Даниэль прислонился к дереву и наблюдал, как она смотрит на озеро. Она стояла возле него под блестящими, словно покрытыми воском, листьями и белыми цветами, которые давно уже должны были бы опасть в это время года, но выглядели так же чисто и свежо, словно была весна. Люси вдохнула мускусный аромат его тела, и почувствовала себя ближе к Даниэлю, чем он обычно ей позволял. Ей понравилось, как их чувства, словно возродились, словно возникли из ниоткуда.
— В этот раз мы не совсем одеты для плавания, — сказал он, указывая на черное платье Люси.
Она теребила изящный разрез подола платья на коленях, представляя себе как была бы шокирована ее мама, если она угробит хорошее платье из-за того, что они решили поплавать в озере.
— Возможно мы могли бы просто посидеть тут, опустив ноги воду?
Даниэль махнул рукой в сторону красного крутого скалистого выступа, спускавшегося к самой воде. Они перелезли через толстые, рыжевато-коричневые камыши и озерную траву, хватаясь за корявые корни живых дубов, чтобы не упасть. Здесь, берег озера был устлан галькой. Вода в озере была такой спокойной, что Люси подумала, что она могла бы ходить по ней.
Люси скинула свои черные балетки и скользнула по усеянной лилиями поверхности воды пальцами ног. Сегодня вода была холоднее. Даниэль сорвал пучок озерной травы и начал переплетать между собой ее толстые стебли.
Он посмотрел на нее. — Ты когда-нибудь думала о том, чтобы выбраться отсюда…
— Все время, — ответила она со стоном, решив что он спросил ее, просто из-за того что сам об этом мечтал. Конечно, она хотела бы оказаться так далеко от "Меча и Креста", насколько это вообще было возможно. Кто бы не захотел? Но она, по крайней мере, старалась четко отличать мечты от реальности, и всерьез не рассматривала возможность их с Даниэлем побега.
— Нет, — сказал Даниэль, — Я имею ввиду, рассматривала ли ты возможность действительно уйти куда-нибудь еще? Просила ли родителей о переводе? Просто… "Меч и Крест" не кажется мне наиболее подходящим вариантом для тебя.
Люси уселась на камень напротив Даниэля и крепко обняла свои колени. Неужели он считал ее недостойной, чтобы находиться здесь? Она, что же, была слишком плоха даже для коррекционной школы-интерната? Люси почувствовала себя оскорбленной.
Она прочистила горло. — Я не могу позволить себе такую роскошь, как возможность серьезно рассматривать варианты уехать куда-нибудь еще. "Меч и Крест"… — Она помолчала, — вполне возможно, последний шанс для меня.
— Да ладно, — сказал Даниэль.
— Ты не знаешь…
— Я знаю. — вздохнул он. — Всегда есть еще одна попытка, Люси.
— Это что-то из Библии, Даниэль? — спросила она. Она чувствовала что уже почти кричит. — Но если ты так хочешь избавится от меня, то что мы здесь делаем? Никто не просил тебя тащить меня сюда.
— Нет, — согласился он. — Ты права. Я просто подумал, что ты не такая, как остальные. Для тебя должно быть место получше.
Сердце Люси забилось быстрее. Так как оно обычно билось когда рядом был Даниэль. Но сейчас дело было не в этом. Ее прошиб холодный пот, она собралась с духом, и сказала:.
— Когда я приехала сюда, — сказала она, — Я дала себе обещание, что я никому не стану рассказывать о моем прошлом, или о том что я натворила, чтобы попасть сюда.
Даниэль опустил голову на руки.
— О чем ты говоришь? Это не имеет никакого отношения к тому, что случилось с тем парнем.
— Ты знаешь о Треворе? — Лицо Люси исказилось. Нет, невозможно. Как Даниэль мог знать? — Что бы Молли ни сказала тебе…
Нет, уже слишком поздно. Даниэль был тем, кто нашел их с Тоддом. Если Молли рассказала ему что-нибудь о том, что Люси уже была причастна к другой загадочной смерти на пожаре, она не могла себе даже представить как сможет все это объяснить ему.
— Послушай, — терпеливо проговорил он, беря ее руки в свои. — То, что я тебе скажу, не имеет никакого отношения к твоему прошлому.
Она едва ли могла поверить в это. — Тогда, это связано с Тоддом?
Он покачал головой. — Это связано с этим местом. Это касается вещей…
Прикосновение Даниэля всколыхнуло что-то в ее памяти. Она начала думать о странных Тенях, которых она видела в ту ночь. О том, как сильно они изменились, с тех пор, как она попала в эту школу. От их скрытых, тревожных угроз раньше и до их почти полномасштабного наступления теперь, когда Тени просто терроризировали ее.
У нее что-то было явно не в порядке с психикой, и, наверно, Даниэль чувствовал это в ней. Может быть, он и думал, что она симпатичная девчонка, но в глубине души он был уверен, что она серьезно больна. Вот поэтому он так хотел, чтобы она ушла, чтобы у него не возникло искушения увлечься кем-то, вроде нее. Если это правда, было то, о чем думал Даниэль, значит, он не знал и половины всего.
— Возможно, это связано со странными черными Тенями, котрые я видела той ночью, когда Тодд погиб? — медленно проговорила она, надеясь шокировать его. Но как только она это произнесла, то поняла, что на самом деле ее целью было не шокировать Даниэля еще больше… а просто, наконец, кому-то об этом рассказать. Все равно терять ей было уже нечего.
— Что ты сказала? — медленно спросил он.
— Ну, ты же знаешь… — сказала она, небрежно передернув плечами, пытаясь преуменьшить смысл своего признания. — Один раз в день или больше, меня посещают эти темные вещи, которые я называю Тенями.
— Не ёрничай, — сказал Даниэль сухо. И хотя его тон ее больно задел, она знала, что он был прав. Ей и самой не понравилось с какой легкой небрежностью, прозвучали эти слова, когда на самом деле ее израненная душа кровоточила. Но может ли она в этом признаться? Могла ли она? Он кивнул, чтобы она продолжала. Его глаза, казались магнитом, который вытягивал из нее правду.
— Это длится на протяжении последних двенадцати лет, — призналась она наконец, с глубоким содроганием. — Раньше это происходило только ночью, если я оказывалась поблизости от водоема со стоячей водой или в темном сумраке густого леса, но теперь… — Ее руки дрожали. — Теперь «это» настигает меня практически везде.
— Что они делают?
Она бы подумала, что он просто решил посмеяться над ней, пытаясь заставить ее разговориться, чтобы затем получить возможность поиздеваться над ней, но его голос звучал глухо и хрипло, а в его лице не было ни кровинки.
— Обычно они появляются, и делают вот так. — Она протянула руку к затылку Даниэля и легонько пощекотала его, демонстрируя свои ощущения. На этот раз она не пыталась просто еще раз прикоснуться к нему, сейчас это было единственным способом чтобы он ее понял. Тем более, что с некоторых пор Тени начали посягать на ее тело весьма ощутимым, физическим воздействием. Даниэль даже не вздрогнул, и она продолжила. — Иногда они становятся действительно наглыми, она подтянула колени и скрестила руки на груди. — И тогда они проходят прямо сквозь меня. — Теперь она смотрела прямо на него. Ее губы дрожали и она не могла поверить, что она на самом деле так открыто говорит об этом, не говоря уже о то что говорит все это Даниэлю. Рассказывает обо всех этих жутких вещах, которые она видела. Ее голос упал почти до шепота, когда она сказала: — В последнее время, они, похоже, не желают уходить, пока они… — она сглотнула, — не заберут чью-то жизнь или не собьют меня с ног.
Она слегка задела его плечом, совершенно случайно, но даже от ее легкого прикосновения, Даниэль вдруг упал.
Его падение оказалось для нее таким неожиданным, что она тоже случайно потеряла равновесие и навалилась прямо на него. Даниэль лежал плашмя на спине, глядя на нее широко открытыми глазами.
Глаза.
Она не должна была говорить ему об этом. И вот теперь, она лежит сверху, только что открыв ему свою самую сокровенную тайну, из-за которой ее можно назвать сумасшедшей.
А единственное чего она хочет сейчас, так это поцеловать его.
Ее сердце колотилось невероятно быстро. Затем она сообразила: Это был стук обоих сердец, устремленных друг к другу. Своего рода отчаянный разговор, который они вели без слов.
— Ты действительно видишь их? — прошептал он.
— Да, — прошептала, понимая что не должна и дальше лежать вот так, что ей следует подняться и вернуться назад. Однако, она не могла оторваться от груди Даниэля. Она пыталась понять о чем он думает, о чем может думать любой нормальный человек услышав такое признание.
— Дай угадаю, — угрюмо сказала она, — сейчас ты уверен, что мне пора в психушку.
Он выбрался из под нее, оставив ее лежащей, практически лицом на скале. Ее взгляд неторопливо поднимался вверх переходя от вида его стоп, к его стройным сильным ногам, затем задержался на его торсе, и, наконец, остановился на его лице. Он смотрел вдаль, на лес.
— Этого раньше никогда не случалось, — сказал он.
