Сильный сквозняк гулял и в самых укромных уголках дворца. Колыхались языки полыхающих факелов, горящих вдоль стен туннелей-лестниц, и Владыка Скипетра отмечал про себя, как причудливо ведут себя тени — его собственная, Земелы и близнецов. Тени то вырастали до огромных размеров, то съеживались и совсем исчезали — словом, они метались в полной растерянности так же, как и те, кто их отбрасывал, потому, что гибель одних означала неизбежное исчезновение других.
Наконец они остановились перед маленькой мраморной дверью. Слегка подрагивающей рукой Цеенор-Зера достал из широких рукавов парадного плаща Змеиный Скипетр, символ своей власти над народом Валузии. Мало кто знал, что Скипетр, выкованный в виде двух тесно переплетающихся змей, может в то же время служить и ключом.
Рука Владыки отодвинула в сторону едва заметную пластину на двери, и взору близнецов предстало узкое отверстие.
— Сейчас… сейчас… мы отомкнем дверь и попадем в храм Цатогуа, — успокаивающе приговаривал Цеенор-Зера, вставляя Скипетр в замок. — Жрецы ждут нас… просто дверь иногда трудно открыть из храма… не совсем совершенный механизм… Мы быстро поднимемся на крышу и займем свои места на корабле… Все будет хорошо, Цатогуа не оставит в беде своих детей, Бог-Прародитель позаботится о нас…
Он повернул Скипетр, дернул ручку, и в глазах его потемнело. За спиной испуганно дышали сыновья и супруга, а Цеенор-Зера ощущал, как могильный холод обволакивает его сердце. Дверь не подалась ни на волос после того, как он открыл ее ключом…
Скипетр несколько раз проворачивался в замке, ручка дергалась, но дверь оставалась неподвижна, как ровная мраморная стена, когда Цеенор-Зера яростно крутил ручку. Вход в храм оказался заперт изнутри. Верховный Жрец все предусмотрел, он все прочитал в трещинах на обугленном панцире!
Властитель Валузии повернулся к жене и детям и попытался изобразить улыбку, но неожиданно взгляд его остекленел — из щели у потолка показалось несколько тонких струек воды. Он резко вскинул глаза на противоположную стену и обнаружил, что она уже блестела от сплошных потеков.
— У меня ноги промокли… и у меня… — жалобно пискнули близнецы. — Здесь на полу вода… Отец, скоро откроется дверь?
Губы Земелы дрожали. Ей не нужно было долго объяснять, что произошло с замком и почему дверь, сотни раз отворявшаяся Скипетром, на этот раз не желает ему подчиняться.
Крутая лестница позволила быстро взбежать наверх, и вода сразу перестала чавкать у них под ногами. У первого же окна Цеенор-Зера остановился и жадно посмотрел наружу.
Все пространство вокруг дворца уже было затоплено водой. По-прежнему, озаряя все вокруг, сверкали молнии. Со всех сторон слышались вой и крики атлантов, барахтавшихся по пояс в воде. Они уже не надеялись выломать врата храма, а сражались теперь за право держаться за дубовое бревно. Те, кому удалось забраться на ствол, не позволяли соплеменникам хвататься за него и обрушивали сверху на головы запоздавших удары. Порой бревно переворачивалось, и уже угнездившиеся на нем оказывались с головой в воде, кто-то завладевал пространством, и все начиналось сначала. Вода поднималась…
Сквозь пелену Цеенор-Зера слышал жалобное лопотание близнецов и причитания Земелы.
— Мы будем подниматься по коридорам все выше… моя опочивальня находится на самом верху, и там мы переждем Катастрофу, — дрожащим голосом попытался он успокоить семью.
— А вдруг вода не остановится? Почему жрецы заперли подземный ход? — не выдержала его супруга. — Что будет с твоими наследниками?!
Цеенор-Зера завыл от бессилия во весь голос, и Змеиный Скипетр вывалился из его ослабевшей руки. Символ царственной власти со стуком скатился вниз по ступенькам и с легкими брызгами исчез под водой, заполнившей нижнюю площадку. Падал он достаточно медленно, так что властитель мог бы подхватить Скипетр, но неожиданно для самого себя он не стал этого делать.
«Зачем, — обреченно спросил себя Цеенор-Зера, — зачем мне Скипетр, если не будет существовать Валузия?»
Из дальнего коридора доносились жалобные вопли и стенания. Там по его приказу были заперты вся дворцовая прислуга и стражники, и вода, судя по всему, добралась и туда.
— Нужно выпустить их! — со слезами воскликнула Земела. — Они все захлебнутся! Там кормилица мальчиков! И там моя Эсса, кто же будет прислуживать мне?
— Если я выпущу их, они тоже полезут наверх! Ты помнишь, что покои становятся все теснее, чем выше они расположены? Места для всех может не хватить, а вода ведь может подняться и до порога моей опочивальни!
Верхняя половина дворца была зеркальным отражением нижней и стремительно сужалась к вершине, так что покои Цеенор-Зера напоминали по силуэту небольшую усеченную пирамиду.
— Но там заперт и Иаг-Алта! — продолжала причитать супруга.
— Как я мог забыть! — ошеломленно отозвался Цеенор-Зера. — Как я мог выбросить это из памяти…
Оставив Земелу и близнецов на площадке перед окном, он бросился бежать по наклонному туннелю, не обращая внимания на прибывающую воду. Когда он спустился, вода доходила ему уже до колен, так что нижний край плаща сразу намок, и он почувствовал, как конец царственного валузийского хвоста оказался в холодной воде и свободно плыл за ним, как руль челна.
По обеим сторонам туннеля вдоль стен тянулись вертикальные прутья решеток, за которыми были заперты его подданные. Валузийцы громко закричали, когда увидели появившегося в дверях Цеенор-Зера. Они радостно приветствовали своего Владыку, наивно предполагая, что он явился, чтобы освободить их.
Но властитель, не обращая внимания на их вопли, торопливо шел вдоль туннеля. Стоящие по колено в воде валузийцы умоляли открыть решетки и выпустить их. Но тот видел перед собой только высокую дверь в торце коридора и решительно направлялся к ней, брезгливо поджав губы.
Этот туннель был достаточно широк для того, чтобы Цеенор-Зера мог свободно пройти по центру, и никто не задержал бы его, просунув руку сквозь прутья решетки. Когда один из стражников попытался сделать это и, исхитрившись, все же ухватил его за развевающиеся полы плаща, Владыка в одно мгновение выхватил свой острейший кинжал. Сверкнуло лезвие, и стражник громко вскрикнул от боли, взметнув в воздухе окровавленной рукой, на которой уже недоставало трех пальцев.
Вода сочилась сверху из всех щелей, и в туннеле уже ощутимо пахло морем. Женщины причитали и сотрясались от рыданий, а мужчины пытались расшатать прутья, чтобы вырвать хотя бы один и освободить место для лазейки. Но, несмотря на все усилия, у них ничего не получалось.
