Вся моя сила воли уходила на то, чтобы просто держаться на ногах.
Что со мной?
Я не могла ответить на этот вопрос…по крайней мере, сейчас.
Он отпустил руку той девушки и направился к сцене. Не обращая внимания на кокетство других девчонок, он просто шел дальше, полуприкрыв глаза и неотрывно смотрел на меня. Я силилась отвести взгляд, но…
… Все ближе и ближе подходил он ко мне. Бег времени замедлился. Я не знаю, как это случилось… может, моя фантазия разбушевалась, но я отчетливо видела его медленный, растягивающийся шаг… Или все это из-за того, что он смотрел на меня?
У него удивительные глаза… Как красивейшие изумруды, подсвеченные его собственным, внутренним светом. Нет. Намного прекраснее, чем эти холодные камни.
Через глаза я могла увидеть его душу… Такую… близкую и родную?
Обжигающая волна хлестнула грудь, сбивая дыхание. И расцвело безмятежное счастье. Словно я очень долго не видела важного для меня человека и неожиданно встретила его.
Так захотелось закружиться в танце, раскинув руки, и закричать от вихря чувств, совершенно не знакомых мне, таких сумасшедше-пьянящих.
Его зрачок внезапно сузился до едва заметной щелки, радужка вспыхнула алыми искрами.
И во мне как ответ вспыхнуло узнавание. Я… видела их раньше…
Время вновь стало нормальным. Он отвернулся.
Наследник зашел на сцену. Мужчина в белом подобострастно поклонился ему и уполз за кулисы.
Он подошел к микрофону.
— Здравствуйте. Я рад присутствовать на этом торжестве…
Я не слышала его слов, лишь спокойное течение низкого баритона, впадая в транс. Обводя взглядом зал, он не задерживался на лицах. Я страстно желала поймать его взгляд, снова окунуться в эти глаза, чтобы пропало внезапное чувство потерянности и колющей пустоты. Но здравый смысл возобладал над чувствами, и я смогла взять себя в руки. Так и стояла, опустив голову и до конца его речи не поднимая ее.
Я весьма смутно помню происходившие дальше события. Кажется, Наследник под аплодисменты нажал на внесенную кнопку запуска, потом снова что-то говорил…
Он очаровал зал. Всюду счастливые лица, глаза, ловившие каждый его взгляд, угождающий смех любой шутке. Зрители напоминали змей, плененных чудесными звуками флейты заклинателя.
Толпа опять понесла меня. Споткнувшись о чью-то ногу, я очнулась.
Дмитрий спустился в зал. Скрытый оркестр затянул неспешную, легкую мелодию. Проходя мимо очередной красавицы, он обворожительно улыбался.
Похоже, настало время выбора спутницы. Чтож, у него большой выбор. А я пойду, пожалуй. Все что хотела — я уже увидела.
— Смотри, он идет сюда, идет, — зашептали впереди стоящие девчонки.
Развернувшись, я сделала шаг к выходу.
— Прости, не могла бы ты составить мне компанию на этот вечер?
Не мне… просто не может быть… Но, все же, я обернулась.
Согнувшись в приветственном поклоне, он выжидающе смотрел на меня. И в мою душу вернулось щемящее грудь счастье.
Вокруг нас слышались огорченные вздохи и шепотки. Все были в шоке… как и я.
— Итак, — он выпрямился и протянул мне руку, — ты пойдешь со мной?
Что я могла на это ответить… Я лишь протянула руку в ответ.
* * *
Легонько сжав мои пальцы, он повел меня в центр зала. У него необычно горячие ладони… Но я не хотела одергивать их, впрочем, у меня не хватало смелости и сжать его пальцы в ответ.
Толпа расступалась перед нами, образуя коридор. Подняв единожды глаза, мне совершенно расхотелось поднимать их вновь. Озлобленные девчоночьи взгляды ясно давали понять — живой я отсюда не выберусь. Так я и шла, старательно изучая фактуру и глубину цвета плиток мраморного пола.
Мы, наконец, дошли до так называемой танцевальной площадки. Наследник развернул меня лицом к себе, левую руку положил на талию, а правой крепко сжал мою безвольную ладонь.
Музыка зазвучала громче. Свечи на люстрах вновь потухли, погружая зал в полумрак. И только над нами свет горел ярко.
Дмитрий медленно начал танец.
Честно говоря, последний раз я танцевала лет в восемь, когда бабушка однажды поставила старую пластинку с вальсом. Мы с мамой много дурачились, пытаясь выучить сложные движения под неустанным руководством бабушки.
«— … Раз, два, три… раз, два, три, раз… Не подгибай колени, Алексин, держись прямо. Вот смотри, как хорошо получается у мамы.
— Мама взрослая!
— Ну и что! Учись, лентяйка, вдруг потом пригодится…»
Нарисованная воображением картина лопнула, как мыльный пузырь, оставив в душе неприятный осадок.
Да, бабушка…действительно пригодилось.
Я споткнулась на ровном месте. Из-за спины раздались смешки. Глаза заволокла пелена слёз. Воображение вновь разыгралось, её голос, как настоящий, зазвучал в голове: «Ну-ка нытик, хватит сопли распускать. Возьми себя в руки, ты ведёшь себя недостойно для своего происхождения…»
Я пообещала тебе тогда, что никогда не буду плакать. Я сдержу обещание.
Тело как будто ожило и стало вспоминать позабытые движения. Шаг вправо, ещё шаг… я не подведу тебя, бабушка.
Что ж, вся женская половина зала хотела бы оказаться на моём месте. Почему бы просто не насладиться моментом? Тем более что жить, по ходу дела, осталось немного… Подтверждением были алчно блестящие в полутьме глаза.
Под конец мелодии вокруг нас кружили ещё несколько пар. Я вздохнула посвободнее. Стихали последние звуки, кое-где раздавались аплодисменты. Я было дёрнулась в сторону двери, но Дмитрий ещё крепче прижал меня к себе и закружил под новую мелодию.
Он не смотрел мне в глаза. Он попросту закрыл их. И как же он так только танцует?
Я запрокинула голову. Синие нити самоцветов, свисавшие с люстр, играли на свету. Точно так же, как играли во мне те странные чувства.
Похоже, ты исполняешь мои желания, Дмитрий…
Не выдержав, я осторожно улыбнулась. И тут он открыл глаза, и… с такой нежностью посмотрел на меня и улыбнулся уголками губ в ответ. Сердце радостно запрыгало и застряло где-то в горле, мешая нормально дышать.
Откуда эта нежность?.. Разве… разве я чем-то заслужила ее? Или он всем так улыбается? Эта мысль немного остудила меня.
С каждым его уверенным движением мне всё больше и больше нравилось танцевать. Я забыла обо всём. Сейчас для меня существовал только он и наш танец.
Прошло ещё несколько быстрых мелодий, и вот зазвучала самая первая.
Свет окончательно потушили. Я едва различала черты его лица.
— Как тебя зовут? — неожиданно тихо заговорил он. С напряженным, как мне показалось, ожиданием.
