И я это сделала. Четыре дня спустя я дала Ари и Диане печенье, испеченное для того, чтобы удержать моих лучших подруг возле меня. Печенье дружбы.
Оказавшись под властью заклятия, они уже не могли меня покинуть. Спустя неделю в конном лагере Дианы нашли клопов. Лагерь был закрыт. Тетя Ари внезапно решила, что им нужно отложить поездку в Нью-Йорк до начала августа. И произошло это как раз тогда, когда Ари уже должна была приступить к обучению.
Я не хотела, чтобы они как-то изменились — не хотела заставлять их испытывать чуждые для себя чувства. Заклинание не создавало все из ничего, не вмешивалось в ход отношений. Ничего подобного, я могла оставаться собой, они — собой. Заклятье принуждало их встречаться со мной по крайней мере раз в три дня, и еще они не могли уехать дальше, чем на пятьдесят миль. Судьба и случай всегда возвращали их ко мне. Словно цветы, которые тянутся к солнцу. Гекамистка назвала это «крюк».
Они должны были быть верными. Преданными. Они не должны были уехать и путешествовать по миру. Они не могли покинуть меня — заклинание удерживало их рядом.
Мои заклинания работали лучше, чем я когда-либо могла вообразить. У меня были Диана и Ари, усовершенствованное лицо, и я была счастлива. Их жизнь изменилась к худшему. Однако до тех пор, пока это было так, мы оставались вместе.
Днем ранее
Это была горячая штучка. Таких обычно замечаешь краем глаза. Темные волосы и глаза — увидишь мельком, и вот уже хочется обернуться и посмотреть вслед. Но стоило мне поддаться порыву и посмотреть на девушку чуть более пристально, как я тут же ее узнал. Дочь гекамистки.
Старая гекамистка регулярно заходила в бакалейную лавку, принадлежащую моей семье. Иногда девушка приходила вместе с ней, шла позади, подозрительно поглядывая на окружающих. Она всегда подводила глаза черной подводкой и носила черное пальто с множеством пуговиц. При ходьбе полы его развевались и хлопали ее по бедрам. Короткие черные волосы девушки пребывали в художественном беспорядке.
С того места, где я стоял в первый раз, было видно, как она проходила мимо отбеливателей. Она была горячей штучкой, но у кого хватило бы времени и сил ухаживать за дочерью гекамистки? Пришлось бы постоянно быть начеку и особенно пристально следить за едой. Кроме того, в школе имелась сотня других не-дочерей-гекамисток, чья привлекательность была не столь… опасной. Одно могу сказать точно, я подошел к ней вовсе не из-за этого. Мои причины были абсолютно альтруистическими. Ну, в основном.
Уин выскочил после практики как ошпаренный. «Завтра вечером!» — крикнул я, но он лишь едва махнул рукой на прощание. На правах лучшего друга я закрепил за собой все его четверговые вечера. Мы встречались, даже если он чувствовал себя обессиленным или хандрил.
Хандрил он в последнее время часто, и я понимал, что мой долг, как лучшего друга, поднимать ему настроение. Ари старалась делать то же самое, и объединенными усилиями нам чаще всего удавалось справиться со всеми его страхами. Уин был склонен к черным депрессиям еще с тех времен, когда мы были детьми, так что я знал главный секрет: не нужно уговаривать его быть счастливым. Нужно что-нибудь делать.
К счастью, в моем кармане лежала почти тысяча долларов. Казалось, деньги вот-вот прожгут в нем дыру. Не верни я их в кассу, моя мать, без сомнения, обнаружила бы пропажу и прибила бы меня. Взвизгнули шины, и машина Уина резко выехала с парковки. При виде друга — молчаливого, с понуро склоненной головой, потерявшего всякий интерес к своему пикапу — мне невыносимо захотелось тут же потратить деньги.
Дочь гекамистки, казалось, тоже собралась уходить, но на пути у нее оказался я. Остальные парни тут же разошлись в стороны. Они знали, что, если я собираюсь поговорить с девушкой наедине, лучше не мешать.
— Что замышляешь? — спросил я.
Она приподняла одну бровь.
— Меня зовут Маркос. А тебя?
— Интересно, что же тебе нужно. — В ее голосе не было злости, но я все понял. Она была деловой девушкой.
— Я надеялся, что ты сможешь мне помочь.
— О, не думаю. Мне кажется, ты справишься своими силами, — ответила она.
Девушка развернулась и пошла через бейсбольное поле. Мой дом был в противоположном направлении, но я все равно поплелся за ней.
— Но ты дочь гекамистки.
— И что?
— А то, что мне хотелось бы сделать заказ.
Я взял ее за руку, но девушка вздрогнула, точно от удара, и вырвала руку. Потом повернулась и посмотрела мне в глаза. От нее шел такой жар, что становилось даже немного жутковато. Словно она могла превратиться в дракона и испепелить тебя… Сексуальная штучка. Мы пересекли бейсбольное поле, потом футбольное поле, прошли поросший кустарником пустырь и оказались в нижней части города — дерьмовом местечке с дешевыми, обшитыми досками домами. Уин жил в подобных районах всю свою жизнь. Неухоженные лужайки. Облезшая краска. Кривые окна. У задней двери обязательно сломанный велосипед, а на подъезде к дому — спутанный поливочный шланг.
— Я хочу устроить небольшую вечеринку завтра вечером, — сказал я. — Буду я, мой лучший друг и его девушка.
— Звучит заманчиво. Ну прямо море веселья.
— Я хочу особенную вечеринку. — Я вытащил деньги, и дочь гекамистки закатила глаза. — И уверен, что твоя мама могла бы помочь мне сделать ее совсем особенной.
Она закусила нижнюю губу и потерла больную руку:
— У тебя на уме что-то конкретное?
Я изложил ей свою идею, и она рассеянно кивнула, не отрывая взгляда от денег.
— Так ты ей расскажешь?
Она перевела взгляд на меня и сощурилась:
— Ты Маркос Уотерс, верно? «Уотерс. Бытовая техника»? Один из братьев?
— Да, это я.
— Фамильное сходство налицо.
Должно быть, все дело в наших черных волосах, голубых глазах и римском носе. Поставь нас всех рядом и получишь снимок одного и того же человека в разном возрасте.
— Спасибо.
Она улыбнулась и наклонила голову:
— Это был вовсе не комплимент.
Я тоже улыбнулся. Мы отклонились от темы разговора, и, казалось, она вот-вот собиралась обернуться драконом. Как и любой парень, я любил старую добрую пикировку, но меня не оставляло ощущение, что, возможно, на самом деле вся эта перебранка не имела никакого отношения к флирту. Однако мысль о том, что я ей не нравлюсь, казалась дикой. Я был просто душкой. Все об этом знали.
— А ты можешь быть настоящей сучкой, ты в курсе?
— Это тебя не касается, — сказала она, забирая у меня деньги. — Я и сама гекамистка. Я создам заклинание для тебя.
