— В летописях Заземелья встречаются рассказы о явлении черного единорога,
— внезапно объявил советник Тьюс. — Помнится, мне раза два попадались эти истории. Это было давно, и сообщения о таких случаях ничем не подтверждены. Единорог считался тогда порождением дьявола, обладающим такой зловещей силой, что человек погибает от одного взгляда на это существо…
Нетронутая пища и питье остывали в расставленных на столе тарелках и чашках, о завтраке забыли. В столовом чертоге было тихо и пусто, но Бен ощущал на себе чьи-то взгляды. Это было неприятное чувство. Он быстро взглянул на угрюмое лицо советника, а потом снова на Ивицу. Если бы Бену рассказали ее сон, возможно, даже в придачу и сон советника, а самому Бену ничего бы не привиделось, он оставил бы эти сны без внимания. Бен не особенно верил в сновидения. Но воспоминания о Майлзе Беннетте, сидящем в мрачной конторе, Майлзе, который почти обезумел от тревоги, потому что Бена не было рядом в нужную минуту, нависло над Беном, словно облако. Воспоминание было такое яркое, словно Бен увидел его наяву. И в рассказах друзей сквозила та же напряженность, впечатлительность Ивицы и Тьюса только усиливала острое ощущение, что такие мучительные сны нельзя считать следствием вчерашнего обеда или слишком буйного подсознания.
— Почему нам всем это приснилось? — с удивлением произнес Бен.
— Есть страна снов. Ваше Величество, — ответил советник Тьюс, — а в снах действительность и воображение встречаются друг с другом. То, что реально в одном мире, в другом — плод фантазии. В этой стране соединяются сны из царства фей и из мира смертных. — Он встал, в лоскутной мантии он был похож на призрака. — Такие сны имели место и раньше, они часто являлись сразу нескольким людям. В истории Заземелья нередки случаи, когда такие сны видели короли, правители и волшебники одновременно.
— Эти сны — откровение или… предупреждение?
— Эти сны — руководство к действию. Ваше Величество. Уж поверьте. Бен поджал губы:
— И ты, советник, собираешься действовать, как указал тебе сон? Ты пойдешь за пропавшими волшебными книгами?
Советник был в нерешительности, он задумался, на лбу появились морщины.
— И значит, Ивице надо искать золотую уздечку? А мне вернуться в Чикаго и проверить, как поживает Майлз Беннетт?
— Простите, Ваше Величество, одну минуту! — Абернети вскочил, вид у него был явно встревоженный. — Может быть, имеет смысл получше обдумать этот вопрос. Вы совершите большую ошибку, если пойдете искать то, что вполне может оказаться иллюзией, навеянной несварением желудка! — Писец посмотрел на Бена в упор. — Ваше Величество, не забывайте, что волшебник Микс все еще ваш злейший враг. Пока вы в Заземелье, он не может причинить вам вреда, но я уверен, что он только и ждет, когда вы совершите глупость и решите вернуться в тот мир, где заманили его в ловушку! Что, если он узнает о вашем возвращении? Что, если опасность, угрожающая вашему другу, исходит от Микса?
— Весьма возможно, — согласился Бен.
— Даже наверняка!
Чтобы подчеркнуть свои слова, Абернети с важным видом приладил очки к носу. Теперь Абернети взглянул на советника.
— А у тебя, я надеюсь, хватает ума, чтобы понять, как опасно пытаться получить власть над пропавшими волшебными книгами, ведь этой властью пользовались чародеи вроде Микса! Задолго до нашего с тобой рождения ходила молва, что волшебные книги отлиты из листов проклятого железа и с помощью этих книг можно творить лишь зло. Дьявольская сила может пожрать тебя вмиг, как огонь съедает сухой пергамент. Советник Тьюс, такое колдовство опасно! Что касается тебя… — Абернети не внял слабым возражениям советника и повернулся к Ивице, — …твой сон пугает меня больше всего. Легенда о черном единороге повествует о зле, это следует даже из твоего сна! Пересказывая летописи Заземелья, советник Тьюс забыл сообщить, что все, кто, по их словам, видел черного единорога, кончали жизнь внезапно и весьма неприятным образом. Если черный единорог действительно существует, это, вероятно, заблудившийся по дороге в Абаддон демон, и лучше оставить его в покое!
В конце для пущей убедительности Абернети щелкнул зубами. Друзья смотрели на него.
— Мы только высказали предположения, — произнес Бен, пытаясь успокоить взволнованного писца. — Мы только рассматриваем возможности…
Он почувствовал, как пальцы Ивицы снова прикоснулись к его руке.
— Нет, Бен. У Абернети верное чутье. Мы уже не рассматриваем возможности.
Бен притих. Он знал, что Ивица права — никто из них этого не сказал, но решение всеми принято. Каждый собирался в собственное путешествие в поисках собственной цели. Они вознамерились проверить истинность своих снов.
— По крайней мере хоть кто-то из вас говорит честно! — раздраженным тоном произнес Абернети. — Говорит честно о своем походе, если не об опасности этого поступка!
— Опасность есть всегда… — начал советник.
— Да, да, волшебник! — оборвал его Абернети я сосредоточил внимание на Бене. — Вы забыли о наших начинаниях. Ваше Величество? — спросил он. — О работе, которая не может быть завершена без вас? Через неделю соберется Совет судей, чтобы оценить введенную вами форму слушания дел. Как только вы установите вехи, должно начаться осушение и строительство дорог на восточной границе Зеленого Дола! Вы не можете просто так все бросить! . Бен рассеянно закивал и отвел глаза. Он неожиданно подумал о другом. Когда это ему пришло в голову все бросить? Он не принимал такого решения. Решение как будто кто-то принял за него. Бен покачал головой. Это невозможно.
Бен снова перевел взгляд на Абернети:
— Не беспокойтесь. Я ненадолго.
— Это неизвестно, — упорствовал писец. Бен помедлил, а потом вдруг улыбнулся:
— Абернети, есть дела более важные и менее. Дела Заземелья могут подождать несколько дней, пока я сбегаю в старый мир и обратно. — Он встал и подошел к Абернети. — Я не могу оставить все как есть. Я не могу притвориться, будто никакого сна не было и я не волнуюсь за Майлза. Рано или поздно мне все равно надо будет вернуться в старый мир. У меня там осталось слишком много всяких обязанностей.
— Если вы не вернетесь, старый мир не рухнет, в отличие от нашего королевства, — в тревоге пробормотал писец.
Бен улыбнулся во весь рот:
— Обещаю быть осторожным. Благополучие Заземелья и его народа дорого мне так же, как и тебе.
— В ваше отсутствие я вполне сносно могу управлять делами страны, мой король, — добавил советник Тьюс. Абернети тяжело вздохнул:
— Почему-то меня не утешает такая перспектива! Подняв руку, Бен предупредил ответ Тьюса:
