфора превратили в руины, вырастал огромный дворец. Новый король повелел начать его строительство уже на седьмой день своего правления. А вот на месте Малого коронного дворца, разрушенного до основания "белым" отрядом, появлялись жилые дома.
Многие из них ещё не были обжиты: немногие огнары решались поселиться в "проклятом месте". Западные кварталы получили такое прозвание уже на следующий день после мятежа Рошфора, ведь именно здесь был самый сильный напор орды зомби. Да и могли ещё сохраниться тайники алых магов, где хранились записи по нечестивой магии и демонологии. Как и горы золота, к которому у огнаров были намного более тёплые чувства, чем к ожившим мертвецам. Так что отбою от всевозможных кладоискателей отбою не было.
Коронный замок практически не пострадал в дни мятежа. Некоторые участки ограды, правда, были повреждены, но за пять месяцев их успели починить. А вот внутри было как никогда шумно. Все Владетели собрались в столице, надеясь на некоторые уступки и новые привилегии от Фердинанда. Как никак, без их помощи принц не смог бы занять престол. Самым сильным влиянием на молодого короля обладали герцог Артуа и граф фон Даркмур, которые правили почти всем северным Королевством, и Архимаг Тенперон Даркхам, убивший Эдмона Рошфора. Мой учитель и один из героев Войны за престол.
В последний день Месяца Сева, после которого начиналось лето, в Тронном зале собрались практически все придворные и несколько представителей от жречества, последних было тринадцать: ровно по числу официальных божеств страны. На самом деле, в Королевстве было семнадцать богов и богинь, но четырёх из них не особо привечали. Первым был Тайтос, сын верховного бога Онтара и Альмы, бог смерти и повелитель загробного мира. Если верить легендам, он ни разу после своего рождения не покидал палаты мёртвых. Вторым был Даркос, сын Тайтоса и Альмы, богини музыки и искусств. Этот бог встречал души мёртвых у врат загробного мира. Считалось, что в отличие от своего отца он иногда покидает подземный мир. Узнать об этом можно было легко: когда Даркос ступал на землю, начинались войны, моровые поветрия и катаклизмы. Впрочем, сын бога смерти очень своеобразно относился к своей работе. И, как говорят, именно он "изобрёл" "чёрный" юмор. Да, такой вот разносторонний характер был у Даркоса. Ну и ещё две богини, покровительницы домашних духов и воров. Им ставить храмы в городе считалось как-то несолидно.
Всего в Тронном зале собралось около пятидесяти человек. Все они сидели на широких скамьях, обитых чёрным бархатом, и тихо переговаривались друг с другом. Это было уже нововведением Фердинанда: раньше придворные, согласно правилам, стояли на протяжении всех приёмов и торжеств. В принципе, даже при большом желании они бы не нарушили этого правила: раньше в Тронном зале был только трон, красный ковёр и доспехи у стен. Не на пол же садиться, в самом деле?
