Любовался добычей я недолго. Одно из первых правил выживание, которому меня обучили друзья, гласило, что везде, в любом, даже самом глухом, месте, за тобой наблюдают чьи‑то глаза. Этот переулок, конечно, еще не был трущобами, но и здесь расслабляться не стоило. Быстро спрятав монеты, я, оглядываясь, отправился дальше. Что делать с добычей? Еще в тот момент, когда осознал ее стоимость, я принял решение сменить профиль работы. Ведь сейчас в моем кармане лежал заработок за более чем полтора месяца. И это за минутную работу! Случайную минутную работу! Стоит ли говорить, что я увидел в этом шанс выбраться со дна? Но такое решение потребует объяснений с Червем и Черным. А следовательно – придется рассказать и о причинах, подтолкнувших меня к этому. То есть, рассказать и о своей добыче. Еще с самого начала нашей дружбы мы взяли за правило делиться друг с другом всем. Даже если кто‑то, по каким‑то причинам, не смог выйти в какой‑то день на «работу» , он мог рассчитывать на честную долю. Значит, придется делиться и этими деньгами. Мысли зажать хотя бы часть денег не… Хотя, если быть предельно честным – такая мысль все же промелькнула. В какой‑то момент очень захотелось припрятать хотя бы саат, но я тут же отогнал эту мысль.
Ребята отнеслись к моему решению с пониманием. Даже не с пониманием – с радостью. Не знаю, повлиял так на них звон монет, высыпанных мной на подстилку, или что‑то другое. Но было принято общее решение в тот же день покинуть прежнее место работы и сосредоточится на местах большого скопления людей, в которых легче всего присваивать чужие кошельки. Более того, в тот же день мы покинули и сами трущобы. Наша компания переселилась, пусть не в богатый, но все же более благополучный район. Часть денег ушла на покупку новой одежды – кто будет разговаривать с нищими оборванцами? Еще часть денег ушла на оплату жилья. Мы сняли крохотную, но показавшуюся нам тогда хоромами, комнатку, заплатив сразу за три месяца вперед. Остальные деньги, за исключением золотого саата, который мы все же припрятали на черный день, пошли на пропитание. С того дня началась новая жизнь. Вы думаете она была проста и безоблачна? Как бы не так!
Прошло чуть больше месяца с тех пор, как мы начали работать по кошелькам. Однажды, мы возвращались вечером в свою комнатку, весело обсуждая на что бы потратить сегодняшнюю добычу. Наш улов за день состоял из двух сребреников и горсти ногат, которые мы даже не пересчитали. Кстати, должен сказать, что такой богатой добычи, как та, которая выпала мне в первый раз, больше не попадалось. Видимо, тогда был действительно мой счастливый день. В последствии мы так и не нашли ни в одном из срезанных кошельков золота. Так вот. Когда мы уже подошли к двери дома, в котором жили, на плечо Червя вдруг опустилась чья‑то рука. Сзади стояли три здоровенных мордоворота.
— Конь хочет с вами поговорить. – пробасил один, бритый налысо, почти на две головы выше меня, одетый в кожаный жилет на голое тело. Левая пола жилета характерно оттопыривалась, недвусмысленно указывая, что за поясом у нашего собеседника находиться другой, кроме слов и грузного вида, аргумент.
Остальные двое, выглядящие не менее грозно, чем говоривший, молча обошли нас по бокам, прижав к стене. Спорить с ними совсем не хотелось. Не только потому, что весь вид этих парней просо кричал о том, что нас в любом случае доставят к тому Коню. Причем, доставят, не особо заботясь о нашем здоровье. Это понял даже Червь, вопреки своему обыкновению, даже не потянувшийся за ножом. Дело было в другом. О Коне мало кто не слышал. Еще когда я только начинал свой путь в трущобах (я имею в виду – с моменту знакомства с Червем и Черным, а не с того момента, когда меня выбросили на улицу), мне рассказали о некой Гильдии воров Агила. В то время мы в нее, конечно, не входили. Не тот был у нас уровень – ни бельем, ни мелочью из карманов пьяниц Гильдия не интересовалась. Хотя, должен признаться, мы с ребятами частенько мечтали о том, как когда‑нибудь вступим в эту Гильдию. Ее‑то и возглавлял Конь.
Нас отвели в таверну, находившуюся всего в нескольких кварталах от нашего дома. Кто бы знал, что штаб–квартира Гильдии располагалась чуть ли не под боком! Сколько раз мы проходили мимо непримечательного двухэтажного домика, над дверями которого висела такая же непримечательная деревянная вывеска, с которой время, дожди и ветер уже давно стерли изображение. Пару раз мы даже заходили туда перекусить. В этот же день, нас провели дальше общего зала. Мы спустились по шаткой деревянной лестнице в подвал и один из сопровождающих, подойдя к стеллажу с бочками, легко провернул его вокруг оси. Мы вошли в скрывающееся за этой потайной дверью помещение. Темно, сыро… Ни свечей, ни факела, ни даже лучины нет. Комнату освещал только луч света, проходящий через открытую дверь из освещенного подвала. Тот же верзила, который открыл дверь, подошел к противоположной стене и постучал. Не просто постучал – его пальца пробарабанили какой‑то хитрый мотивчик. Тут же открылась новая дверь. Следующая комната совсем не была похожа на подвал. Нет, конечно она находилась ниже уровня земли – я не почувствовал никакого подъема и не увидел ни одного окна. Просто в та комната… Это оказалась не просто комната – таверна имела еще один, тайный, зал. Жарко горел огонь в камине. Не знаю, куда выходил дым и как это было устроено, но воздух был чистый и чувствовалась лишь примесь паров спиртного. Тут и там были расставлены обычные столы, какие можно увидеть в любой таверне. Людей было не особо много, но десяток личностей с вполне характерной внешностью здесь набрался. Вот у входа стоит щуплый мужичок, который и открыл нам. Он с любопытством, маслянисто поблескивающими глазками, будто ощупывает нас, потирая при этом худые ручонки с птичьими пальчиками. А вот за столом, прислонившись к стене, сидит какой‑то хмурый субъект. Его мы совсем не заинтересовали. Бросил на нас мимолетный взгляд и равнодушно уткнулся в свою кружку. А вон за тем, стоящим по центру, большим столом собралась целая компания. Пятеро разномастных типов окружили двоих сидящих. Оттуда доносился смех, крики «Давай, Грок!» и редкие разочарованные вздохи. Я вытянул шею, пытаясь разглядеть, что же творилось за тем столом, но наши конвоиры уже пошли дальше. Пришлось последовать за ними. Все же, когда мы проходили мимо стола, мне удалось краем глаза увидеть происходящее за ним. Один из сидевших положил руку на стол и с умопомрачительной скоростью вбивал между пальцами в столешницу лезвие кинжала. Второй, сидевший по другую сторону стола рядом с кучкой монет, призывал окружающих делать ставки – когда же первый промахнется. Нас провели в противоположный угол зала, в котором, за столом, где сидели еще два бугая, открылась очередная – неприметная – дверь. Это и был кабинет Коня.
