И, вдруг: полное безветрие, а волны гигантские — навстречу нам мчатся.
Что дальше произошло — в то никто не верит, сколько я ни рассказывал.
На одной из встречных волн — перевернуло яхту — все-таки.
Сделала «Кошка» сальто безупречное (или — "петлю Нестерова" — для тех, кто понимает), да и приводнилась мягко, за Волной ушедшей…
И так, за время Урагана — пять раз было!
Никто не верит, а — зря.
Прав был, незабвенный капитан Врунгель:
— Как Вы судно назовёте — так оно и поплывёт!
И народная мудрость права также:
— Кошка — всегда на лапы приземляется.
А, так же, как практика показывает, и — приводняется!
Кошка — всегда — приземляется на лапы.
Мяукая, при этом, немножко.
Какое же это — ёмкое слово, однако —
— Кошка!
Прошёл Ураган, потрепав нас изрядно.
Мачта сломана, паруса — в клочья порваны, дизель — на последнем издыхании….
Огляделись — Земля с юго-запада.
Подплываем — со скоростью черепахи:
— Ба, Барбадос! Куда и плыли — собственно. Бывает!
Отстоялись на Барбадосе с недельку, новую мачту поставили, дальше — поплыли.
Ещё через сутки — Сан-Анхелино.
Городишко такой — на Карибском побережье.
Какая это страна?
А так ли это — важно?
Даже не все местные жители на этот вопрос уверенно отвечают.
Некоторые, безмятежно улыбаясь, отвечают:
— Да, Карибия, наверное….
Обычно, если Вы находитесь на берегу моря — например, на пляже славного городка Ниццы, или, допустим, какой-нибудь там Канберры, — стоите и глядите себе под ноги, а потом медленно поднимаете голову, то Вашему взгляду последовательно открывается череда изысканных картинок: песок, песок, море, море, линия горизонта, небо, небо, небо…
Но так бывает далеко не везде и не всегда.
Например, здесь, на набережной городка Сан-Анхелино, поздней весной или в начале лета, при полном безветрии, на рассвете — между шестью и семью утренними часами, череда картинок будет иной: песок, песок, море, море, море, море, (а может уже небо?), точно небо, (а может еще море?), море…
И никаких фокусов — просто море и небо совершенно одинакового ярко бирюзового цвета — линия горизонта отсутствует, небо и море сливаются в нечто Единое, Неразделимое и Неразгаданное….
Ничего прекрасней на белом свете нет.
И если Вы еще не наблюдали этого чуда, то Вы — счастливчик, у Вас впереди первое, ни с чем несравнимое свидание с ним.
Ну а тот, кто уже стал свидетелем сего Непознанного, покидает сей блаженный берег только по крайней необходимости или по зову сил Высших…
Вот так всегда — когда не клюет, всегда тянет немного пофилософствовать.
А кстати, если Вы никогда не рыбачили на Карибском море, и при этом не имеете крепких зачатков ихтиологических знаний, то и не пытайтесь.
Здесь большинство рыбьего населения — создания крайне ядовитые и вовсе несъедобные, а некоторых и в руки брать не советую — ожог обеспечен.
Даже я, проживший в этих краях уже целый месяц, предпочитаю ловить только pezo, как их называют местные аборигены, впрочем, я почему-то уверен, что это обычная молодь барракуды, хотя — могу и ошибаться.
Зеленый поплавок, сделанный из пера попугая, медленно пошел в сторону, покачнулся и уверенно утонул.
Подсечка, короткая борьба, и длинная зеленая рыбина, широко разевая зубастую пасть, запрыгала по белому песку.
Это уже третья за утро — право, недурно.
Теперь можно, не торопясь, перекурить.
Сан-Анхелино наконец проснулся.
Многочисленные женщины и мужчины заторопились куда-то по узким, мощеным диким необработанным камнем улицам — кто-то по делам, но большинство просто так — ради променада, пока не наступил полуденный зной, а, следовательно, и сиеста — четырех, а то и пятичасовой послеобеденный сон где-нибудь в тени.
В бухту, надсадно подавая хриплые гудки, ввалился грузный лесовоз «Кьянти», оставляя за собой мазутные пятна и устойчивый запах керосина.
Рыба больше не клевала.
Оранжевое, все еще утреннее и поэтому не особенно злобное солнышко, выглянуло из-за банановой рощи, что уютно расположилась у меня за спиной.
Оптический обман тут же приказал долго жить, меняя цвета и перспективы.
И вот уже нежно-зеленое море было безжалостно разлучено с голубовато-лазурным небом — будто кто-то торопливо провел по прекрасному полотну тупым ножом, оставляя где-то в немыслимой дали грубый шрам — линию горизонта.
Нежное прохладное утро тихо и незаметно скончалось, родился безжалостный в своей грядущей жаре — новый тропический день…..
Под Южными Созвездьями…….
Небо и Море — одного цвета,
Нет между ними — Горизонта линии……
Говорите: Здесь всегда — Вечное Лето?
Плесните-ка — ещё — Мартини…..
Скорее всего, я тут зависну — надолго.
Возможно, что — и навсегда….
Между тропиком Рака — и тропиком Козерога,
Говорят — медленно летят — года….
Я — зависну, не думая о хлебе насущном,
Бананы и кокосы — падают прямо в руки — всегда…
Сиеста — многочасовая, и Любовь, говорят, места эти посещает —
Разборчиво, иногда?
Что ещё надо — чтобы подбить Итоги?
То ли всей Жизни, то ли — только Её проявлениям частным?
Вдруг — здесь навсегда останусь, подражая многим,
Счастливым — в конечном итоге? Или — несчастным?
Вдруг, год проспав, объевшись цветками лотоса,
Я вернусь, всё же, в свой Мир — прежний?
Где метели метут — целый Год — без всяческих вопросов,
Всё метут, метут — без бонусов — на Надежду…….
Вернусь — к той девчонке — с глазами серыми,
Словно, та вода — в знакомом роднике.
Со словами — на удивленье — несмелыми,
Что родились негаданно нежданно — в этом тропическом далеке….
А, вечерами зимними, хмурыми, промозглыми,
Что сразу наступают — по окончании короткого лета.
Я буду ей рассказывать — веками нескончаемыми, долгими
О тех местах, где Небо и Море — одного цвета……………………………
А дела наши пока идут нешатко-невалко — не можем нужного человека отыскать. Фьорд с доктором на ближайшие острова на «Кошке» ушли — пропажу искать, Мари в местную Столицу отъехала — справки наводить. А я слоняюсь по Сан-Анхелино и его окрестностям — в свободном поиске.
Кстати, этот самый Сан-Анхелино — городишко и непростой совсем, о его возникновении настоящая Легенда рассказывает.
Вот послушайте-ка.
