Пропустила еще один удар дубинкой, на этот раз в живот.
На мгновение перед глазами появились темные мушки, согнулась, судорожно глотая ртом воздух. Но слава Ликии, устояла на ногах, и меч не выронила.
— Я на пределе, — честно сообщила негаданной помощнице, как только смогла дышать и снова отбивать атаки. С каждым движением это становилось делать все сложнее.
— Вижу.
Нападавших к этому моменту осталось всего около десятка и, в общем‑то, это была больше не моя заслуга. Но и такое количество противников, сейчас мне казалось просто огромным.
Все закончилось внезапно, в тот момент, когда я, стоя на коленях, пыталась встать, а Элисан, блокируя карабелой дубинку, нанесла ножом, зажатым в другой руке рану пятому противнику. Он взвизгнул и бросился в лес, а оставшиеся четыре его собрата бросились вдогонку.
То ли от облегчения, то ли просто ноги подкосились, но я упала, уткнувшись лицом в грязный и истоптанный снег. С огромным трудом перевернулась, чтобы увидеть, как рядом оседает Лиса.
Кажется, не только мне досталось.
Так и лежали мы, молча рассматривая холодную голубизну неба.
— Как‑то холодно, — совершенно бесстрастно заметила я, даже не предпринимая попыток подняться.
— Только заметила? — Элисан попыталась сесть. Раза с четвертого получилась, и теперь сидела, прислонившись к стволу сосны.
— Спасибо.
— Это не мне нужно говорить. Моя бы воля, сама прибила. — Девушка говорила тоже совершенно без эмоций, казалось, разговаривают друг с другом две оживших ледяных фигуры.
— Кому?
— Сейму.
— Почему?
— У него спроси, — неожиданно зло отозвалась она.
Тоже попробовала сесть, но тело отозвалось резкой болью, остро реагируя на любое движение.
— Ты не поняла, — все также спокойно пояснила я, — почему именно ты?
— Наверное, потому, что я наследница клана Меча, — Элисан сделала паузу и, запрокинув голову, стала что‑то рассматривать в вышине.
— Я думала…
— Да, я дочь обычного торговца, — несколько резковато перебила она, — моя мать — единственная наследница главы, и меня воспитывал дед.
Это многое объясняет. Говорят, что дети клана Меча — лучшие наемники, убийцы и телохранители. Их с пеленок учат владеть разными видами оружия. Но есть одно, особенное. С ним представитель клана связан душой. Его нельзя украсть или купить, а все возможности знает лишь истинный владелец.
— Ты сможешь найти дорогу назад?
— Я тебя не потащу!
— Я и не надеялась, но может, кого‑то позовешь, пока…
Договорить мне не удалось, потому что в этот момент мы услышали голоса.
— Мы тут! — крикнула Элисан, но крик вышел какой‑то хриплый и не очень громкий.
Не удивительно, что нас нашли минут через десять. Я уже успела заморозить то, что не отбили обезьяны. Да, и спать стало хотеться больше, чем попасть в тепло.
Первой на поляну выскочила наша наставница по практике. Ее длинный, черный плащ развивался сзади, как крылья вороны, а неприятное лицо еще больше скривилось при виде двух поверженных учениц.
К ногам ее жался один из наших недавних противников. Стоял он на четвереньках, и больше напоминал побитую собаку, чем на грозного противника.
— Вы!!! — взвизгнула учительница, но продолжать то, что хотела сообщить, не стала, вспомнив о своих прямых обязанностях. Коротко дав несколько указаний, она отошла в сторону и стала мрачно рассматривать поле недавнего боя.
То, что мы виноваты во всем, вплоть до Великой магической войны, стало понятно сразу. Потому, что лечить меня никто не стал. Просканировали, наложили слабое обезболивающее и заставили плестись обратно в лагерь своими ногами. Даже руку никто не предложил, чтобы легче было идти. Так что слегка пошатываясь я плелась в конце цепочки мрачных людей.
Не намного лучшее зрелище представляла Элисан. Ей даже обезболивающего не наложили, просто дали восстанавливающий силы эликсир и все. Девушка шла сосредоточенно, стараясь аккуратно ступать, иногда слегка кривилась от боли, но не единой жалобы я от нее так и не услышала. Это невольно заставило взглянуть на нее по–другому.
Да, она мне не понравилась с первых же минут нашего знакомства. Да, она любит задирать и может легко обидеть других. Но с другой стороны, я никогда не видела, чтобы Лиса делала подлости, или, например, ввязывалась в драки с более слабым противником. Даже меня обычно доставала словами, хотя вполне могла сделать жизнь в академии невыносимой. И для этого не обязательно было устраивать что‑то грандиозное. Достаточно просто делать мелкие пакости. А в этом помощников у нее, хоть отбавляй.
Да и потом, Элисан не только пообещала Сейму приглядывать за мной, но и выполнила свое обещание, хотя тоже особой любви ко мне не испытывает. Получается на ее слово можно положиться? Может быть, я заблуждалась и она не такая плохая? Надо будет понаблюдать.
Занятая мыслями о своей заклятой подруге, я более–менее спокойно доковыляла до лагеря, и тут‑то почувствовала всю полноту усталости. Ноги тряслись и не хотели делать больше ни шагу, все тело будто налилось тяжестью или наоборот стало чересчур легким, не поймешь. А еще, то ли действие обезболивающего закончилось, то ли его специально с меня сняли, но как‑то разом накатила боль от каждого ушибленного места.
— Всем строиться! — приказала преподомучительница.
Мрачно поглядывая на нас, адепты покорно выстроились в два ряда. Постаралась стать как можно дальше. Тут же рядом возник Оливер. Благодарно оперлась об подставленное плечо, стараясь при этом не сильно не налегать, чтобы не привлекать к себе еще больше внимания.
— Это возмутительно! — начала свой разнос учительница. — Вчера было велено не покидать пределы лагеря без сопровождающих. Но две не безызвестные вам адепки решили, что они умнее своих наставников. В результате более тридцати ценнейших экспериментальных экземпляров были покалечены!
— Так уж и покалечены? — прошептала пересохшими губами. Оливер с интересом скосил на меня глаза, но промолчал. Правильно, будет еще время, чтобы приставать с вопросами.
— Большей безответственности и недисциплинированности сложно себе представить! Лучшие труаты, выведенные специально для помощи людям в труднодоступных местах… — тут ее голос сорвался, создавалось впечатление, что она сейчас разрыдается. — За все время, проведенное в Призрачной Академии, я не видела большего пренебрежения к плодам чужого труда и распоряжениям учителей. Так что виновные будут наказаны. Я не засчитываю им практику, а все время до ее окончания они проведут, выполняя грязную работу в лаборатории и прилегающих общежитиях.
