Непроизвольно поеживаясь от колючих прикосновений щупальцев Стража к его голой коже, Лондо вдруг понял, что это есть не что иное, как исполнение приговора. Вердикта вселенского правосудия. Его нельзя просто посадить в тюрьму - его положение слишком высоко, а деяния слишком велики для этого. Но зато тюрьмой для него станут теперь его собственные разум и тело. Его лишат возможности самому распоряжаться ими, он станет узником собственного тела, власть над которым отдана Стражу. Его приговорили к заточению, и срок по приговору оказался пожизненным.
Запах дыма, доносившийся от руин разбомбленной Примы Центавра, проникал повсюду, даже в то помещение, где стоял сейчас Лондо. Он так любил свой родной мир. Единственное, о чем он мечтал, это восстановить его величие. Но в своих расчетах он допустил ужасную ошибку.
Дурной мир - а с тем, что мир был дурным, унизительным для Примы Центавра, не спорил, кажется, никто - был для Лондо не просто хуже доброй ссоры, такой мир был противен ему. С ощущением, что лучшие дни остались позади, - а это ощущение пронизывало, казалось, все общество - душа Лондо примириться не могла.
И вот оказалось, что на самом деле безысходность и унижение куда лучше призрачного величия. Мир, процветание, счастье… Что бы он ни отдал теперь, чтобы, наплевав на мечты о величии, вернуть своему народу мир - пусть даже дурной и пронизанный ощущением безысходности.
Возможно, он утратил путеводную нить из-за того, что никогда не бывал среди простых людей. Он провел так много времени, гуляя по коридорам власти, общаясь с императорами, планируя заговоры и строя козни против таких мастеров интриг, каким был лорд Рефа. Он забыл, что огромное большинство жителей Примы Центавра - это простые, скромные люди, занятые тяжелым трудом, не мечтавшие ни о чем другом, кроме как прожить свою жизнь как можно проще. Именно их Лондо подвел больше всего. Потому что это их дома сейчас горели, потому что ему чудилось, что их крики отдаются сейчас в его голове.
Лондо закрыл глаза и пожалел, что не может заткнуть себе уши так, чтобы заставить смолкнуть эти крики, не желавшие оставлять его.
А между тем Страж уже залез на его плечо.
Лондо почувствовал, как Страж погружает свое сознание в его разум… А затем осознал и присутствие Дракха, наблюдающего за ним - и снаружи, и изнутри. Будто Страж запустил зонд в самую его душу, предоставив Дракху доступ к ней. Ощущение было тошнотворным, однако это было…
…это было именно то, чего он заслуживал.
Несмотря на всю сумятицу мыслей, Лондо ни разу не позволил своим чувствам проявиться внешне. Дракхи могут отобрать у него свободу, независимость, его будущее, саму его душу, но они никогда не смогут лишить его достоинства. Что бы ни случилось, окружающие всегда будут видеть в нем Лондо Моллари, вождя великой Республики Центавра. Именно поэтому он не умолял и не рыдал. И лишь вздохнул с внутренним облегчением, когда сумел не поддаться минутной слабости, и не стал предлагать в рабство других вместо себя. Потому, что, если бы он поступил так, то, наверное, уже никогда не смог бы жить в мире с самим собой.
Жить, в мире с самим собой?
Самоубийство. Вот та возможность, которая, без сомнения, у него еще оставалась.
Лондо почувствовал, как эта мысль немедленно встретила сопротивление чужой воли. Страж пытался воспрепятствовать ему последовать по этому пути, но Лондо не сомневался, что сумеет превозмочь тварь и довести дело до конца.
Однако, с другой стороны, где есть жизнь, там есть надежда. Если он умрет, обратного пути не будет. А если выживет, что-нибудь может случиться.
Может, он еще помашет рукой голове Дракха, насаженной на шест.
И так одна мысль бежала за другой, а за ней другая, а за ней следующая, и Лондо не успевал обдумать толком ни одну из них. Словно все мысли, которые когда-либо посещали его, внезапно вернулись разом и устроили чехарду в его голове. Настоящая лавина мыслей и воспоминаний…
…или возможно… возможно, просто досмотр. Может быть Дракх, как раз в этот момент, обозревал содержимое его мозга.
Невероятным усилием воли Лондо остановил вторжение чужого разума. Впрочем, он не был уверен, в самом ли деле кто-то проник в его разум, или это только почудилось ему. Он с трудом стоял на ногах.
Лондо поднес руку ко лбу и позволил себе неровный вздох. И тогда Дракх произнес самые неожиданные слова. Он сказал:
- С тобой все будет хорошо.
Как странно. Лондо считал всех Дракхов однообразно бессердечными. Что же могло скрываться за попыткой одного из них притвориться, будто им небезразлично его благополучие?
- Нет, - прохрипел Лондо, ощущая присутствие твари на своем плече. - Со мной больше никогда не будет хорошо.
Дракх произнес еще несколько бессмысленных фраз, Лондо не прислушивался к ним, машинально бормоча в ответ какие-то малозначащие слова, которые улетучивались из его памяти в тот же миг, как он произносил их. Все его мысли были лишь об одном - о том, что отныне и навсегда чужой злобный глаз будет денно и нощно следить за ним с его собственного плеча. Паразита угнездился на его теле и стал его неотъемлемой частью отныне и до самой смерти.
До самой смерти?
Лондо снова вернулся к исходной точке своих размышлений.
* * *
Лондо взял в руки меч, приласкал его почти что с любовью. Прошло уже немалое время с тех пор, как ему последний раз выпадала возможность взглянуть на него. Это был элегантный клинок, тот самый, которым он убил своего друга, товарища своего детства, Урзу Джаддо. (10) Урзу, который прибыл на Вавилон 5, чтобы получить помощь Лондо в политической игре, грозившей опорочить его фамильное имя. Урзу, который получил эту помощь… путем инсценировки дуэли, в результате которой он умер на руках у Лондо, благодаря чему весь его, Урзы, род с тех пор находился под покровительством дома Моллари.
Покровительство дома Моллари? Какая отвратительная шутка. Принадлежность к дому Моллари определенно великолепно защитила самого Лондо, не так ли?
Что ж, если Вселенная и в самом деле заинтересована в установлении порядка, то что могло бы быть более справедливым для Лондо, чем умереть от удара того же меча, от которого погиб Урза. Со смертью Урзы что-то умерло и в самом Лондо. Если теперь этот меч положит конец его страданиям, то, быть может, его дух унесется туда, где сейчас находится Урза. Они встретятся вновь юными и свободными, и вновь будут препираться, дурачиться и беспечно веселиться.
Слуги бесшумно укладывали вещи Лондо, готовясь перенести их в императорские покои. Лишь к мечу Лондо не позволил им прикоснуться. Он просто стоял, разглядывая клинок, изучая его блестящее лезвие, и пытаясь представить, что он почувствует, когда это лезвие мягко рассечет его горло. Мысленным взором он видел, как кровь начинает хлестать из разреза, окрашивая малиновым белый официальный мундир. Изумительное сочетание цветов. Очень эстетично.
