Теперь обе девушки смеялись. Вероятно, Валея сказала что-то смешное, чего Кейб не расслышал. Они убежали. Кейб подивился, как просто его дочь приняла в подруги ту, которая в любой момент может превратиться из человека в монстра, тем более, если учесть, что и родилась она в облике монстра. Он все еще неуютно чувствовал себя в обществе, где большинство составляли дрейки, и его совсем не утешало то, что дрейки, в свою очередь, очень уважительно относились к его способностям волшебника.
Темный Конь над этим посмеялся бы, если бы узнал… И где сейчас этот бессмертный? — подумал Кейб. — Все еще гоняется за призраком колдуна Сумрака? Кейб надеялся, что нет. Сумрак был мертв; черный скакун видел это сам. И все-таки Темный Конь опять и опять рыскал по Драконьему царству, так и не поверив в то, что видел своими собственными глазами. И, надо признаться, это было вполне оправданно. На Сумраке лежало проклятье после каждой смерти вновь возрождаться, всякий раз перемещаясь из мрака в свет и обратно во мрак, в зависимости от того, где должно произойти следующее воплощение. Но последняя смерть засвидетельствовала конец…
Кейб отогнал эти мысли, а то, чего доброго, он тоже начнет видеть призраков. Были и другие важные вещи, о которых стоило задуматься. Новости, которые передал им король Талака Меликард, были тревожными, и, что еще хуже, никто не знал, чему тут можно верить, а чему — нет. Ладно бы это были слухи о вполне вероятном объединении выживших членов уничтоженных кланов дрейков или слухи о возникновении нового поколения человеческих колдунов, об этом он и так думал постоянно — это были совершенно невероятные слухи.
Кто-то клятвенно уверял, что видел три больших черных корабля в северо-западных морях Драконьего царства. Корабли, которые плыли на юг.
Это казалось маловероятным, да к тому же говорили, что источником этих слухов были гномы с холмов, а их способность все преувеличивать была всем хорошо известна. У арамитов вряд ли было время и ресурсы, чтобы начать новое рискованное предприятие такого масштаба, о котором ходили слухи. Снарядить три таких судна — это значит отвлечь от защиты разваливающейся империи волков-рейдеров сотни солдат.
И еще… Уже около года никаких новостей о великом мятеже за морем до Драконьего царства не доходило. По последним данным, один из могущественных морских портов, сдавшихся рейдерам, был на грани падения. К тому же силы Грифона находились от него на расстоянии всего лишь одного дневного перехода.
Он надеялся, что никаких изменений все-таки не произойдет.
— О чем это ты так много думаешь нынче? Волшебник повернулся к жене, только что вошедшей в комнату. Гвендолин Бедлам, высокая женщина со сказочно красными волосами, спадающими каскадом и доходящими почти до талии, единственную широкую седую прядь, свидетельствующую о даре волшебства, зачесывала назад, отмечая дар волшебства, такая же седая прядь была и у королевы Талака Эрини, и у Кейба. На Гвен было платье цвета лесной зелени, более свободное, чем его темно-синее, и в то же время оно удивительным образом облегало ее фигуру, подчеркивая чувственное тело. Ее изумрудные глаза искрились, и это означало, что она была чем-то очень довольна. Когда она вошла, ее пухлые губы приветливо улыбались Кейбу. Он пошел ей навстречу и обнял ее. Их поцелуй был таким долгим и томительным, словно они целовались впервые. Лицо Кейба не отличалось особенной выразительностью, и он часто удивлялся, как человек, с такой ординарной внешностью и такой маловнушительной фигурой, как у него, мог быть настолько везучим, чтобы завоевать ее сердце.
Когда Кейб наконец освободился от объятий, он ответил:
— О многом, но в основном об известиях из Талака.
— Черные корабли? Он кивнул.
— Наверное, я просто беспокоюсь о Грифоне. Он столько сделал для меня в те далекие годы, когда я был так напуган и растерян. Он предоставил нам убежище. И теперь от него так давно нет никаких известий… а тут еще эти внезапные слухи.
— Путь через море — долгий путь, Кейб. — Гвен взяла его за руку и повела из комнаты. — Наверно, последний корабль просто задержался в пути.
Он кивнул в знак согласия, но чувство беспокойства не проходило.
— Может быть, но мне не отделаться от чувства, что что-то случилось.
— Тройя и Демион не допустят, чтобы с ним что-нибудь случилось. А Демиона, говорят, отец очень оберегает.
И, хотя они никогда не встречались с супругой и с сыном Грифона, тем не менее знали их так хорошо, словно виделись каждый день.
— Я думаю…
Его отец был настоящим мужчиной. Высокий, он казался таким властным, что у пего всегда возникало желание встать перед ним на колени. Оба они были облачены в зеленые доспехи из чешуи дракона, но в то время, как ему в них было просто жарко и неудобно, его отец являл собой воплощение настоящего воина, образец, на который равнялись все остальные члены клана.
Бородатый человек посмотрел на него сверху вниз.
— Я требую абсолютной преданности от всех моих сыновей! Ты не подведешь меня, как это сделали твои братья, не так ли?
И ему показалось, что в ответ прозвучал не один голос. Ему показалось, что рядом с ним были другие, и все стояли па коленях перед человеком, которого они называли отцом…
— Кейб?
— Отец? — он тряхнул головой. — Гвен?
Она повернула его к себе, чтобы видеть его лицо. Ее глаза выражали сильное беспокойство, беспокойство, вызванное страхом за него. Гвен похлопала его по щеке.
— Что с тобой? Ты вдруг замер и закатил глаза, я думала, ты сейчас потеряешь сознание.
— Я… Что случилось? Передо мной промелькнуло… какое-то видение.
Волшебница откинула назад упавшие ей на лицо пряди огненно-алых волос.
Ее лицо помрачнело. — Ты пробормотал «отец». Это был… Азран?
До сих пор при упоминании этого имени мурашки пробегали по его телу.
— Азран мертв, и, во всяком случае, я никогда не называл его отцом. Он был ответствен только за мое рождение. Меня вырастил Хаддин, наполовину эльф… И если кто и был моим отцом, так это он. Кроме того, этот — в видении — был чьим-то отцом… На мгновение я почувствовал, что этот кто-то и я — одно и то же.
— Что ты видел?
Он описал ей всю сцену, заметив при этом, как туманно все это выглядело. Как будто видение было очень-очень старым.
Все это Кейб рассказал Гвен.
— Призрак из далекого прошлого… — предположила она, оглядываясь по сторонам. — Ведь Мэнор очень, очень старый. Вполне возможно, ты просто забрел в одно из его воспоминаний.
Как только Гвен с Кейбом поселились в Мэноре, они обнаружили, что там появляются не то чтобы настоящие призраки или привидения, а, скорее, живые воспоминания тех, кто здесь когда-то жил или останавливался на время. Большинство видений — это были быстрые туманные картины: проблеск высокой суровой женщины в золотой мантии или существа, похожего на волка, стоящего на задних лапах, возможно, представителя какой-то исчезнувшей расы.
