Досрочно записанный в покойники отец вновь столкнулся с Димкой при входе на кухню. Широкая радостная улыбка на его лице плохо сочеталась с тусклым, застывшим взглядом.
— Вы не представляете, кто к нам приехал! Заходи, заходи, не стесняйся! Дима, положи нож, и вообще, нечего бегать полуголым с острыми предметами!
Как же хотелось верить, что просто почудилось спросонья, и к ним действительно явился спозаранку не монстр какой-нибудь, а обычный родственник. Или очень хороший друг семьи.
Но зашедший вслед за отцом невысокий плотный мужчина внушал настоящий ужас одним присутствием. Хотя, что в его невзрачном облике могло напугать — непонятно. Небритый широколицый тип, с седыми прядями в тёмных волосах, необычного покроя одежда из грубой ткани. Встретив на улице, лишний раз и не взглянешь. Рабочий, может издалека приехал…
Но из прищуренных карих глаз незнакомца на Димку посмотрела сама Тьма, пронзила ледяными иглами, приморозила к полу. Даже дышать стало тяжело.
— Простите, а вы, собственно, кто…?
Мать отвлекла незваного гостя, и Димка невольно вздохнул с облегчением, когда изливающаяся сквозь глазницы незнакомца неизмеримая мощь обратилась с него на… маму?!
Он ещё успел, обернувшись, увидеть, как мать окутало тёмной дымкой, и ощутимо шатнуло. А в следующий момент и она заулыбалась, даже не закончив фразу:
— Какой сюрприз! Ну что же вы раньше не сообщили, что приедете, мы бы что-нибудь приготовили, а то и на стол подать-то нечего!
— Не смущайся, хозяюшка, что на печи, то на стол и мечи! Мы не господских кровей, марципанами не балованы. Щей миску, да хлеба краюху — нам всё по духу!
Голос незнакомца оказался звучным, басовитым, прокатился по кухне так, что даже оконное стекло вздрогнуло и жалобно задребезжало.
Чужак спокойно устроился на самом удобном табурете кухни и вновь принялся рассматривать Димку. Тому вмиг стало неуютно, как будто он не в собственной квартире, а где-нибудь на арене цирка в одних трусах. Или в музее, в качестве одного из экспонатов. "Охламон обычный, неумытый, Земля, начало двадцать первого века". А может быть, все его пропавшие родичи где-то в коллекции таких вот типов?!
Родители суетились вокруг незваного гостя, как вокруг тяжело больного богатого родственника, надумавшего переписывать завещание. Димка маячил в сторонке, стараясь не встретиться вновь взглядом с незнакомцем, и с некоторым удивлением прислушиваясь его репликам. Ну не должен был, по всем его представлениям, выходец из тьмы, хвалить борщ и котлеты, ругать хлеб, что за какую-то сотню лет "совсем испаскудился" и охотно принимать предложение отца выпить по маленькой за встречу. Не исходи от гостя этих волн силы, и не оговаривайся он через слово — и поверишь, что явился дальний, но очень любимый родственник.
Правда, суетливое мельтешение родителей, в конце концов утомило и незнакомца, после чего он с напором поинтересовался, а не торопятся ли куда "любезные хозяева"? И старшее поколение заторопилось на работу раньше времени. Да как заторопились! Вывалились из квартиры, одеваясь на ходу, как пойманные на горячем любовники. Отец, чего никогда ранее не случалось — небритым, мать — не завитой и не накрашенной. Страшное дело! Хотя, с другой стороны, даже хорошо, что родичей здесь не будет, когда страшный гость займётся Димкой вплотную.
— А ну, подойди-ка поближе, отрок! Что-то ты кволый кокой-то. Переводится род, слабеет. Я уж думал, что вовсе… — Незнакомец прервался, с недоумением глядя на Димку. — Да ты что, испугался? Бледный, как мара! А ну, говори, что с тобой, болен?
— Долго ещё издеваться будешь? — Не выдержал Димка. — Если драться собираешься, то вперёд! По доброй воле я никуда не пойду! И исчезать бесследно не собираюсь!
Гость с удивлением посмотрел на Димку, а затем расхохотался.
Если подумать, то можно было и самому догадаться. Тварь из сна говорила о "зове, что увлечёт". Много чести, чтобы за каждым сопляком являлись лично. Призовут с помощью ритуала, вот и вся недолга. А незнакомец оказался родственником. Седьмая вода на киселе, конечно, но, что ценно — одним из тех, что считались исчезнувшими безвозвратно.
В тот день школу Димка прогулял. Просто сидел на кухне, и многие часы подряд слушал "дядю". Так гость разрешил себя называть, после того, как они вдвоём подсчитали, сколько пра- надо добавлять к стандартному "дед". А если учесть, что непосредственным предком родич не являлся, и в последний раз в родном мире был больше сотни лет назад, хотя выглядел на сорок от силы, называть можно было как угодно.
Как и говорил демон из сна, потомки волхва, наделённые магическими способностями, оказывались открытыми для вызова. То есть, любой из разнообразных обитателей бесчисленных миров, проводящий похожий ритуал, мог зацепить кого-нибудь из них "призывом". Перетащить в другой мир и заставить решать свои проблемы, а затем просто выпихнуть из своего мира, редко оказывая любезность вернуть туда, где взял. Мало кого интересует судьба демона, решившего твои проблемы. И уж тем более, неудачника, с поставленной задачей не справившегося.
По правилам, неизвестно кем и когда установленным, призванный оказывался связан с призвавшим незримым обязательством. И разорвать эту связь можно было двумя способами — исполнить желание призвавшего, или уничтожить его. Но сразу после этого демон поневоле оказывался открыт для следующего призыва. И для следующего, вплоть до бесконечности! Случалось, что призвавшие не торопились избавляться от невольных помощников, подчиняли разнообразными заклинаниями и вещами силы, обращая в рабов. И тогда новый зов, разрывающий все связи с предыдущим миром, воспринимался, как благословение.
"Дядя" рассказывал о тёмных путях, великом ничто, расположенном между мирами, где болтаются самые необычные создания, от мелких демонов и незадачливых магов, до забытых богов и обломков миров. Можно двигаться в любом направлении, хоть вечно, но ты никуда не попадёшь, если у тебя нет ориентиров. И тогда остаётся только ждать и надеяться на следующий призыв. А тьма вкрадчиво, постепенно проникает в тебя, дарует силы — но не даром, совсем не даром! Постепенно ты меняешься. Немного внешне, всё больше изнутри. И однажды можешь просто перестать быть человеком, тоже стать тварью, могущественной и бездушной.
Димка открыв рот слушал рассказ об иных мирах. Страшных и прекрасных, гостеприимных и убийственных. Об обитателях этих миров, как будто пришедших из сказки, или выбравшихся из ночных кошмаров. О заданиях, лёгких до смехотворности, и совершенно невыполнимых. Увлекательных и нудных, забавных и омерзительных.
