- Уважаемый, мы брали тряпки для перевязки, можно их получить?
- Да-да. Сейчас. Лиза! - крикнул Саймон, - принеси те вещи, что на перевязку приготовлены.
- Сейчас! - раздалось из-за кустов. Потом оттуда показалась девочка, - я тут малину нашла. Мы с Марианной всегда ходили по малину.
- Принесёшь мне! - крикнул я Лизе и вернулся к Зуле. Осторожно поднял девушку и понёс к воде. Нужно было размочить присохшую кровь, сменить повязки. Через минуту прибежала Лизавета с кучей белого нижнего белья.
- Вот! - прокомментировала она, - мы самое чистое отобрали.
- Все, спасибо. Беги.
- Алекс, давай я помогу, - сделав жалостливое лицо, проговорила девочка.
- Ну, порезать на ленты, действительно можешь помочь, - девочка просияла, - но перевязывать буду сам.
- А я не боюсь вида крови, я уже взрослая.
- Я боюсь! - ответил я, Лиза засмеялась.
- Ладно, держи, - я протянул ей какую-то рубашку, и ножом стал распускать на ленты.
- А знаешь, Алекс, Зула - принцесса, самая настоящая! - заговорщицки проговорила девочка.
- Если все красивые девушки будут принцессами, на земле стран не хватит!
- Вот и Саймон не верит, а я видела и слышала все сама!
- И что же ты видела?
- Тогда в таверне, где мы её наняли, к ней приходил огромный орк. Вот! - понизив голос, проговорила Лиза.
- А ну тогда, конечно, ведь орки приходят исключительно к принцессам, - подначил я.
- Ну, нет же, Алекс! - негодующе вскрикнула девочка, - он ей кланялся!
- Ох, Лиза, Лиза. Фантазия у тебя, ну очень...
- А вот и не фантазия. Он так и сказал - моя принцесса! - я рассмеялся.
- Лиза, так мужчины называют близких им женщин, и это совсем не значит, что женщина действительно принцесса. Это просто ласковое название.
- Ну, Алекс, какой же ты невнимательный, я же говорю, что он кланялся. Вот!
- Я помню, и что это значит? Может это был её жених.
- Ну, что ты, это что же за жена такая будет, что ей кланяется муж? -негодующе отвергла моё предположения Лиза, - тем более орк. Они вообще голову ни перед кем не склоняют.
- Ну, что ж - убедила. А теперь беги, я займусь перевязкой.
- Ну, Алекс, ну пожалуйста! - заныла Елизавета.
- Нет! - категорично ответил я. Раздевать девушку, пусть и без сознания, при Лизавете мне не хотелось. - Беги. Второй! - позвал я, - никого сюда не пускать.
Кот демонстративно стал двигаться на Елизавету, утробно рыча и скаля зубы. Девчонка подхватилась и умчалась к Саймону. Вот в ком энергия бьёт ключом! И безо всяких подпиток и внешних каналов.
Сняв остатки блузы с Зулы, я осторожно стал разматывать самодельные повязки. Теперь, когда девушке не грозила смертельная опасность, я непроизвольно рассматривал её более внимательно. Грудь у неё, действительно, была очень привлекательная - упругая и размерчик мой любимый. А кожа, что шёлковая ткань. Небольшие, застаревшие шрамы не портили удивительную гладкость кожи девушки. С такой кожей танцовщицей нужно быть, а не телохранителем.
Сглотнул слюну, убеждая себя, что девушка без сознания, и такого рода поползновения в её адрес - просто бесстыдны. Но на задворках сознания остался отголосок вожделения. Набрав из реки воды во фляжку, стал смачивать засохшую кровь и разматывать плечо. То ли от холодной воды, то ли от боли Зула застонала и пошевелилась.
- Ничего-ничего, потерпи! - стал я приговаривать утешительные слова, - нужно посмотреть, что там, и повязку сменить. Терпи красавица. Я осторожно. Вот так...
* * *
Из темноты беспамятства Зула выплывала волнами. Ей слышались голоса её маленьких сестрёнок. Потом она вспомнила, что они погибли. А потом этот добрый мужской голос. Сначала Зула думала, что это шаман её лечит и бормочет заклинания. Потом поняла, что голос не похож на голос шамана. У шамана он дребезжащий и колючий. Этот же голос хотелось слушать и слушать. В нем было столько сострадания и нежности, что девушка решила - это души умерших родителей навестили её.
А потом Зула все вспомнила. Засаду, бой с Безликими, перебитую руку, резкую боль в плече и клинок, торчавший из её живота. А потом темнота и совершенно никаких воспоминаний. От рассуждений её оторвала резкая боль в области плеча. Зула открыла глаза.
* * *
Как мне казалась, я действовал очень осторожно. Но видимо недостаточно. Зулу застонала громче и, когда я снимал очередной виток бинта, открыла глаза. Живучая, подумал я, продолжая снимать бинт. Девушка что-то прошептала на незнакомом языке. Теперь затошнило меня. Остановился. Прикрыл глаза, ожидая, когда пройдёт этот побочный эффект распаковки словарного запаса.
- ...руки от меня, бледнокожая тварь! - разобрал я слова. Решил не выдавать знания её родного языка. Продолжил свои манипуляции. И тут последовал достаточно чувствительный удар в челюсть снизу. Я отскочил, уставившись на Зулу.
- Не трогай меня, тварь! - зло проговорила она на всеобщем, - решил с дохлятиной позабавиться?
- Я, конечно, рассчитывал на благодарность, но не думал, что она будет именно такой! - проговорил я, потирая челюсть. Отметил, что боль очень быстро прошла, - лечишь её, лечишь, и вот благодарность. В челюсть - раз, и готово! Вы, дамочка, весьма своеобразны в выборе благодарности!
На лице девушки отобразилось недоумение, недоверие, сожаление, раскаяние. Все это промелькнуло в один миг. Она прикрыла рукой грудь и спросила тихим голосом:
- Так ты лекарь!? Больно молод. Извини. Сильно меня ранили?
- Порядочно. Тебе нельзя шевелиться. Я уже снял повязку. Давай плечо замотаем чистой. Мы с Лизой вон наготовили. А потом животом займёмся.
Зула осмотрела себя, перебинтованную руку, живот, рану на плече. Надо сказать, рана на плече была хоть и большой, но чистой и уже немного затянувшейся.
- Да, действительно, продырявили. Давно я без памяти валяюсь?
- Нет, - проговорил я, приседая около неё, чтобы продолжить перевязку, - полдня, может чуть больше.
Зула недоверчиво осмотрела рану, пытаясь закрыть соски здоровой рукой. Но те затвердели и упрямо пролазили между пальцев. Я улыбнулся этой неловкости девушки.
- И нечего меня щупать! - проговорила она, - позови мага, пусть он перевязывает. Я заплачу.
- Слушай меня внимательно, - мне стало надоедать нянчиться с ней, - кроме меня, Саймона и Лизы - тут никого нет. Если тебе так приспичило, лечись сама. Я тебя не щупал, а накладывал повязку. Я специально отослал Елизавету, чтобы она не видела твоих ран, тем более, что не знал в каком они состоянии. Но вижу, что все нормально, сейчас позову Саймона. Задолбала ты меня своими капризами!
С этими словами я поднялся.
- Подожди, - смущённо проговорила Зула, - не надо Саймона. Перевяжи ты.
