— Потерпи… те немного, товарищ генерал.
— То-то, распустились вконец.
Терпение и труд все перетрут. Стальная крышка толщиной сантиметров двадцать уступила-таки изящной зеленой веточке. Замок покорно щелкнул, крышка с чмоканьем подалась, и в лицо пахнуло теплой пылью и машинным маслом.
— Не нравится мне здесь, — тревожно принюхиваясь, заметил Ерофей.
— В чем дело? — осведомился я, снимая предохранитель.
— Пахнет нечистью и смертью. Здесь совершилось злое дело.
Свенторжецкий, минуту назад высокомерно ухмылявшийся, при виде открытого люка сразу преисполнился почтения. С такой реакцией мне приводилось сталкиваться. Он предложил:
— Я могу послать вперед взвод с огнеметами.
— Чтобы уничтожить все следы? — укоризненно спросил я. — Нет, полковник, это наша работа. Вперед!
И я ловко скользнул в черную дыру. После небольшой заминки адьютант последовал за мною, Ерофей замыкал колонну.
Темень внизу царила непроглядная. Я сторожко прислушался. Тишина. Мышка хвостиком не шевельнет. Вдруг меня кто-то толкнул в плечо. Я оглянулся, но еще ничего не различив, шарахнулся, вскидывая «Скорпион». В пустоте коридора очередь прогремела особенно гулко. Пули с визгом и скрипом заплясали по стенам.
— Что вы делаете, товарищ генерал?! — заверещал адьютант. Но я-то знал, что делаю! Его глаза мерцали призрачным синеватым светом. Не знаю, каким он был адьютантом, но вампиром — самым натуральным.
Дикий вопль немного отрезвил меня. К тому же синеватые огоньки сразу после выстрелов погасли.
— Чего стреляешь? — Ерофей мешком рухнул едва не на голову мне.
— Привиделось… — чуть дрогнувшим голосом объяснил я.
— Креститься надо, когда кажется, — наставительно схамил Ерофей. — А что увидел-то?
— Упыря.
Адьютант на всякий случай отошел подальше, он превосходно понял, о ком идет речь. Зато Ерофей торопливо зашарил по карманам.
— Куда запропастилось… — проворчал он.
Наконец домовой извлек из бездонного кармана увесистый мешочек, шлепнул им о ладонь, в нос шибанул едкий запах чеснока.
— Ну и гадость, — шарахнулся адьютант.
Интересно, кто мне его подставил?
Я сморщился и промолчал, хотя пахло и вправду премерзко. Чувствовались труды Задунайского. По моему распоряжению технический отдел создал ряд средств, отпугивающих нечисть. Ерофей применил последнюю новинку — интерметаллическое соединение фитонцидов чеснока, нечто вроде гидрида, скажем. Пористый металлический цилиндрик, а воняет… И долго, и скверно… Мне кажется, ретивый волкодлак с техническими наклонностями немного перестарался.
— Идем, — приказал я, когда переполох улегся. — Нам нужно найти командный пункт.
И начались блуждания. Впрочем, это оказалось много приятнее, чем лазать по вентиляционным шахтам космодрома. По крайней мере можно было шагать, не сгибаясь и не опасаясь каждую секунду нападения из-за угла. Кроме диверсанта за спиной, тут настолько очевидно никого не было, что иногда становилось жутковато.
Блекло-желтое пятно света металось в такт шагам, вырывая из темноты влажные бетонные стены, толстые пучки черных резиновых кабелей, массивные стальные двери. Мы старались не пропустить ни единой — напрасно. Бункера, залы, шахты, коридоры были пусты. Только невнятное эхо.
Постепенно мои нервы начали сдавать, рукоять пистолета-пулемета сделалась неприятно влажной.
— Может, вернемся? — предложил я. — Все равно мы вряд ли кого-нибудь найдем. Для профилактики закачаем в шахты тонну-другую фосгена — и пусть Свенторжецкий заново осваивает свое хозяйство. После санобработки оно наверняка будет безвредным.
— Нет, — совершенно неожиданно возразил Ерофей. — Мои амулеты говорят, что здесь кто-то находится. Кто-то либо что-то — не вполне ясно.
— Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, — сварливо прокомментировал я. — Выражайся точнее: живой или мертвый, кто или что здесь?
— Как раз уже не живой, но еще не мертвый, — Ерофей задумчиво уставился на сложную плетенку из веточек и косточек — своего рода пеленгатор.
Кто-то робко кашлянул за спиной. Я подпрыгнул, едва не нажав на спуск.
— Если товарищ генерал позволит…
— Какого черта?!
Адьютант состроил обиженную мину.
— Я только хотел помочь.
— Как?
Он засмущался.
— Дело в том, что… наверное вы сами заметили… просто не придали внимания… такие пустяки…
— Признавайтесь! Не тяните резину! — Даже в минуты крайнего раздражения я отменно вежлив.
— Здесь немного попахивает.
Ерофей вскинулся и шумно потянул воздух широкими ноздрями. Брови его задумчиво поднялись.
— И правда, пахнет.
Я старательно принюхался.
— Ничего не чувствую.
— Это зависит от индивидуальных особенностей, — туманно пояснил адьютант.
Чего ж здесь непонятного: человеку не учуять, зато нелюдь — запросто… Хам.
— Ты хочешь сказать, что твой генерал нюх потерял?!
— Ни в коем случае.
— Хватит перепираться, — оборвал разгорающуюся склоку Ерофей.
— Поспешим. Предчувствую я страшную беду.
— Ведите, — сдался я.
И мы помчались по темным коридорам, каждую минуту рискуя разбить нос при не замеченном повороте.
* * *
Это был тот самый командный пункт, который мы столь долго искали. Сначала я решительно ничего не мог разобрать — в огромном зале царила тьма египетская. Ерофей с недовольным ворчанием долго шарил по стене. Вообще-то домовые неплохо видят в темноте, но здесь была не та темнота. Наконец он нашел выключатель, щелкнул им, ко всеобщему удивлению свет загорелся. Пыльные лампы разбросали по залу неряшливые тени…
Да-а…
Сначала я понял, почему лейтенант унюхал нечто. Немного погодя, я разглядел, что именно он унюхал, и меня стошнило. Ерофей тоже чувствовал себя явно не в своей тарелке. Зато лейтенантишка хоть бы что.
Прямо посреди зала, между столами и пультами, аккуратными рядами лежали трупы. Много трупов. Сейчас я и уловил сладковатый гнилостный запах, от которого кружилась голова.
Ерофей, морщась, внимательно осмотрел нескольких покойников.
— Я так и думал, — тяжело вздохнул он.
— В чем дело? — поборов тошноту, спросил я.
— Смотри сам.
Кое-как одолев спазмы, я подошел поближе. На лице каждого покойника виднелись два крошечных синеватых пятнышка с капелькой засохшей крови.
— Понял? — повернулся ко мне Ерофей.
— Куда как ясно, — кивнул я. Не узнать характерный укус вампира было просто невозможно.
Позади раздался шумный вздох и странное причмокивание, словно у лейтенанта вдруг обильно пошла слюна, однако он старался ее удержать. А может так оно и было…
