В этот момент я увидел, как дверь стоящего на пригорке домика приоткрылась и из неё выскользнула хрупкая девушка с корзинкой в руке. Обернувшись на ходу и махнув рукой кому-то, оставшемуся в доме и не видному отсюда, она пошла по ведущей через поле тропинке к видневшемуся вдалеке лесу. Я встал и привычно посадил урчащего Барса за пазуху. Хотел поговорить с кем-нибудь из этого дома? Вот и представился случай. Только нагнать её лучше когда она отойдёт подальше. А то кому она там рукой махала? Вдруг у неё тоже брат вроде моего. Или отец. Или… нет, мужа ей, пожалуй, иметь рановато. Но всё равно, вдруг её родичи решат, что я к ней грязно пристаю? Народ здесь простой, им плевать, в каком поколении я интеллигент.
Так, следуя за девушкой на удвоенно-почтительном расстоянии, я довёл её до лесной опушки и ускорил шаг. Когда нас разделяло шагов десять, она внезапно обернулась и вопросительно, но безо всякого удивления взглянула на меня. Такое впечатление, будто она давно догадывалась, что я иду за ней. Только что я боялся напугать её, и вот — сам растерялся.
— Девушка, извините… — Я осёкся, поняв, что привычная фраза здесь неуместна, и забыв, как собирался начать разговор. В голове с ехидной назойливостью крутилось: «Как пройти в библиотеку?».
— Зачем ты шёл за мной?
Её улыбка была приветливой, и вообще девушка, которую я до сего момента видел только со спины, оказалась очаровательной — изящное личико с огромными голубыми глазами и яркими, чуть пухлыми губками, белокурые локоны спадают на плечи из-под алого чепчика.
— Подожди… я же тебя знаю. Ты — сын мельника, да?
— Нет, — ответил я с облегчением от того, что решил ничего не придумывать. — Просто похож на него. Правда! Нас все путают, даже брат его. А на самом деле я не местный… в смысле — не здешний. — У меня вырвался вздох. — Если честно, то я заблудился. Потому и шёл за тобой — хотел расспросить, куда попал.
— А откуда ты пришёл?
— Из города.
— Из какого?
— Ну… он называется Петербург.
— Петербург… — Девушка задумчиво оглядела меня. — Наверное, это далеко. Я такого названия не слышала. И ты действительно не сын мельника, теперь я вижу. Это твой кот? — Она протянула руку и осторожно погладила Барса по голове. — Мышелов? Как его зовут?
— Барс. А мышей он не ловит.
Девушка улыбнулась и снова погладила Барса.
— Значит, ты его любишь просто так. Значит, ты — хороший человек.
Я улыбнулся ей в ответ.
— Ну, раз ты поняла, что я — хороший человек, можно я немного тебя провожу?
Она пожала плечами.
— Проводи.
Я неуверенно протянул руку к её корзине.
— Тяжёлая? Давай помогу.
Девушка рассмеялась.
— Скорее, я тебе помогу. — Она достала из корзины кусок пирога и протянула мне. — У тебя глаза голодные.
Вообще-то, она была права, я с утра ничего не ел, а потому, напомнив себе, что нравы здесь простые, я не стал отказываться и просто поблагодарил её. Увидев, что я делюсь мясной начинкой с Барсом, она снова улыбнулась — так открыто и по-дружески, словно мы с ней уже сто лет знакомы.
— Ты впрямь хороший человек. И с сыном мельника вы похожи не только внешне, он тоже добрый, не то, что его брат. То есть, он не злой, просто… — Она вздохнула. — Слишком уж деловой.
— Он сватался к тебе, да?
— Как ты догадался?
— По тому, как ты вздохнула.
— Я не пойду за него, — сказала она очень тихо, но твёрдо.
По тому, как изменилось её лицо я понял, что разговор ей неприятен, и поспешил сменить тему.
— Слушай, я когда шёл полем, видел замок. Он чей?
— Да… — протянула она. — Твой город очень далеко отсюда, если ты даже Людоеда не знаешь.
— Кого?! — Я чуть не подавился пирогом.
— Людоеда. Он — хозяин этих мест.
— Он что… правда людей… того?
Моя собеседница пожала плечами.
— Ну, да. Может.
— И вы спокойно тут живёте?
— Конечно. Он колдун, и это — его колдовские дела, а нас, простых людей, они не касаются.
— И как вы не боитесь?
— Я же говорю, своих людей он не трогает. Или ты боишься, потому что чужак?
— Если честно, то — да.
— Не бойся. Ему сейчас не до этого. — Она вздохнула. — У него тоже сватовство неудачное.
— Господи, он ещё и сватается к кому-то?
— К принцессе. А король боится такого зятя. Вся округа гадает, чем это закончится.
— Да… Я бы на месте короля тоже боялся. И принцессу жалко.
Я доел пирог, взял корзину и мы не спеша пошли по узкой тропинке. Густые кроны деревьев почти скрывали небо и солнечные лучи прорезали лесной сумрак, перегораживая нам путь полосами золотистого света. Чаща звенела птичьими голосами, в редком подлеске что-то шуршало, потрескивало, попискивало…
— Ох, и зверья здесь, наверное?
— Конечно. — Девушка лукаво стрельнула в мою сторону взглядом. — Вы в городе, наверное, не привыкли, что из-за каждого ствола за вами кто-то наблюдает?
— Если честно, то наоборот. В городе стоит выйти из дома — и ты постоянно на виду. Правда, ты при этом никому не интересен. А в лесу интересен?
— Конечно.
— Хм… Ну, если я интересен какому-нибудь мышонку или бельчонку, то — ладно, переживу. А вот если, допустим, волку…
Моя спутница тихонько рассмеялась.
— То ты Людоеда боишься, то волков… Летом волки не нападают.
— Ты, смотрю, хорошо разбираешься в лесных зверях.
Она снова искоса взглянула на меня и опустила глаза.
— Да уж разбираюсь.
— А куда ты идёшь? Куда я тебя провожаю?
— К бабушке. Давно не навещала. — Девушка мечтательно улыбнулась. — Гостинцев ей несу.
От внезапной догадки я даже на секунду остановился. Бабушка, гостинцы… чепчик алый. Да ведь это Красная Шапочка! Точно — Красная Шапочка, всё сходится, только в сказке она была помладше. Но в сказках всё немного иначе — похоже, но иначе. Я погладил дремлющего у меня за пазухой Барса. В сказке кот носил сапоги и мог разговаривать… Эх, да чего там! Хоть впрямь волка не встретили, и то хорошо.
Вскоре мы вышли на узкую просеку, в конце которой стоял небольшой домик, огороженный аккуратным садиком с нескольким яблонями и грядками — что на них посажено, отсюда видно не было.
— Ну вот, мы и пришли. — Красная Шапочка забрала у меня корзинку. — Спасибо. Удачи тебе!
— И тебе удачи!
Я проводил девушку взглядом и повернул обратно. Да, не повезло моему братцу. Наверное, больше повезёт какому-нибудь дровосеку или охотнику — кто там в сказке спасал Красную Шапочку от волка. Откровенно говоря, обе эти профессии мне не по душе, но из сказки слова не выкинешь. Хотя, ну какие это сказки? Уж больно реально тут всё. А, может, это та реальность, которую в другой, моей родной реальности, считают сказкой? Например, кто-нибудь, да тот же Шарль Перро, пережил клиническую смерть, попал в этот мир, а потом его откачали, он вспомнил, что здесь видел, и написал сказку… А что, могло такое быть? Очень хочется верить, что могло, ведь тогда меня тоже могут откачать, и я вернусь домой… Сердце болезненно сжалось.
