Коронилла, Полимуза, Алкибия и Бремуза торжествующе сжали кулаки и переглянулись, сияя улыбками. Не приходилось сомневаться: отряд Мирины от поездки отказываться не станет.
Пентесилея разочарованно закусила губу. Но злиться подолгу воительница не умела. Очень скоро она вновь подняла взгляд и кивнула в знак согласия, хлопнув Мирину по спине.
— Конечно, ехать надо Мирине, — в порыве великодушия согласилась она. — Проберись в город змеей, ведь ты у нас змейка и есть, да смотри там, поосторожнее, маленькая.
Совет разошелся, фракийцы поделились с жрицами скудными запасами съестного. И лишь когда Мирина вернулась к себе в шатер рассказать Хати о возложенном поручении, сердце у Лунной Всадницы упало.
Ильдиз устроилась на подушке, скрестив ноги и крепко, до боли, стиснув крохотные кулачки. В лице девочки не осталось ни кровинки, она глядела невидящим взором прямо перед собою, не замечая ничего вокруг. Мирина опустилась на корточки рядом с племянницей и ласково погладила ее жесткие опаленные волосы.
— Как ты, Звездочка? — спросила она.
Ильдиз словно не услышала.
Мирина обернулась к Хати.
— Я никуда не поеду. Мне поручено скакать в Трою, разжиться по пути съестными припасами, но как же я вас оставлю? Что будет с этими двумя малышками? Я — сестра их матери, мне должно удочерить их и растить как родных. Но как я могу увезти Ильдиз с собой в осажденную Трою?
Хати покачала головой.
— Конечно, не можешь, — согласилась она, — но ты ведь хочешь взять на себя эту миссию, Госпожа Змея?
— О да, — решительно кивнула Мирина, оскалив крепкие зубы. — Кажется, всё бы на свете отдала, лишь бы всыпать как следует ахейским мерзавцам… И Кассандру тоже хочется повидать.
— Вот и поезжай себе, а о девочках не беспокойся, — отрезала Хати. — Я вот как раз подумывала о том, что теперь, когда столько мазагарди погибло, мне, пожалуй, лучше всего отправиться вместе с Атишей на север, в святилище Лунных Всадниц на реке Термодон, где прячут Ифигению. Если ты поскачешь в Трою, я увезу детей в это безопасное место.
Мирина озабоченно нахмурилась.
— И тогда мы с тобой разлучимся, бабушка — а ведь из всей родни у меня только ты и осталась.
— Разлучимся — но лишь на время, я надеюсь, — поправила Хати. — Я дождусь тебя там, на лесистых речных берегах, вместе с Атишей и бедняжкой царевной. Я слыхала, что Кентаврея тоже там, с нею, и что Ифигения растет крепенькая, здоровенькая, постигает искусство врачевания и магию Матери-Земли.
— Да, — подтвердила Мирина. — Это правда, я знаю. Я высматриваю Ифигению в зеркале и вижу: там, где она живет, очень красиво, там царят мир и покой.
— Ну что ж, туда-то я и отвезу детей и позабочусь об их безопасности до тех пор, пока ты к нам не вернешься. Я еще не настолько выжила из ума на старости лет, чтобы рваться в бой наравне со всеми.
Мирина невесело улыбнулась и поцеловала Хати.
— Я тебе очень признательна, бабушка. Детям и впрямь безопаснее жить под твоей опекой на берегах реки Термодон, нежели разъезжать по свету вместе со мною. Воистину наши раздираемые войною земли на грани гибели.
Хати кивнула.
— Ты обретаешь горькую мудрость, Госпожа Змея.
* * *
На следующее утро маленький отряд Мирины из четырех человек был уже готов скакать на запад вдоль южного берега Мраморного моря. Девушки прикрыли луки и битком набитые колчаны длинными плащами и повязали головы шарфами: теперь они смахивали скорее на коневодов-мазагарди, нежели на бесстрашных Лунных Всадниц в полном боевом снаряжении.
Атиша призвала к себе Мирину и дала ей несколько дельных советов, а еще — вручила небольшой запас лекарственных трав и снадобий, что делала сама и всегда держала при себе.
— Тебе они могут понадобятся больше, чем мне, юная Змеюшка.
Старуха вздохнула. Выцветшие голубые глаза уставились в даль, туда, где Пентесилея без устали гоняла подруг, заставляя снова и снова оттачивать танцы с жезлами до того, как солнце достигнет зенита.
— Что такое, Ведунья? — полюбопытствовала Мирина.
Атиша улыбнулась.
— Ты, Мирина, всегда умела читать в людских сердцах. Вот почему я знаю, что для этой хитрой затеи ты подходишь как никто другой. Ты змеей проберешься в цитадель и немало облегчишь участь троянцев, но… на сердце у меня тяжело, ибо я знаю, что Пентесилея того и гляди безоглядно бросится в битву с треклятыми ахейскими грабителями. Я-то совет дала, но сомневаюсь, что у нее достанет терпения дождаться Мемнона и его эфиопских воинов. Все, что мы можем — это сдержать ее хотя бы ненадолго. Мне страшно думать, чем все это закончится. Поэтому я хочу, чтобы ты пообещала мне сделать кое-что очень трудное, когда придет время.
— Что же? — не поняла Мирина.
— Когда наши союзники прибудут к Трое… тебе, Мирина, никак нельзя выезжать на эту битву.
Мирина недоуменно нахмурилась. С раннего детства, как это в обычае у женщин мазагарди, она была обучена защищать родной шатер и племя в час опасности. За последние годы она бок о бок с Лунными Всадницами сражалась во многих схватках, дралась не на жизнь, а на смерть с ахейскими отрядами мародеров-грабителей. Она метко стреляла из лука и битв не боялась.
— Ты что, меня, никак, за трусиху держишь? — возмутилась девушка.
— Храбрость бывает разная, — отрезала Атиша. — Взгляни на дело иначе: если что-либо случится с Пентесилеей, кто тогда встанет во главе Лунных Всадниц? Меня там с вами не будет. Нужно, чтобы жриц повел за собою кто-то, кому мозгов не занимать, и изобретательности тоже, и кто же на эту роль подойдет лучше тебя, Госпожа Змея?
— Но… — Мирина запротестовала было, но затем вспомнила, как сама утешала бабушку, и задумчиво кивнула. — Что-то в этом роде я сама объясняла Хати: возможно, порою имеет смысл обождать в стороне, чтобы потом навести порядок, и расчистить грязь и кровь, и… спасти тех, кого можно спасти.
— Вот именно. Видишь ли… — Морщинистое лицо Атиши прояснилось. — Ты все на лету схватываешь. Я отчаянно надеюсь на то, что с помощью Пентесилеи троянцы одержат победу, но я же не Кассандра, я не прозреваю будущего, поэтому надо быть готовыми к любому исходу. В тот час, когда тебе придется действовать, смело следуй подсказке своего сердца и не бойся нарушить правила. Древние обычаи Лунных Всадниц хорошо служили нам на протяжении многих поколений, но сейчас, хотя сердце у меня разрывается от этих слов, думается, их время подходит к концу. Мы должны перенимать иные порядки… да что там, нужно просто-напросто отыскать способ выжить!
