Волнуясь в розовых сполохах, горизонт прорезал солнечных круг. Я глубоко и шумно вздохнул.
— Саш…
«О, нет.» — подумал я морщась. Обернулся к укутанной в плед Марго и замер в ожидании.
— Я не хочу делать тебе больно… — Начала она и я прыснул со смеху.
— Чего ты не хочешь делать? — Я приставил ладонь к уху, не веря в происходящее.
— Больно, ты сказала? Втоптав меня в землю, выдрав все внутренности, смешав с говном мои чувства… Ты не хочешь делать мне больно?
Марго спокойно наблюдала за мной. Я склонил голову набок, готовый слушать продолжение.
— Саша, ты одержим. Ты болен… Это не любовь. — Она сглотнула. — Это болезнь.
— Ну, так вылечи меня! — Крикнул я, брызнув от злости слюной. — Ты, блядь, долбанный псионик пятой ступени, вылечи меня! Или ты думаешь мне в кайф засыпать и просыпаться с мыслями о тебе? Обнимая женщину, представлять тебя, думать о тебе ежесекундно, боясь пропустить твою улыбку, обращенную другим? Внуши мне, что я не хочу видеть тебя, слышать тебя, дотрагиваться до тебя… Чувствовать твой запах и взгляд. — Голос сорвался на хрип. — Вылечи меня. Я буду рад забыть о твоем существовании…
— Саша… — Марго ухватилась о поручень на очередной волне. — Пойми, я хочу жить своей жизнью и в ней я люблю не тебя. Я хочу встречаться с людьми, которых ты отпугиваешь от меня. Ты пугаешь нас всех!
— В этом мире ты будешь или моей — или ничьей. — Тихо, почти беззвучно ответил я ей.
— Я не знаю, как с тобой разговаривать. — Опустила она голову.
— Да, ты знаешь только, как со мной спать…
Она развернулась и быстро ушла. Я зажмурился, хватаясь за поручни, чтобы не прыгнуть в море.
— Да, я болен тобой… — Бормотал я ей и морю. — Но я не отдам это никому и никогда.
Оставалась пара дней плавания до порта Зальцестера. Незначительные волнения на море не замедлили нас. Давно покинув теплые африканские воды, мы кутались в теплые плащи.
— Нас ждут. — Вошла ко мне в каюту Марго и замерла. Я вложил Арманцус в ножны, вытирая лоб. Да, я пытался научиться с ним обращаться, и считаю, уже что-то начинало получаться. Спасибо Тиму за его подсказки и помощь.
— В смысле? — Я присел на тумбу, ожидая, когда же худышка соберет свои мысли в слова.
— В порту маги и псионики. Они ждут тебя и меч.
— Как они узнали? — Не понял я.
— Саш, как они узнали? Один подумал, другой принял. Так и узнали.
— А ты как узнала?
— Ты тренируешься. — Я чуть улыбнулся, когда она скользнула взглядом по моему торсу. — Я тренируюсь. Я не понимаю что это вообще за железяка. Зачем она тебе понадобилась, что ты приклеился к ней как улитка?
— Шестое чувство — называй, как хочешь — говорит мне, что именно он может вернуть вас домой. Просто, слишком много случайностей, чтобы я мог ошибаться…
— Вернуть вас? Что это значит?
— То и значит. Что тебя удивляет?
— Ты не хочешь домой? — Марго вошла, наконец, в каюту, закрывая дверь. Села на сундук.
— Я дома.
— Ясно. — Вздохнула она. — Что будем делать?
— А что мы можем? Ты, ангелы — это все что у нас есть. Моя задача донести меч до главы Гильдии псиоников. Не сразу, а когда пойму, что он хочет нам помочь.
— Я не думала, что он может не хотеть этого. — Подняла взгляд Марго. — Почему он может быть против? Мы же, просто, хотим домой…
— Из того, что я понял — а понял я не много, честно говоря, — кто-то может пользоваться им как телепортером. — Я улыбнулся и Марго тоже не сдержала усмешки.
— Но тот, кто может, не должен этого делать до тех пор, пока их мертвый Император не придет за мечом сам, т. е. не будет угрозы, что он исчезнет из их мира.
— Эмм…
— Ну, вот и я об этом говорю. Они боятся, что душа Императора покинет их мир, и они потеряют эту ценную душонку.
— Ну а мы тут при чем? — Закончила мысль Марго, пропустив сквозь себя все фантастические детали.
Я задумался, что может возразить нам глава псиоников, но на самом деле ничего не приходило в голову.
— Я не знаю, Марго. — Тихо проговорил я, глядя в ее лицо. И понял, что соврал… Я знаю! Совершенно определенно знаю!
Марго кинула на меня взгляд и пошла к двери.
— Марго. — Поднялся я, выдавив ее имя из вмиг пересохшего горла. Она резко обернулась, ожидая, наверно, очередного, давно не происходившего приступа влюбленности. Я сглотнул. — В тебе душа Императора.
Я не особо мог представить себе войны этого мира. Я мог представить стычку между псиониками, потому что уже был наблюдателем подобной. Но настоящей войны я представить не мог. Вот возьмем отряд из магов, псиоников и еще кого-нибудь: пусть мяса с холодным оружием. И что? Псионики силой своей мысли быстренько превратили мозги магов в кашу и принялись за коллег… Ан нет! Оказывается, им нужно еще постараться, чтобы добраться до их сознаний, если их прикрывают свои.
А тем временем боевые маги устраивают такую физическую или стихийную атаку, что там уже не до нападения — лишь бы попы свои сохранить. Вот это все я пытался представить, думая об ожидающих нас в порту людях.
Конечно, они могли бы напасть прямо сейчас. Но тогда кто найдет меч из тумана, если, по словам старика, его практически никто не мог видеть? Неожиданно пришло понимание того, что и у старика он был в безопасности… Слава Богу, старик был так напуган, что не подумал об этом сам. А потом… Если я понял что за ребенка Марго носит под сердцем, значит это уже поняли все они. Да, были у них тут ловцы душ, определенно были. Но, предполагаю, не совсем в законе и в критически маленьких количествах.
Страшно. Очень страшно было думать об этом всем. Совершенно отчетливо я осознавал, что мы совершенно не ценны для них, и сохранить нам жизни явно не первоочередная задача ждущих в порту людей. Им был нужен меч, как один из могущественных артефактов их мира, и Марго, как хранительница души их любимого Императора. А остальных в мясорубку…
Я вышел на палубу и направился к капитану просить бросить якорь. Нужно было подумать.
— Он не отпустит меня… — Услышал я голос Марго и понял, что она плачет.
— Кто, Саша? — это был Артур. Я остановился, прижавшись к стене.
— Да нет! Глава Гильдии. Он не выпустит меня с ребенком.
— Ну, дорогая… Не аборт же делать. — Не смешно пошутил Артур. — Родишь тут и тогда…
— Оставить своего ребенка в этом мире? Артур, ты сдурел?
— Кхм. — Крякнул мужик обиженно. — Марго, я не знаю. Что ты хочешь от меня услышать?
Худышка, ничего не ответив, разревелась еще больше. Сердце сжалось от жалости.
Захотелось подойти к ней, обнять, успокоить. Но я продолжал стоять, вжавшись спиной в стену, и боялся в очередной раз быть оттолкнутым.
