— Шо таке?.. — раздул ноздри Щученко, сверля мою ладонь подозрительным взглядом. — Хражданочка, а мы с вами шо, хде-то раньше пересекались? Шо-то мне ваша физиономия не очень знакома, а у мене все-таки профессиональная, значить, память на лица!
— Полковник, да это же я, Олег, — добродушно напомнил я. — Бритва моя фамилия. Помните?
— Смутно припоминаю похожее ФИО, — неохотно кивнул Щученко. — Только вы, хражданочка, мне мозги-то не пудрите! На товарищу Бритву вы, значить, похожи меньше, чем я, значить, на английскую королёву! Да и голосок у вас, прямо скажем, не тот!
— А это у меня маскировка такая удачная, — весело ответил я, поворачивая камень в оправе кулона.
Судя по тому, как выпучились глаза полковника Щученко, он меня узнал. Еще бы. Меня сложно не узнать. Если мы с вами общались хотя бы пару минут — вы узнаете меня даже через десять лет, гарантирую. Некоторые меня потом во сне видят, вскакивают с радостными воплями.
А все потому, что я незаурядная личность с уникальным характером.
— Тю! — присвистнул Щученко. — И вправду — товарищ Бритва, як живой! Я вас теперь, значить, сразу узнал — по оригинальному цвету глаз! Хороший у вас грим, товарищ Бритва, мое вам за это всецелое одобрение! Мы, бывало, в разведке тожа…
— Ефим Макарыч, кто там?.. — выглянул в прихожую второй человек. — Ой-ей… Олег, ты, что ли?!
— Угу, — оскалился я. — Накрывай поляну, Лева, твой лучший друг в гости пришел!
Святогневнев обрадовался мне гораздо больше, чем Щученко. Все ж таки мы с ним настоящие друзья. Я трехглазое шестирукое чудовище, он ходячий мертвец — но мы регулярно пьем вместе уксус.
В других условиях пили бы водку, но наши организмы спиртное не воспринимают.
Джемулан смотрел на этих двоих с равнодушием каменного столба. Кажется, его ничуть не обрадовало знакомство с такими замечательными людьми. Я спохватился и представил его:
— Лева, полковник, знакомьтесь. Это Джемулан Ройя Атаби айки Кйодолья, он…
— Пач-чиму у этого хражданина волосья до плечов, як у стиляги какого?! — тут же перебил меня Щученко.
— Это Лев Игнатьевич Святогневнев, доктор каких-то там наук…
— Очень приятно, — кивнул Святогневнев.
— А это Ефим Макарович Щученко, он…
— Идиот!.. — выпалил Щученко.
— Да, точно, — согласился я.
— Я, значить, кажу, шо вы, товарищ, наверное, идиот, раз волосья такие отрастил! Или это теперь мода такая заграничная? Не одобряю! Как, говорите, его фамилия?
— Джемулан.
— Армянин, что ли? Вы, товарищ Джемулян, подстригитесь как можно скорше, это вам совет от всей нашей коммунистической партии и от мене лично.
Джемулан ему даже не ответил.
С тех пор, как я последний раз гостил у Святогневнева, здесь мало что изменилось. В прихожей нас встретил черный доберман Дюк — тоже спокойный, как корабельный якорь. Впрочем, для собаки-зомби такое поведение нормально. Снова я порадовался, что не чувствую запахов — Джемулан достал носовые фильтры, а значит пахнет от псинки не ландышами. А Щученко ничего, даже не морщится. Видно, что привыкший.
Кроме мертвой собаки в прихожей были только старая тумбочка, вешалка для одежды и две пары ботинок. Совершенно одинаковых.
— Слушайте, а как вы различаете свои ботинки? — полюбопытствовал я. — Они же совершенно одинаковые.
— Мои — чистые, — ответил Святогневнев, провожая нас в комнату. — Вы к нам надолго?
— Как получится, — рассеянно сказал я. — На недельку… или на две… Мне, понимаешь, Палача нужно разыскать…
— Опять? — вздохнул Святогневнев. — Тебе еще не надоело, Олег?
— Надоело. Была б моя воля — плюнул бы на него слюной. Но тут, понимаешь, такие обстоятельства… не самые простые…
— Понимаю. Ладно, располагайтесь, я сейчас матрас достану. Этот твой друг как вообще… местный или тоже… ну, понимаешь?.. — вполголоса спросил Святогневнев, косясь на Джемулана.
— Пришелец, как и полковник, — подтвердил я. — Но ты не волнуйся, этого я тебе на шею не повешу.
— Да не, Ефим Макарыч мне не мешает, — отмахнулся Святогневнев. — Мы с ним нормально сработались. На кладбище дежурим в две смены — он днем, я ночью. Зверушек моих он не обижает — даже кормить помогает… кстати, а этот как, в курсе, кто я есть?.. — снова покосился на Джемулана Святогневнев.
— В курсе, не боись, — успокоил его я.
О том, что Святогневнев — ходячий мертвец, я сообщил своему куратору по дороге сюда. Тот воспринял эти сведения без малейших эмоций. Вот дедушка Торквемада моментально бы встал на дыбки, а Джемулану глубоко наплевать.
— Есть хотите? — спросил Святогневнев. — У нас сегодня сосиски с картошкой.
Прошло всего несколько часов с тех пор, как я нажрался до отвала в горнойском ресторане. Но когда это яцхен отказывался от еды? Я еще не сошел с ума.
Матрас из подвала выволок мертвый Погонщик Рабов. Довольно странно видеть одного из этих низших демонов Лэнга выполняющим приказы моего друга. Одетый в белый халат Святогневнев командовал им, точно негром на плантации — а зомби послушно делал все, что ему скажут. В его пустых глазах не было и тени разума — так выглядят глаза манекена. Спинные рога Святогневнев ему спилил, и теперь Погонщика Рабов можно было даже принять за человека — очень уродливого горбатого человека с зеленой кожей и красными глазами.
— Знаешь, Олег, это существо по генетическому коду довольно-таки близко к человеку, — задумчиво произнес Святогневнев. — Именно поэтому на него подействовал мой вирус. По-моему, когда-то это и был человек, но потом его каким-то образом… изменили. Не знаю, как, кто и зачем…
Я что-то неопределенно промычал, не желая вдаваться в подробности. Как и зачем людей превращали в Погонщиков Рабов, я тоже не знаю. А вот кто это делал, догадаться несложно. Древние, кто же еще. Но это дела давно минувших дней — так давно минувших, что даже в Лэнге об этом мало кто может рассказать.
