Но Клемент оказался трусливее, чем они думали. Скрежетнув зубами, он развернулся на каблуках и резко зашагал по коридору к лестничной клетке. Побежал жаловаться Бондарю, понял Ивор.
Они спустились на первый этаж. К облегчению Ивора, смотрителя общежитий не было на месте. Клемент нетерпеливо приплясывал у стойки из синей тянучки. Кроме них в фойе было еще несколько учеников, сгрудившихся у окна.
— Клемент, а Клемент, — громко сказал Рудольф, привлекая общее внимание.
— Что тебе? — тому ничего не оставалось, как отозваться.
— А тебя когда-нибудь Кондратий обнимал?
Ивор едва не упал со смеху, хорошо стенка была рядом. Рудольф ржал в полный голос. Не удержались и ребята у окна, юноша услышал фырканье и хихиканье.
Клемент вспыхнул. Губы его дрожали, он так много хотел сказать, что слова толпились в горле и не могли выйти наружу.
— Вы пожалеете! — прошипел юноша, наконец.
— На твоем месте я бы не отвлекался на таких букашек, как мы, — елейным голоском произнес Рудольф. — Я думаю, у тебя есть более важные насущные проблемы.
Он кивнул в конец коридора, там трое здоровяков таскали мебель, Бах при этом еще успевал командовать процессом. Клемент побледнел.
— Куда?! Это же моя комната! — заорал сынок начальника отдела кадров и вприпрыжку кинулся по коридору.
— Эти сыновья кузнеца имеют достаточно специфичное чувство юмора, — сказал Рудольф, непроизвольно теребя челюсть. — Мне доводилось с ними общаться, — он потер ребра. — Очень надеюсь, что они познакомят с ним Клемента.
Весело хохоча, друзья покинули общежитие. Улица встретила их неожиданной темнотой.
— Ничего себе! Это так поздно уже! — воскликнул Ивор.
— Маленьким детишкам пора спать! — ухмыльнулся Рудольф. — Остаешься?
— Ни за что! — замотал головой Ивор.
На небосклон высыпали звезды, Изида не обманула, после первого урока защитный туман сделался прозрачным.
— Тихо.
Рудольф ухватил его за руку и затащил в ближайшие кусты. Мимо широко зевая прошагал Бондарь.
— У-а-а! Вздремнуть. Нужно вздремнуть… — бормотал он. Когда дверь за ним закрылась, Ивор пожалел, что поддался на провокации Рудольфа. Тот явно даже не надеется добраться до общежития девушек, поэтому и взял с собой Ивора, чтобы тот разделил с ним провал.
— Интересно, все его копии сейчас лягут дрыхнуть? — задумчиво спросил он. — Или в каком-нибудь общежитии он сидит и пьет Кромольскую текиллу.
— Здорово! — восхитился Рудольф. — Одно твое «я» напивается, а второе в это время благополучно отсыпается. Если третье запустить в столовую и заставить есть, то можно заниматься этим бесконечно.
Двор был пуст, небольшая площадка перед общежитием кончалась перекрестком, три одинаковые дороги уходили в глубины фабрики.
— Как же мы найдем общежитие девчонок? — спросил Ивор. — Изида говорила, что здесь нет ни одной дороги, которая остается неизменной для новичков.
— Есть, — поправил его Рудольф. — Разве ты забыл? Дорога к школе.
— И что нам это даст?
Рудольф поглядел на него, как на дурачка.
— Изида перечислила пути для нас доступные. Это дорога к школе и дорога к столовой.
Он замолчал, будто все объяснил.
— И что? Как нам поможет школа?
— Ивка, иногда ты меня просто поражаешь! — воскликнул рыжепрядый. — Одна дорога до школы для нас доступна, другая дорога доступна. Почему бы нам их не объединить?
Ивор вынужден был признать, что логика в словах рыжепрядого все же присутствует.
— Общение с Мефодием идет тебе на пользу, — сказал он, ощущая легкую зависть.
— Зато ты деградируешь от общения со мной, — расхохотался Рудольф.
Они встали на перекрестке и задумались. Все дороги казались совершенно похожими.
— Ты не помнишь, по какой мы пришли? — спросил рыжепрядый.
— Не совсем, — ответил Ивор. — Как-то все было сумбурно, хаотично…
Он нахмурил лоб.
— Тогда идем налево, — не задумываясь, решил Рудольф.
— Почему налево?
— Как почему? Потому что мы истинные джентльмены. Только истинные джентльмены ищущие приключений на свою, гм, спину и прилегающие территории, всегда ходят налево.
— Почему не прямо? — усомнился Ивор.
— Прямо только птицы летают. Неужели ты хочешь сравнить меня с каким-то пернатым созданием. У них же мозг с горошину, а мозжечок и того меньше.
Он уверенно вступил на дорогу, уходящую налево. Ивор двинулся следом. Ему было немного боязно, ведь они нарушали правила, причем в первый же день пребывания на фабрике. Но и отпустить Рудольфа одного боялся. Вдруг у того получится добраться до женского общежития. Без сомнений он тут же побежит искать Алину.
При одной мысли об этом Ивор вскипал, как чайник, крышка которого дребезжит и подпрыгивает, выпуская пар.
— А я всегда думал, что ты у нас орел.
Чтобы Рудольф ничего не заподозрил, принялся шутить.
— Орлы они в некотором смысле тоже люди, — философски изрек Рудольф, — а все люди немножечко ослики. Вот такой вот зоопарк, но что делать, такова жизнь.
На этом разговор затих. Ивор думал об Алине, Рудольф больше не пытался умничать, и вглядывался в здания вокруг. В этой части фабрики они не были такими причудливыми, как в центре. Наоборот, они походили одно на другое, словно Боб и Бик, все серые, приземистые, с глухими дверями-воротами и с зарешеченными окнами.
Ивор моргнул и окончательно убедился, что здания и дорога под ногами изменяются, как и обещала Изида.
— Мы заблудимся, — сказал юноша.
— Ты не прав, — оптимистично возразил Рудольф. — Мы уже заблудились.
Чем дальше они шли, тем извилистее становилась дорога, и тем ближе подступали постройки. Ивору вспомнился Кривой Переулок, по спине пробежали мурашки. Ничего хорошего из ночного путешествия не выйдет. После того, как дорога под их ногами изменила свое местоположение, они не смогут даже вернуться.
Еще через десять минут ходьбы Ивору захотелось встретить хоть кого-нибудь, чтобы можно было спросить дорогу. Но вокруг не было ни души. Лишь холодные звезды молчаливо глядели на двух заблудших, не понимающих, что они натворили.
— А вдруг на фабрике действует строгий комендантский час? — сказал Ивор. — И за нарушение его положено изгнание!
— Да ну! — беспечно махнул рукой Рудольф. — Они бы тогда пол фабрики выгнали.
Заявление было сомнительным, и Ивор хотел пуститься в спор. Но тут случилось неожиданное. Он моргнул, а здание напротив осталось неизменным.
— Рудый, — сказал Ивор. — Ты видишь это?
— Кажется, вижу. Неужели это чья-то фиксированная трасса?
