Майкл Муркок - Скиталец по морям судьбы / The Sailor on the Seas of Fate [= Моря судьбы]

— Рад слышать об этом, — согласился Эрекозе. — Но не все на борту этого корабля разделяют мои идеи.

— Допустим, твоя теория правильна, — заявил Отто Блендкер, — но мне кажется, это — ужасно.

— Согласен, — ответил Эрекозе. — Но на самом-то деле все гораздо страшнее, чем ты можешь себе вообразить, друг Отто.

Эльрик налил себе кружку вина. Его одежда высохла. Он чувствовал себя гораздо лучше.

— Я буду счастлив покинуть этот туманный берег.

— Мы уже отплыли, — объявил Брут, — но этот туман всегда окутывает корабль. Он сопровождает его… или корабль сам его создает? Туман достаточно редкий, чтобы мы могли; видеть сушу, как, например, сегодня, но обычно мы видим мрачные места, словно отражения в тусклом погнутом щите.

— Мы плывем по сверхъестественному морю, — заметил другой, держа кубок с вином в руке, на которую была надета перчатка. Эльрик повернулся к нему. — В Хасгхане, откуда я родом, есть легенда о Заколдованном море. Если моряк попадает туда, он может плыть целую вечность, но никогда не найдет берега.

— Я боюсь, Терндрик из Хасгхана, в ваших легендах скрыта часть истины, — сказал Брут.

— Сколько воинов на корабле? — спросил Эльрик.

— Шестнадцать и еще Четверо, — ответил Эрекозе. — Всего двадцать. Ну и капитан с рулевым. Ты скоро увидишь их.

— Четверо? Кто они? Эрекозе засмеялся:

— Ты и я — двое из Четверых. Двое других в каюте на корме. А если тебе интересно, почему нас так называют, можешь спросить у капитана, но предупреждаю, его ответы не обрадуют тебя.

Эльрик переменил тему:

— У корабля очень хорошая скорость, если учесть, что ветер слабый.

— Отличная скорость, — согласился Эрекозе. Он поднялся. Очевидно, ему много пришлось увидеть на своем веку. Красавец, который участвовал во многих войнах. Лицо и руки были покрыты шрамами. Его глаза, глубоко посаженные и темные, неестественного цвета, показались Эльрику знакомыми. Альбинос решил, что мог видеть эти глаза во сне.

— Мы встречались раньше? — спросил у него Эльрик.

— Возможно… Какое это имеет значение. У нас разные судьбы, но чем-то мы похожи.

— Я понял лишь то, что ты говорил вначале.

— А так даже лучше, — ответил Эрекозе и, протянув руку, похлопал Эльрика по плечу. — Пойдем, мы должны навестить капитана. Он хотел увидеться с тобой, как только ты поднимешься на борт.

Эльрик кивнул и поднялся со своего места.

— Капитан… А как его имя?

— Он нам не представлялся, — ответил Эрекозе. Они вместе поднялись на палубу. Туман сгустился. Он был мертвенно-белесым, солнечные лучи больше не освещали паруса. Нос и корма корабля тонули в тумане, однако чувствовалось, что судно быстро плывет куда-то. Эльрик подождал, пропустив Эрекозе к дверям каюты под палубой. Она находилась около рулевого колеса, за которым присматривал человек в непромокаемой накидке и крагах из стеганой оленьей шкуры. Рулевой походил на статую, Он даже не оглянулся, не взглянул на Эльрика и Эрекозе, но альбинос все-таки разглядел его лицо.

Дверь ведущая в каюту капитана, была сделана из гладкого металла, блестевшего как шкура животного, — красно-коричневая — самая яркая вещь, какую Эльрик увидел на корабле. Эрекозе постучал.

— Капитан, — позвал он. — Пришел Эльрик.

— Входите, — произнес приглушенный мелодичный голос.

Двери открылись. Свет ослепил шагнувшего вперед Эльрика. Когда глаза привыкли к розовому освещению Эльрик увидел высокого человека в дорогих неброских одеждах, который стоял в центре каюты на толстом ковре. Эльрик услышал скрип закрываемой двери и заметил, что Эрекозе нет рядом с ним.

— Вы уже поели, Эльрик? — спросил капитан.

— Да, спасибо.

Что-то нечеловеческое было в лице капитана, но тем не менее оно производило приятное впечатление. Капитан казался величественнее Императора Мелнибонэ. Чуть раскосые глаза, выступающие скулы, длинные рыжие волосы, которые удерживал обруч с синим нефритом. Капитан носил тунику из кожи буйвола и чулки, икры ног были украшены переплетающимися серебряными нитями. Капитан был обут в серебряные сандалии. Если бы не его одежда, его можно было бы принять за рулевого, лицо которого Эльрик видел только мельком.

— Хотите еще вина?

Капитан подошел к сундучку в дальнем конце каюты.

— Благодарю вас, — ответил Эльрик. Только теперь альбинос понял, почему лицо капитана показалось ему таким странным. Капитан был слеп. Двигался он легко и уверенно, но было очевидно, что он ничего не видит. Из серебряного кувшина он налил вина в чашу и, повернувшись, направился к Эльрику, держа чашу перед собой. Эльрик быстро шагнул вперед и принял вино.

— Спасибо, что решили присоединиться к нам, — сказал капитан. — Мне теперь намного легче.

— Приятно слышать такие речи, — заметил Эльрик, — хотя я сам просил помощи. У меня не было выбора. Мне некуда было идти.

— Я понимаю. Поэтому мы и взяли вас.

— Вы знаете судьбы многих людей, — заговорил Эльрик. Не попробовав вина, он держал чашу в руке.

— И многих-многих миров, — согласился капитан. — Я понимаю, вы образованный человек, поэтому должны понимать природу моря, по которому мы плывем.

— Думаю, да.

— Мой корабль плавает между мирами, а если говорить точнее, между отражениями одного и того же мира. — Капитан отвернулся от Эльрика. — Но я не об этом хотел поговорить с вами. Есть вещи, которые я не понимаю сам, и есть вещи, которые я не полностью постиг. Я доверяю вам и, надеюсь, вы доверяете мне.

— У меня нет причин поступать иначе, — заметил альбинос и сделал маленький глоток вина.

— У меня хорошая команда, — продолжал капитан. — И, надеюсь, вы будете гордиться моим доверием, когда мы достигнем конечного пункта.

— Так куда мы плывем, капитан?

— К острову, затерявшемуся в водах этого моря.

— Таких островов, наверное, очень много?

— Да. Большей частью они не исследованы и заселены теми, кого разумные люди по праву считают своими врагами. Однако, жители этих островов знают о нас, и мы, чтобы не подвергаться опасности, минуем эти места.

— Мы? Вы говорите о своем судне или о наемниках, которые плывут с вами? Капитан улыбнулся.

— Я всегда говорю и думаю о всех.

— Тогда наши враги не-люди?

— Да. Они просто безнадежно запутались в людских делах, но они не в состоянии этого понять. Я говорю «всех», конечно, в широком смысле слова, включая сюда и народы, похожие на ваш и мой.

— Понятно, — кивнул Эльрик. — Как называют народ наших врагов?

— По-разному, — ответил капитан. — Но сейчас вы должны оставить меня, не время разводить длинные разговоры. Готовьтесь к битве, а когда придет время, я скажу вам больше.