— Да, Рон, всё хорошо, — Гарри вытер салфеткой руки, — Спасибо, миссис Уизли. Очень вкусно, — и вышел из кухни.
Он решил подняться наверх, посмотреть на Клювокрыла. Но комната, которую прежде занимало это существо, оказалась пустой.
— Хагрид забрал его, — за спиной послышался голос Гермионы.
Гарри обернулся. Двое его лучших друзей стояли в дверях и встревожено смотрели на него. Затем Гермиона нерешительно шагнула вперед и спросила:
— Ты сердишься на нас?
— На вас? Нет, Гермиона, с чего бы это. Не вы же усыпили меня и притащили сюда как мешок с картошкой. В дом, в котором я в последнюю очередь хотел бы оказаться…
Гарри усердно рассматривал обои на стене.
— Серьёзно, друг. Ты, правда, не злишься?
— Нет, Рон, я же сказал. Всё нормально.
— Тогда, может ты расскажешь, как победил грабителей, которые влезли к вам на Тисовую улицу. — в глазах Рона читалось отчаянное желание узнать подробности, вперемешку со стремлением сменить тему разговора. Гарри заметил это, усмехнулся:
— Расскажу, конечно… Стоп. А как ты узнал?
— Так Грюм же все уши прожужжал, как ты держал книгу в руке и, впервые прочитав заклинание, стирал им память. По-моему, он возьмет тебя в школу мракоборцев и без «Превосходно» по зельеварению!
— Следили, значит… Ладно, пойдем тогда в комнату: что здесь стоять?
И трое гриффиндорцев направились в спальню Гарри и Рона. Они долго разговаривали, играли в шахматы и плюй-камни. После обеда Гермиона занялась привычным занятием — чтением учебников для шестого курса, мальчики же говорили о квиддиче и полировали свои метлы.
На ужин собралось довольно много людей. Это объяснялось желанием провести после него собрание Ордена Феникса. Гарри больше молчал, поскольку его проблема решена не была. Пока он видит напротив себя друзей — всё хорошо, но так не будет продолжаться вечно, поскольку вторая война с Вольдемортом только началась. После того, как все поели, школьников попросили подняться наверх: собрание Ордена только для взрослых волшебников. Попытки оспорить это ни к чему не привели, и дети ушли очень недовольными. Стоя на верхней ступеньки лестницы, они наблюдали, как прибывают колдуны и тихо переговариваются. Тонкс о чем-то шепталась с Грюмом, изредка виновато поглядывая в сторону Гарри. Дамблдор общался с МакГонагалл и Флитвиком, в толпе промелькнул Северус Снейп. Гарри с ненавистью посмотрел на него, но тут раздался звонок в дверь. Громкий крик прозвучал на весь дом, так как ожил портрет матери Сириуса Блека:
— Мерзкие поганые грязнокровки! Прочь из этого дома! Убийцы! Вы убили моего сына. Убирайтесь вон отсюда!!!
— Прошу вас, Сириус погиб не по нашей вине… — Дамблдор попытался образумить её, но бесполезно. Старуха продолжала кричать, но когда она остановилась, чтобы отдышаться, все услышали, как Гарри Поттер, стиснув зубы, сказал:
— Мерлин! Да сколько ж можно?! Как же мне всё это надоело! Как вы там говорили, директор? Эксплозио!!!
Последовала яркая вспышка, из палочки парня вырвался луч и попал прямо в картину. Раздался взрыв. Когда дым рассеялся, Гарри удовлетворенно посмотрел на стену и вышел. Все, как по команде повернули головы в сторону портрета. Увиденное повергло их в шок: от вечного полотна остались лишь горка пепла и воспоминания.
Во время собрания Ордена Гарри сидел на подоконнике и размышлял, как же всё-таки найти Вольдеморта. Кого-то может удивить, почему человек так стремится уйти на верную смерть. Но не стоит забывать, что он одиночка, сирота, у которого нет родных, а теперь и крестного, зато есть смертельный враг с толпой Пожирателей смерти, методично уничтожающий всех, кто ему дорог. Когда человека никто и ничто не держит в жизни, ему легче из неё уйти, в том числе и потому, что по объективным обстоятельствам на светлое будущее рассчитывать не приходится. Друзья — это единственное и самое ценное для Гарри. За них можно и умереть.
Услышав стук дверей внизу и голоса, мальчик сделал вывод, что встреча закончилась. Какое-то время он молча смотрел в окно, и тут его осенило. Ну конечно! Как же он раньше об этом не подумал!
Гарри побежал вниз, опасаясь, что если остановится хоть на минуту, потом уже не хватит смелости. Из кухни вышли все, кроме профессора Снейпа — а ведь он-то как раз ему и нужен. Парень постучался и вошел. Декан слизеринского факультета рассматривал свитки пергамента на столе. Услышав шум, он обернулся и удивленно произнес:
— Поттер? Чем обязан?
— Да, профессор. Я… э… хотел у вас кое-что спросить…
— Попробуйте. — Гарри нерешительно посмотрел на преподавателя, потом выпалил:
— Где можно найти Вольдеморта? — Снейп вздрогнул:
— ЧТО???
— Я просто подумал, может, вы знаете… Мне очень нужно с ним встретиться.
— Поттер, а вам не надоело? Мне казалось, вы виделись достаточно, — он усмехнулся, — Или герою недостаточно славы и захотелось совершить новые подвиги?
— Мне не нужна слава, — процедил мальчик, стараясь не злиться, и добавил, — Он убьет моих друзей, если я не приду, а так, может быть, только меня.
— Потрясающе! Какой благородный поступок: пожертвовать собой ради других. Похоже, это семейная традиция.
Да как он смеет! Гарри разъяренно смотрел на преподавателя, сжимая руки в кулаки и, недоумевая, как ему вообще пришло в голову обратиться к своему врагу. Какое-то время Снейп молча наблюдал за парнем, потом холодно произнёс:
— Остынь, Поттер. Полагаю, в этой комнате эгоист не только я. Вы никогда не задумывались о том, что с помощью одной окклюменции Темный Лорд узнает через вас об Ордене всё. Это первое, что он сделает при встрече, не прилагая абсолютно никаких усилий. Конечно, вам будет всё равно, но неужели вы настолько ненавидите директора Дамблдора, что хотите предать его и его дело Темному Лорду?
Мальчик потрясенно прошептал:
— Я об этом не подумал.
— Не удивительно. Вряд ли стоило ожидать от вас настолько больших усилий.
— В таком случае… э… я, пожалуй, пойду, профессор?
— До свидания, Поттер.
— До свидания, — и он быстро вышел в коридор.
На нижнем этаже дома люди Ордена что-то тихо обсуждали между собой. Послышался нерешительный стук в дверь, она открылась, и вошел Перси Уизли. Все, как по команде, замолчали и повернулись в его сторону. Молодой человек с рыжими волосами, одетый в длинную черную мантию, шагнул вперед, откашлялся и сказал:
— Я бы хотел попросить у вас всех прощения за то, что сделал в прошлом… Я был не прав и признаю свою ошибку. Простите меня. Пожалуйста…
