Дэвид немедленно подчинился приказу отца. Джон Шеридан с суровым видом выступил вперед, взглянул на протянутую руку и слегка шлепнул по ней своими пальцами.
— Пусть это послужит уроком для тебя, — мрачно сказал он.
— Я этого никогда не забуду, отец, — с самым серьезным видом ответил Дэвид.
Вултан выпучил глаза и покачал головой в знак недовольства.
— Этот ребенок, — сообщил он родителям, — не нуждается ни в учителе, ни даже в отце с матерью. Ему нужен страж.
В тот момент, когда он произнес эти слова, Дэвид почувствовал, будто что-то холодное ухватило его за плечо возле самой шеи. Он вздрогнул, и внезапная перемена выражения его лица не укрылась от матери.
— Дэвид… Что случилось?
— Я и сам не знаю, — признался Дэвид. — Очень странное чувство, вот и все. Словно… словно…
— Кто-то только что прошел по твоей могиле? — предложил Шеридан. — Так обычно говорил мой отец, когда у него на лице бывало похожее выражение.
— Да. Пожалуй, примерно так, — согласился Дэвид.
— Мне совсем не нравится эта фраза, — резко сказала Деленн, внезапно помрачнев. — Пожалуйста, не повторяй ее больше никогда.
— Ну хорошо, — в недоумении поспешил заверить Шеридан, который явно не мог понять причину такой реакции своей жены, но спорить с ней желания не имел. Он повернулся к учителю Дэвида и сказал, — Мастер Вултан… мне кажется, Дэвид мог немного утомиться от такого внимания к себе. Я признаю, что был несколько перегружен последнее время, и мальчику пришлось прибегнуть к такой тактике, какую он показал сегодня, просто чтобы добиться крупицы моего внимания. Это неправильно. Если вы не будете возражать, то я думаю, что и его мать, и я, мы оба хотели бы провести сегодняшний день вместе с ним.
— Как пожелаете, — ответил Вултан, нисколько на первый взгляд не огорченный такой перспективой. Он развернулся на каблуках и ушел, и его длинная роба тихо шуршала по полированному полу.
— Дэвид, тебе надо умыться и одеться, — сказал отец. — Возможно, мы сегодня совершим короткую вылазку, чтобы взобраться на гору Мулкин. Вид, который открывается оттуда, лучший на Минбаре, по крайней мере, так мне говорили.
— Хорошо, отец, — сказал Дэвид. А затем, припомнив, каким расстроенным он чувствовал себя всего пару минут назад, он, прежде, чем умчаться прочь по коридору, быстро обнял своих родителей.
* * *
— Он твой сын, — сказала Деленн, глядя вслед убегающему Дэвиду, и покачала головой.
— Ты повторяешь мне это снова и снова, — заметил Шеридан. — Что-то мне подсказывает, что ты тем самым просто надеешься создать себе нечто вроде алиби. — Затем он снова стал серьезным. — Ты и в самом деле считаешь, что с Г’Каром все будет в порядке?
— Вир абсолютно уверен в этом. Ситуация, в которую попал Г’Кар, совершенно уникальна. По мнению Вира, Лондо в состоянии обеспечить ему безопасность.
— А мнению Вира можно доверять?
— Я считаю, что можно. А ты?
Шеридан не стал отвечать сразу. Он вспомнил рассказ Гарибальди о событиях, связанных с этим последним визитом на Приму Центавра… событиях, которые привели к гибели Лу Велча. Майкл непривычно скупо описал происшедшее, но сумел дать понять — хотя скорее немногословно, чем подробно — что в урегулировании ситуации в той или иной мере принял участие Вир Котто. Шеридан даже подозревал, хотя и бездоказательно, что Вир каким-то образом был причастен к тем периодическим «террористическим актам», которые правительство Центавра пыталось списать на Альянс.
Потому, обдумав слова Деленн, в конце концов Шеридан все-таки сказал:
— Да, думаю, что мы, пожалуй, можем доверять Виру Котто. Трудно поверить, учитывая, каким мы привыкли его видеть на Вавилоне 5, что теперь он стал едва ли не самым надежным из всех центавриан.
— Мы все меняемся, Джон, по сравнению с тем, какими нас привыкли видеть. Посмотри на себя… Посмотри на меня… — и Деленн игриво потянула его одной рукой за бороду, а другой в это время погладила свои длинные черные волосы, среди которых уже пробивалась седина.
— Ты имеешь в виду, что теперь у всех нас стало больше волос? — спросил Шеридан. — Что ж, бывает и хуже. — И тут он снова стал серьезным. — У нас стало больше волос… зато Г’Кар потерял глаз. И потерял его именно на той планете, на которой застрял теперь. Если дела там станут ухудшаться, он может потерять и второй глаз… и много чего еще.
— Ты смотришь лишь на темную сторону, — возразила Деленн. — Но ведь всегда есть и светлая сторона. Ты помнишь урну?
— Урну? — переспросил Шеридан, явно не понимая, что она имеет в виду.
— Вазу, — предложила Деленн. — Ту, которую оставил нам Лондо…
— О! Да. При последней нашей встрече. Ваза, которую следует подарить Дэвиду на его шестнадцатилетие…
Деленн кивнула.
— С водами дворцовой реки, запаянными в ее основании. Я недавно нашла ее в кладовой. И вспомнила, каким был Моллари в тот раз… Последний раз, когда мы виделись с ним. Мне показалось, что он так отчаянно нуждался в каком-нибудь, хотя бы крошечном намеке на дружбу… от нас… от кого угодно…
— И ты думаешь, что Г’Кар поможет ему в этом.
— Мы можем только надеяться. Как ты думаешь, не подарить ли эту вазу Дэвиду раньше? Не дожидаясь его шестнадцатилетия?
— Ну нет, — решил Шеридан. — Давай уважим просьбу Лондо. Я не помню никого более похожего на Лондо старых добрых дней, чем тот человек, который оставил нам эту вазу. Я скучаю по нему. Сейчас невозможно предсказать, как дальше повернется вся эта история с Примой Центавра. Но на свое шестнадцатилетие Дэвид, что бы к тому времени ни случилось, по крайней мере получит некоторое представление о том, каким человеком был когда-то всем известный Лондо Моллари.
Под столицей располагались катакомбы, которые многими считались не более чем мифом. Считалось, что великий Император Олион соорудил их много веков назад. Как гласит легенда, Олион был сущим параноиком в своем страхе перед народным восстанием. И потому приказал соорудить катакомбы как место, где можно спастись от любой погони. Говорят, что лишь он один, помимо самого создателя катакомб — убитого по приказу императора сразу по завершении строительства, — знал все ходы этого лабиринта. По катакомбам можно было бежать из города в отдаленные окрестности, где имелось много тщательно замаскированных входов и выходов, что позволяло беглецу выбраться из столицы незамеченным, при этом ускользнув от погони.
Но так говорилось лишь в легенде. На деле ни одного входа в катакомбы, конечно, уже не существовало. А если бы и удалось его отыскать, то наверняка оказалось бы, что в тоннелях кишат паразиты, и по ним просто не пройти.
