Джудит поежилась, сказала с сомнением, закутываясь в плащ:
– Вода, наверное, холодная? – но Павел вскочил, подхватил ее на руки и широкими шагами направился к реке, несмотря на шутливые протесты девушки.
Вода оказалась вполне подходящей, Павел даже разделся до пояса и с удовольствием ополоснулся, а Джудит оттерла с ног дорожную грязь.
– Сначала ты, – сказал Павел, когда они бок о бок сели на плот, который Павел оттащил подальше от воды. – Рассказывай. Как они с тобой обращались?
– Нормально. Особых почестей, конечно, не воздавали, но и не трогали. Сунули в какую-то каменную дыру, а потом с эскортом отвели к этим… певицам. Вот и все.
– Страж собирался с тобой побеседовать…
– Пусть беседует с кем-нибудь другим. А ты?
– У меня еще проще, разве что шишка на затылке. – Павел осторожно притронулся к голове. – Разговаривал со Стражем о всяких интересных вещах, только нам помешали. Наш знакомый из селения в низине, Федор Карелин, спутал меня с Христом, а жилье Стража с Гефсиманией, и привел господ офицеров. Не дали договорить. А потом совсем просто – мне их компания не понравилась, и мы распрощались. А поскольку вышло так, что они меня хорошо разглядели, а я их нет – решил не попадаться им в городе на глаза и навестил селение Федора. В заброшенном доме нашел вот это, – Павел кивнул на плащи, – побрился, а то все никак не удавалось, и к вечеру назад, за тобой. Встретил приличную горожанку, сказал, что с поручением к тихим матерям; из Змеиного городка, мол, иду – есть тут, оказывается, такой городок – и она рассказала, как пройти. А там твоя подсказка – лоскуток от платья… Вот и все. Но главное другое. Оказывается, есть в туннелях один ход, ведущий на землю. Страж, правда, сказал, что его нельзя открыть, но все-таки попытаюсь. Я не очень верю Стражу.
– А если не получится?
– Буду искать ключ.
– Мы будем, – уточнила девушка.
– Да, конечно. – Павел задумчиво отвел со лба волосы. – Если не откроем – наведаемся в гости к Стражу Змеиного городка, он много знает. Теперь мне легче – я для них мертвый. – Павел хмуро усмехнулся, и Джудит окончательно убедилась, что он сказал ей далеко не все. И его разбитые губы тоже что-то значили. – Теперь они будут думать, что им некого бояться – орудие сатаны уничтожено. Ошибаются. Если для того, чтобы узнать, где находится ключ, придется разрубить Стража на куски – видит Создатель, я это сделаю!
Девушка отстранилась. В ее больших темных глазах застыли недоверие и испуг.
– Ты… действительно способен… убить человека? Можешь убить человека?
Павел взял ее лицо в свои ладони, мрачно сказал, глядя прямо в глаза девушке:
– Стражи не люди. Не люди, я не предполагаю, я – знаю. – Джудит вздрогнула, а Павел продолжал монотонно чеканить, словно сам превратился в Стража: – Они выгнали наших предков с Земли, разбросали по разным мирам и сами теперь живут на Земле. На нашей Земле! – Маска Стража слетела с Павла, теперь он почти кричал. – Я должен хотя бы взглянуть на землю, потрогать ее, понимаешь? Увидеть этих тварей! Извести, истребить, сжечь, утопить, разрубить на куски – и вернуть Землю нам, людям! И я найду ключ…
– Но…
Джудит попыталась что-то возразить, ей стало холодно и жутко от немыслимых слов Павла, но Павел, еще крепче сжав лицо девушки в горячих ладонях, продолжал:
– Сейчас я попробую усыпить тебя и заберу в туннель. Ты будешь спать, а я постараюсь открыть вход на землю. Если Страж не лгал, и у меня действительно ничего не получится – мы пойдем дальше. Смотри мне прямо в глаза и слушай. Ни о чем больше не думай. Тебе хочется спать. Ты проснешься только тогда, когда я скажу: «Джуди, проснись». Ты поняла? Ты согласна?
– Я готова.
Она послушно легла на плот. Павел сел рядом, сосредоточил взгляд на точке чуть выше переносицы Джудит.
– Тебе хочется спать. Ты проснешься только после моих слов: «Джуди, проснись». Тебе хочется спать…
Он чувствовал, как копится, копится где-то внутри теплая тяжелая сила, поднимается, вспучивается гладь тихого озера, готового разразиться бурей, удлиняясь, течет в небеса, блестит под пронзительным маленьким солнышком, и падает, падает, проливаясь теплыми струями, на бледный лоб девушки, втекает в широко раскрытые глаза – и глаза глядят все туманней и отрешенней… закрываются… иссякает поток…
– Тебе хочется спать, Джуди… Тебе хочется спать…
Плавали, плавали в темноте золотистые искры, удалялись и приближались, кружились медленным хороводом, гасли и вновь появлялись в черном безмолвии. Он бесконечно долго висел в темноте, держа на руках застывшую, словно окаменевшую девушку, подобную оглянувшейся на испепеленный Содом Лотовой жене, и напряженно вглядывался в постоянно меняющиеся золотистые потоки. Время от времени потоки, как по команде, растворялись в черноте, оставляя после себя неподвижно висящие узоры; потом узоры медленно исчезали и их сменяли новые хороводы искр.
«Сколько же их? – потрясенно думал Павел. – Каждый новый узор – вход в новый мир, и везде, везде, везде – люди… Как могли придумать такое эти студенистые твари?»
Менялись, менялись узоры… Вот! Павел чуть не уронил девушку. В черноте то ли далеко, то ли близко, у самого лица, повисли три переплетенных кольца на полумесяце, вписанном в треугольник.
От напряжения застучало в висках. Вновь всколыхнулась, вспучилась тихая гладь, взметнулась к небу, к маленькому солнцу, пронзившему ее насквозь острыми лучами. Распрямился, наливался силой огромный, бешено вращающийся столб, протянувшийся от земли до солнца – и вспыхнул лесным пожаром, и всей своей клокочущей раскаленной силой рухнул на застывший узор.
«Откройся, откройся, откройся!..»
И столб взвивался в небо, и снова и снова падал, падал, пытаясь разбить узор, заставить рассыпаться мелкими искрами, и снова вздымался, все раскаляясь, сжигая солнце своей чудовищной силой.
«Откройся! Откройся…»
Но не дрогнул узор, выдержал отчаянный натиск. Медленно исчез – и вновь черноту заполнили беспорядочно кружащиеся искорки. Замок не открывался без ключа.
Дрожали руки. Пусто и холодно было в груди, а во лбу словно полыхал огромный костер, и пот стекал по щекам. Он собрал остаток сил, и когда золотистые потоки вновь иссякли, превратившись в треугольник – знак покинутого недавно Десятиградья, – еще раз послал мысленный приказ. Зашумело порывом ветра в лесу, невидимый каменный великан подтолкнул в спину твердой рукой. Павел вышел на свет, машинально подавив страх, не страх даже – брызги страха. Посмотрел на Джудит – лицо ее было спокойной холодной маской, волосы маленьким водопадом струились, текли к земле – и понес ее сквозь черные кусты к берегу Иордана.
