– Ты смеешься?
– Да.
– Я рейнджер. Настоящий рейнджер. От болот Бурга до гор Архаэса я известен многим. Здесь же остановился по пути в Иальс, – он отставил пустую тарелку, поправил ленточку, стягивавшую темно-русые длинные волосы, и глотнул из кружки. – Потом селяне наняли меня избавить от трупника. Вот я и защитник, выходит. Тварь опасная – поселилась где-то возле кладбища, могилы свежие разрывает. Говорят, последнее время даже сюда заглядывает по ночам.
– И сколько за это заплатят рейнджеру Брису?
– Восемьдесят сальдов. Мелочь, конечно, – он пренебрежительно скривил губы, – но и дело простое.
– Послушай, Голаф, я тоже кое-что умею, – Астра придвинулась ближе к столу. – Давай вместе, а? Я помогу с трупником сегодня же ночью, и восемьдесят сальдов пополам. Для меня это тоже мелочь, но положение затруднительное сейчас… до тех пор, пока я не доберусь до Иальса. В общем, эти монеты я с удовольствием разделю с самим Голафом Брисом.
– Как твое имя?
– Астра Пэй. Мэги, о которой скоро узнают все от болот Бурга до Архаэсских гор. И еще дальше, наверное, – то ли всерьез, то ли передразнивая собеседника сказала она. – Ну, так как, сделка?
– С ума сошла? Убить трупника, это тебе не крысу огненным пузырем подпалить. Я сказал, что дело простое… Так вот, оно простое для меня. Для меня. Но никто в округе не смеет подумать взяться за это. Ты хотя бы раз видела эту тварь?
– Конечно, – соврала Астра и отпила несколько глотков холодного эля. В голове будто шипели, лопались крошечные пузырьки, было приятно, даже чуть радостно. – А ты слышал о великом магистре Изольде Рут? Она – моя подруга. В катакомбах Вергины мы за раз десятками палили их, так, для потехи.
– Да будет тебе известно, Астра Пэй, трупники не слишком боятся огня. И нет против них более верного оружия, чем хороший меч.
– Милостивый Голаф Брис, это смотря каким огнем шалить. Много ли ты в таких вещах понимаешь? Вижу – нет. Я пойду с тобой, и там посмотрим…
– Я работаю всегда один, – он встал, быстро допил свой эль. – И, тем более, никогда с женщинами.
– Я лучшая ученица Изольды!
– Женщины хороши в постели, но не в упражнениях с мечом. Моя комната четвертая по коридору справа, – Голаф коснулся пальцем кончика ее носа и зашагал к выходу.
– Да ты просто гусь, возомнивший много из себя! – она тоже вскочила, возмущенно глядя ему вслед.
Выйдя из таверны, Астра прошла через опустевшую площадь и свернула к навесу. Лошаденку уже увел кто-то, и она устроилась на соломе, полулежа, подвязывая узелками разорванное платье, иногда поглядывая на ворота постоялого двора, где скрылся Брис.
– А магистр говорила, что ни один устоять не сможет – прошептала она, выбирая из волос длинные сухие стебли. Ее раздражало, что рейнджер проявлял столь показное пренебрежение к талантам мэги. Она уже не думала о деньгах, что могут заплатить за убийство твари, и которые так были нужны после выходки весса, – теперь ей просто хотелось доказать Голафу, что мастерство рейнджера, всякие изящные внешне фокусы с мечом ничто, по сравнению с искусством древней боевой магии.
Странно, но рейнджер даже не считал честью ее общество, и Астра пыталась понять почему. Ее воспитали в убеждении, что мэги – одна из самых почитаемых, редких профессий от Бурга, заснеженных поднебесных гор на севере, до сухих раскаленных пустынь юга Либии. Ведь даже короли произносят имена хранительниц магических искусств с уважением и тихим трепетом. Ведь были времена, когда мэги, такие же, как и она, владели судьбами тысяч, когда гибли армии, целые королевства и именно мэги решали великий вселенский спор здесь, в этом мире, под солнцем и луной.
– Почему так теперь? Прочему ты не все сказала мне, Изольда? – Астра посмотрела на звезды, представляя лицо магистра. В какой-то момент ей показалось, что длинный, голубой и прозрачный глаз подмигнул с высоты. Девушка зашарила по платью, нащупывая медальон. Конечно же, его не было. Сжимая бесполезное колечко, вдавливая его в палец, она снова переживала разговор с Брисом. Все, что ей сейчас хотелось, это убить трупника. Причем, убить красиво, эффектно, ткнув при этом рейнджера носом в неуклюжесть его военных штучек.
– Скотина Голаф, так унизить меня перед всеми! – вскинув голову, она вздохнула. Замысловатые линии созвездий где-то далеко рисовали сцены ее будущего торжества. Становилось прохладно, пальцы ветра шарили под разорванным платьем, кожа покрылась мелкими мурашками.
– Ну, где же ты, великий Голаф Брис? – в нетерпении прошептала она, вглядываясь в темноту улочки.
Возле таверны еще толклась жадная до выпивки пьянь, красномордая в свете факелов у входа, неуклюжая, зато горластая до ругательств и песен. В ворота въехала телега, громыхая порожними бочками, скрипя, как смерть на ржавых ногах, а потом появилась фигура Бриса – мэги сразу узнала его по уверенной упругой походке и плащу, оттопыренному мечом. Когда рейнджер скрылся за поворотом, Астра встала и тихонько пошла следом. До конца улицы она не спешила, опасаясь выдать себя. За краем селения Голаф свернул на узкую дорожку и скоро исчез из виду – вокруг были кусты и темные силуэты деревьев. Мэги пошла быстрее, почти бегом. Тропа здесь была плотной, и шаги оставались беззвучны. Она почти нагнала его у кованных кладбищенских ворот, остановилась и, свернув ближе к зарослям задела платьем ветки. Услышав шорох, рейнджер оглянулся, настороженно вглядываясь в темноту. Астра замерла, выждав с минуту и, поднеся ладонь к губам, крикнула филином.
«Филин… И именно у ворот… Сучье вымя!» – выругался Брис. Конечно, это был дурной знак. Дурной и очень несвоевременный. Рейнджер вытащил из мешочка щепотку соли, освещенной жрецами Архора, бросил под ноги и, не оглядываясь, пошел к приоткрытым воротам. Железные черепа на решетке жутко скалились в темноте, виноградные лозы изгибались змеями.
Тихо Голаф поднялся к гробнице либийца, отмеченной округлой каменной плитой. Северная часть кладбища отсюда была, как на ладони. В лунном свете глиняные статуйки у изголовий могил, серые и уродливые, казались нестройным воинством архаэсских гномов. Черный ночной ветер шевелил украдкой кусты, от подлеска, сходящего к реке, ползли бледные волокна тумана. Вонзив меч в землю, рейнджер присел на корточки. Разрытая могила зияла всего в десятке шагов. Трупник обязательно придет. Обязательно. Чтобы достать из гроба мертвеца, которого не успел вытащить вчера. Придет тихо, беззвучно, лишь скроется за горизонтом светлая Эта, и красное Око Маро взойдет на востоке.
Голаф расслабился, положив тяжелые ладони на рукоять меча и слушая, как сила земли текла по лезвию в его руки, а сердце толкало похожую на ртуть кровь. Когда он снова поднял веки, звезда злой богини уже появилась над аркой ворот. «Пора бы», – подумал он, вытащил меч, положил себе на колени. Крыло летучей мыши чиркнуло лунный диск, и сразу подул ветер от подлеска, скрывавшего глубокие ямы, норы, пополз по траве, по дорожкам между надгробий.
