Гора дрожала. Тхерем молчал. Я чувствовала его боль, его дрожь, его чудовищную обиду. По моим щекам текли слёзы. Чьи слёзы? Его? Мои?
— Убери завал, брат, — сказала я. — И я спасу город Тьлан.
И он убрал завал. Грохот продолжался долго. На голову мне посыпался песок. Потянуло сквозняком. Потом всё затихло. Гора смиренно ждала следующей раны.
Я воткнула в скалу шестой нож.
— А клятва, Ада… — прошептал Тхерем. — Моя клятва…
— Именем Неру, нашего отца, — сказала я, — Рана, нашего брата, и Андрея, который предал нас, я освобождаю тебя от клятвы, Тхерем. Я люблю тебя, брат. Умри с миром.
— Ада…
И я вонзила в стену седьмой нож.
* * *
Храдаш встретил меня на пороге пещеры. Пока я поднималась по ступеням, мои хоргор успели выкинуть куда-то медного идола, расколотить его алтарь и завалить костяной ров камнями. Эти камни были довольно ровно обтёсаны: хоргор развалили часть храмовых построек. Они свалили в кучу трупы жрецов и сидели вокруг большого костра, жаря мясо храмовых коз.
Храдаш был чем-то взволнован.
— Они идут, — сказал он. — Я слышу, что воет ветер. Они идут сюда, хозяйка, они близко. Это целое войско. Через три ночи они будут здесь — Атлантида, Весперия, Армагетто. Хозяйка — мы сможем умереть, сражаясь?
Он явно надеялся на «да». Его глаза пылали жаром раскалённой лавы. Тяжёлый меч в его руке являл кроваво-красный отблеск. Храдаша не мучила мысль о том, что для целого войска десяток хоргор — не противник. В нём не было ни страха, ни сомнений. На город ему было наплевать, на людей тоже; он знал одно: сюда идут враги. Храдаш готов был умереть в бою.
— Атлантида умерла, — спокойно ответила я. — Её угробил Ран. И Весперия тоже умерла. Её убил Андрей. И это войско, Храдаш, идёт к горе Тхерема за своей смертью. Его убью я.
Храдаш сдавленно зарычал.
— Хозяйка, это большая честь. Позволь нам умереть вместе с тобой.
— Нет, — сказала я. — Я не стану здесь умирать. Эта победа оплачена вперёд.
Я подошла к костру и отрезала себе кусок козлятины.
Черноглазый мальчишка лежал там, где я оставила его. Он с головой спрятался под моим покрывалом и, наверное, долго дрожал, но всё же уснул. Я положила ему под нос жареное мясо и села рядом с ним на землю, наблюдая, как волнуются его ноздри. Мальчик был послушный и умный. Достойный маленький человек.
— Тхерем, — тихо сказала я.
Он приоткрыл один глаз и сонно вопросил:
— А?
— Завтрак, — сказала я.
Он принюхался, свёл глаза к переносице и нашёл мясо. Перевернулся на живот, подпёр голову кулаком и стал есть.
На востоке уже зарождался рассвет. Я вытащила из перевязи все семь ножей. Они покрылись слоем чёрной пыли. Я попробовала снять её, но тщетно. Ножи напитались гибелью моего брата Тхерема. Его кровь и его мощь навеки въелись в серебро. Да, этой мощи хватит, чтобы выступить против войска слуг Ра. Выступить и победить.
Смерти Тхерема с избытком хватит на всё.
