Морось перешла в град. Грязный переулок покрылся ледяной коркой.
— Похоже, ещё до темноты пойдёт снег, — заметил Шед, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Туда или сюда, — прорычал Ворон. — Не выпускай тепло, которое ещё осталось.
Шед скользнул наружу. Он надеялся, что успеет добраться до склада прежде, чем все кости начнут болеть от холода.
Сквозь стену града показались какие-то фигуры. Одна из них была просто огромной. Обе пробивались вперёд, обмотав шеи тряпками, чтобы падающий лёд не попал за шиворот.
Шед рванулся обратно в «Лилию».
— Я выйду через заднюю дверь, — сказал он и знаками показал это Душечке. — Душечка, ты меня не видела с самого утра.
— Краг? — спросила знаками Душечка.
— Краг, — ответил Шед.
Он метнулся в кухню, сорвал с крюка свой ободранный плащ и натянул на себя. Дверную защёлку ему удалось открыть только со второй попытки.
Шед окунулся в холод, и тут его встретила злая ухмылка с тремя отсутствующими зубами. В нос пахнуло вонючее дыхание. В грудь упёрся толстый палец.
— Собрался куда-нибудь, Шед?
— Привет, Красный. Просто навестить Ледхама насчёт дров.
— Нет, врёшь.
Палец толкнул его. Шед летел, пока не оказался в общей комнате.
— Стакан вина? — обливаясь холодным потом, спросил он.
— Вот это по-дружески, Шед. Три.
— Три? — пискнул Шед.
— Можешь мне не рассказывать, будто не знаешь, что сюда идёт Краг.
— Нет, — соврал Шед.
Беззубая улыбка Красного сказала, что ему прекрасно известно о том, что Шед врёт.
ГЛАВА 6
Потасовка в Клейме
Ты стараешься, чёрт возьми, изо всех сил, но что-нибудь всегда получается не так. Такова жизнь. И если ты не идиот, то всегда делаешь на это поправку.
Кто-то как-то всё-таки смотался из таверны Придурка. Кто-то из примерно двадцати пяти повстанцев, попавших в наши сети, когда уже казалось, что Ловкач оказал нам большую услугу, решив собрать здесь всё местное начальство. Оглядываясь назад, трудно сказать, кто в этом виноват. Мы все были заняты делом. Но нельзя постоянно оставаться предельно бдительным. Человек, который в конце концов исчез, скорей всего, долго и тщательно продумывал свой побег. И мы несколько часов не замечали его отсутствия.
Обнаружил это Леденец. В самом конце партии он бросил свои карты на стол.
— Минус одно тело, парни, — сказал он. — Один из этих свинячьих фермеров. Маленький парень, который на самом деле похож на свинью.
— Точно, — проворчал я. — Проклятье, надо было считать их по головам после каждого похода к колодцу.
Ростовщик не обернулся, чтобы посмотреть. Он доиграл партию и двинулся к стойке купить кружку пива. Пока он отвлекал местных, я начал медленно двигать пальцами, говоря на языке жестов.
— Лучше бы нам подготовиться к нападению. Они знают, кто мы. Я распустил язык.
Мы крепко насолили повстанцам. Чёрная Гвардия прослыла истребителем бунтовщиков, где бы они ни появлялись. Хотя мы и не такие злодеи, как о нас говорят, куда бы мы ни шли, слухи о нашем подходе сеют в народе ужас. И там, где мы появились, повстанцы частенько просто ложатся на дно, бросая все свои запланированные операции.
Но сейчас мы были вчетвером, отрезанные от своих товарищей, которые, наверно, и не подозревали, что нам грозит опасность. Они, конечно, попробуют. Весь вопрос в том, насколько решительно.
У нас, несомненно, были карты в рукавах. Мы никогда не играем в открытую, если можем этого избежать. Философия Гвардии — максимальная эффективность при минимальном риске.
Высокий смуглый человек поднялся, вышел из тени и, пошатываясь, направился к лестнице, ведущей к спальным комнатам.
— Смотри за ним, Масляный, — бросил Леденец.
Масляный вскочил. В сравнении с молчаливым незнакомцем он выглядел совсем мелким. Местные с удивлением наблюдали за всем происходящим.
— Что дальше? — знаками спросил Ростовщик.
— Ждём, — вслух сказал Леденец. — Делаем то, зачем нас сюда послали, — знаками добавил он.
— Не много радости быть растерзанным заживо, — знаками же ответил Ростовщик. Нервным взглядом он смотрел на лестницу. — Устрой-ка карты Масляного, — предложил он.
Я посмотрел на Леденца. Тот кивнул.
— Почему бы и нет? Положи ему что-нибудь около семнадцати.
Масляный почти всякий раз играет на понижение, когда у него на руках меньше двадцати. Вероятность того, что нам это удастся, была довольно велика.
Я быстренько прикинул в голове расклад и слегка улыбнулся. Я мог дать ему семнадцать, и у нас ещё оставалось достаточно карт, имея которые на руках, мы могли легко спалить его.
— Дай-ка мне вон те карты. — Я быстро заколдовал над столом, создавая нужный расклад. — Вот так.
Ни у кого не было карт больше пятёрки, а у Масляного все карты были старше.
— Да-а, — усмехнулся Леденец.
Масляный всё не возвращался.
— Пойду наверх, проверю, — сказал Ростовщик.
— Давай, — откликнулся Леденец.
Он пошёл и взял себе ещё пива. Я начал пристально разглядывать местных. До них, похоже, начало доходить. Остановив взгляд на одном, я покачал головой.
Минутой позже вернулись Ростовщик с Масляным. Они проследовали за тем же смуглым человеком, который вернулся к себе в тень. Ростовщик с Масляным облегчённо вздохнули и уселись за стол.
— Кто сдавал? — спросил Масляный.
— Леденец, — ответил я. — Твой ход.
— Семнадцать, — он пошёл на понижение.
— Эх-э-хе, — откликнулся я. — Спалил тебя. Пятнадцать.
— И я тоже, — сказал Ростовщик. — Четырнадцать.
— Четырнадцать, — подхватил эстафету Леденец. — Ты погиб, Масляный.
Несколько секунд он просто сидел, оцепенев. Потом до него дошло.
— Ублюдки! Вы подстроили! Если вы думаете, что я буду платить…
— Отдохни. Это шутка, сынок, — сказал Леденец. — Шутка. Вообще-то сдавать должен был ты.
Карты опять пошли по кругу. На улице уже стемнело. Новые повстанцы больше не появлялись. Местные начали проявлять всё больше и больше беспокойства. Некоторые волновались о своих семьях, о том, что они так поздно задержались. Как и везде, большинство жителей Клейма волновала только собственная жизнь. Их не трогало, правит ими Леди или Белая Роза…
Те немногие, кто сочувствовал бунтовщикам, нервничали в ожидании удара повстанцев. Они боялись попасть под перекрёстный огонь.
Мы делали вид, что ничего не замечаем.
— Кто из них может быть опасен? — знаками спросил Леденец.
Посовещавшись, мы определили троих, которые могли доставить нам неприятности. Леденец с Масляным привязали их к стульям.
