Почему-то мне, после его "если я не вызываю отвращение" вдруг показалось, что он комплексует из-за своей внешности, и внезапно стало его жалко. Ситуация по-прежнему казалась мне очень странной, но просто нахамить и уйти я уже не могла. А спать хотелось все больше. Я поднялась, и он тоже встал, взял в руки трость.
— Марина, позвольте отвезти вас домой.
— Ни в коем случае, — твердо сказала я. Этого еще не хватало, чтобы он всю семью увидел в сборе. — Мой отец — инвалид, он очень негативно относится к гостям, а не пригласить вас будет форменным свинством. Как-нибудь в другой раз.
Он склонил голову:
— Стоит ли расценивать это как указание на то, что другой раз все-таки будет?
Невыносимый, просто невыносимый хриплый голос.
— Посмотрим, — сказала я. — Все слишком уж неожиданно. До свидания, лорд Кембритч. Вы знаете, где меня найти.
Он взял меня за руку, и я, застыв, наблюдала, как он склоняется к моим пальцам и целует их. Почему-то начали гореть губы, а внутри к глазам подступили слезы. "Истерическая реакция, — равнодушно отметил врач внутри, — сдаешь, Марина". Я почти выдернула руку и быстро вышла из кафе. Мне навстречу уже неслись Полина с Алиной. Мы быстро погрузились в машину и через полтора часа уже были дома.
…. Валя с тетей Ритой и тремя неугомонными пацанами-погодками пришли чуть позже, и дома сразу стало весело и тесно. Ангелине, уставшей за день от работы, было тепло и сытно, она полулежала на диване рядом с непрерывно болтающей Валентиной, пока ее мама кормила внуков пирожками. Тетя Рита общалась с отцом, чинно обсуждая с ним урожай и заготовку семян на будущий год. За стенкой спала Маринка, которая сразу, как выпила чай, пошла отдыхать. Алинка с Полинкой в своей комнате перешивали какие-то старые вещи, чтобы было, что носить во время учебы. Периодически оттуда раздавался девичий смех и заговорщицкий шепот, но идти, проверять что там происходит, сил не было.
…- мы скоро уже пойдем, — говорила Валентина, потирая глаза руками. — Я еще документальный фильм хочу новый посмотреть, сегодня объявляли, что вставляют вместо сериала. Про убитую королевскую семью. Пойдешь смотреть?
Ангелина застыла, и увидела, как дернулось лицо у ее отца.
— Да….да, — медленно повторила она, — пожалуй, посмотрю.
— Тогда пойдем, Ань. Бедные девочки, — тараторила она, — ужас какой тогда творился, врагу не пожелаешь. И все молчали про них, молчали, будто и не было у нас королевы, а тут уже третья передача за неделю. Интересно, почему так?
" А уж мне-то как интересно", — мрачно подумала Ангелина, со всей отчетливостью понимая, что ой как не вовремя она пошла на работу устраиваться, а Алинка поступать. И что внутреннее чувство ей кричит, что надо собираться и уезжать как можно быстрее, бросая все, как в прошлый раз, она тоже услышала.
….Трудно сказать, с чего все началось, — вещал репортер со скорбно-торжественным лицом, стоя у ограды с видом на их бывший дом, королевский дворец. — Мы постараемся установить, каковы были последние недели правления королевы Ирины-Иоанны и почему так случилось, что нация сошла с ума. Возможно, для нас всех пришло время для покаяния…
….Трудно сказать, с чего все началось. Потом, когда улеглись волнения, когда заговорщики были осуждены, а власть перешла в руки кабинета премьер-министра Минкена, объявившего себя местоблюстителем трона до момента появления монарха, народ с удивлением смотрел на себя и спрашивал — что за волна ненависти, дурости и абсолютной нечувствительности к доводам разума накрыла их? Что заставило собираться в толпы, бросать работу, детей, жен, рушить семьи и устраивать бессмысленные протесты? "Как бес попутал", — говорили многие. И были, как говорится, недалеки от истины.
..Трудно сказать, когда именно и откуда в Рудлог пришел господин Фабиус Смитсен, стройный и невысокий человек с приятным лицом, обаятельной улыбкой и гигантским счетом в банке. Точнее, официальная биография человека под именем "Фабиус Смитсен" вполне доступна. Оставался вопрос, был ли этот Фабиус тем же, который был описан в этой самой биографии, которая в принципе не представляла из себя до поры до времени никакого интереса: родился в Рудлоге, вырос, женился, родил четверых детей, работал геологоразведчиком, и жил крайне скудно. Однажды он с группой уехал на юго-запад, на границу с Бермонтом, искать редкоземельные металлы в горах. А вот вернулся один, пешком, неся за спиной рюкзачок, набитый редчайшими фиолетовыми бриллиантами.
Следствие установило, что вся геологоразведывательная группа погибла под обвалом, а сам Смитсен чудом остался жить, да еще в придачу и нашел старинный клад, открывшийся в пещере после обвала. И вот, о чудо, простой горожанин даже после уплаты налогов стал одним из самых богатых людей Йоганесбурга. Он оперативно развелся с женой, оставил ее с детьми в их старой квартирке, а сам переехал в огромный дом на Императорской стороне. Ни с женой, ни с детьми он с тех пор не виделся.
И вот, вместо того, чтобы наслаждаться внезапно свалившимся богатством и в один прекрасный момент Смитсен стал заметной фигурой. Вот его никто не знал, и вот уже все знают, кто такой медиамагнат Фабиус Смитсен. Ведь вместе с ним вдруг появились новые газеты, журналы, кабельные каналы. Все в них было очень остро, честно и по делу. Там загибается ферма, позор чиновникам. Здесь аристократик обрюхатил горожанку и бросил ее. Вот дом престарелых с директором-тираном, а вот сенсационное расследование про траты королевской семьи и затратные балы и пиры, когда в стране кризис и почти голод.
Рудлог был обычным королевством, не лучше и не хуже других, со своими проблемами и узкими местами, а, значит, весьма уязвимым для пропаганды. Увы, экономике свойственно во все времена и во всех мирах развиваться волнами, и материк в данный момент переживал кризис. Они были и раньше, и куда хуже — ведь беспристрастные цифры говорили о том, что в правление Ирины — Иоанны Рудлог стал второй экономикой мира, а его граждане — одними из самых обеспеченных людей. Но людям свойственно смотреть не на цифры, а на свои доходы. И если цены растут, а продажи падают, если жена пилит, что ей не на что купить новую машину, а детей давно пора отвезти на море, то виноваты всегда не абстрактные экономические циклы, а проклятое государство.
Честнейшие и неподкупные новообразованные СМИ били точно в болевые места — в разницу между аристократией и горожанами, в привилигированное положение первых и трудности вторых. В коррумпированных чинущ, которые в любом государстве жируют на хлебных местечках. Истории о разорившихся предпринимателях были душераздирающими, хотя таких был дай Боги о,1 % от всех дельцов королевства. Слухи и сплетни о королевской семье и ее окружении преподносились так, что юридически было не подкопаться, а практически народ ужасался и качал головой, читая об выходках избалованных и распущенных принцесс, или их распутной и равнодушной к страданиям народа матери.
