— Чтобы вы уговорили приемную комиссию утвердить в этом году испытания «бриза», — честно признался Никита. — Я знаю, что в расписании полигонных мероприятий нет «окон». Но мне потребуется минимум времени. Всего пара часов. И я сумею показать все, чем сильна новая броня.
— Хорошо, — недоверчивость Затонского легко читалась в его глазах. В гений Назарова он верил, но справедливо считал, что высокая себестоимость «бриза» не окупится его эффективностью. Идея здравая и нужная, особенно в период обострения отношений между Россией и Маньчжурией, подстрекаемой китайцами, американцами и британцами. Если на Дальнем Востоке полыхнет — в бойню втянется вся Азия. И нет лучшего способа сохранить жизнь русских бойцов, чем укомплектовать их современной амуницией и оружием. — Я поговорю с нужными людьми, на которых имею прямой выход. А ты уговаривай Великого князя. Если до мая мы сдвинем твои идеи с мертвой точки — летом будут испытания. Успеешь?
— Успею. Мне только нужно получить композитный материал, из которого мои работники изготовят опытные костюмы, — твердо ответил Никита. — Лично буду контролировать магические закладки послойно. Десять экземпляров успею сделать.
— Лодыженский будет доволен, — пробормотал полковник Затонский, когда Назаров покинул его кабинет, своему отражению в зеркальном стекле шкафа. — Если этот шустрый малый пробьет проект — его клан получит великолепные преференции.
Странно: когда Затонский подумал о «его клане», он представлял именно клан Назарова, а не Меньшиковых. Среди аристократии Петербурга давно витают разговоры о появлении молодого Рода. И некоторым такая перспектива не нравится.
Сразу после занятий Никита сел в «бриллиант» и поехал во дворец Константина Михайловича. Идея Затонского обратиться к тестю не была для молодого волхва откровением. О таком варианте он думал с самого начала, однако мнение преподавателя прикладной магии для Никиты было очень важно. И хорошо, что полковник не стал отговаривать от бесперспективного дела, пугая высокой стоимостью костюма. Получив уверение, можно было приступать к осаде более мощной крепости.
По пути он заехал за Тамарой, у которой тоже закончились занятия, и они вдвоем решили заскочить в гости. Для его любимой посещение родительского дома было приятным бонусом. Пусть с матерью и сестрой языками почешут, а он князя окучивать станет.
Меньшиковы были дома, и встреча на полчаса превратилась во взаимные поцелуи, сбивчивые рассказы и радостные восклицания, как будто Надежда Игнатьевна и Катька не видели Тамару целый год, хотя были в гостях на Обводном как раз накануне приезда Никиты из Вологды. Константин Михайлович был сдержан, и после того, как расцеловал старшую дочь, утянул Никиту к себе в кабинет.
— Без ужина вас все равно домой не отпустят, — предрек он, доставая из закромов бутылку коньяка. — Ты уже нормально переносишь алкоголь? Выпьешь?
— За компанию, — усмехнулся Никита, располагаясь на диване. Принял из рук тестя пузатый стакан с янтарной жидкостью, принюхался. Ну, Великий князь всякую гадость пить не будет.
— Рассказывай, что опять задумал? — Меньшиков развалился в своем удобном мягком кресле. — Чтобы просто так в середине рабочей недели заехать к родителям, привезти Тамару — на тебя не похоже. Слишком щедро.
— Вы меня считаете циником? — притворно обиделся Никита.
— Ой, прекрати цирк, — Великий князь покатал во рту коньяк и проглотил. — Ты даже на циника не похож. Делец, каких мало в нашей империи. Только телятей прикидываешься. И я рад, знаешь. Правильно делаешь. Не обращай внимания на то, что о тебе думают другие. Тамаре повезло с тобой, но она этого еще не понимает. Слишком эмоционально живет после вашей свадьбы…. Вы когда нам внука подарите? После лечения прошло больше двух месяцев, а результатов не вижу.
Никита едва не закашлялся. Переход от обсуждения его качеств к животрепещущим проблемам отношений родителей и детей застал врасплох.
— Целители предупреждали, что детей придется немного подождать, пока аура восстановится после негативных последствий фармагиков, — слегка покраснев, пояснил он. — Возможно, через полгода результаты будут видны. Пока же возможно отторжение.… Но это всего лишь гипотеза.
— Гипотеза, — проворчал Константин Михайлович. — Ты мне зубы не заговаривай, мальчишка. Трудись, не отлынивай. Ладно, совсем красный стал. Выкладывай, зачем приехал.
Никита подробно рассказал, чего он хочет от Константина Михайловича. Великий князь слушал молча, не задавая вопросов. Идея зятя ему понравилась, только выказывать свое одобрение Меньшиков не спешил. Нужно понять, какая выгода будет ему. Выходила замечательная выгода. Даже с пяти процентов владения акциями «Изумруда».
— Завтра у императора совещание, — Меньшиков отставил в сторону пустой стакан. — Обязательно поговорю с Александром Михайловичем о твоем предложении. Думаю, что венценосный брат не откажет в такой любезности. И, да — Лодыженский держит весь объем выпускаемых композитов в своих руках. У него есть заводы не только в Киеве, но и в Великом Новгороде, в Ростове, в Уфе. Новгородский завод может наладить поставки комплектующих в Вологду. Так можно снизить себестоимость товара. Если ответ будет положительным — я тебя предупрежу и лично поговорю с князем о перспективном деле.
— Вот за это спасибо, батя, — с серьезным видом ответил Никита, вскакивая на ноги.
— Не за что, сын, — с таким же выражением лица ответил Меньшиков, и оба они, не сдерживаясь, рассмеялись. Обхватив Никиту за плечи, хозяин дворца продолжил. — Пошли к столу. Девочки, наверное, уже все организовали. Но о наследниках подумай. Что бы там не говорили целители, верить надо в свои силы и возможности, а не в их слова. На то они и врачи, чтобы врать для пользы больного.
Главы 13, 14
Глава тринадцатая
Китай, город Шицзячжуан, март 2011 года
Ласточкину повезло. Руководство прииска озаботилось новыми техническими процессами в добывании золота из горных рудников, а также, обремененное доставкой образцов из экспедиции русского инженера, не нашло лучшего варианта, как послать Шута в Шицзячжуан для утряски появившихся вопросов. Просили не торопиться, но очень тщательно взвесить все «про» и «контра» и дать вердикт, как увеличить выработку на старых приисках, и оправданна ли трата материальных и человеческих ресурсов в открытии новых.
Как минимум, две недели ему предстояло прожить в небольшой, но уютной квартире, которую ему сняло руководство компании в центре города. Причем, выбирали с умом. За окном простирался не проспект с вечным шумом автомобилей и не далекие крыши невысоких кварталов, закрытых желтовато-серой лёссовой пылью, а уютный парк, который уже начал покрываться нежной зеленью. Расчерченный правильными геометрическими линиями, парк славился своим фонтаном и водными каналами, облицованными бледно-сиреневой смальтой, через которые были прокинуты аккуратные деревянные мостики с ажурными перилами. В каналах частенько плавали утки и горделиво крякающий селезень, а гуляющие в парке люди подкармливали их из пакетиков, специально продающихся для этих целей. Никакой отсебятины и хлебных крошек. Шут и сам пару раз приобретал странную смесь из зерен и непонятных сухих кругляшей, пахнущих довольно резко. Впрочем, птицы охотно подбирали угощение, особо не чинясь.
С самого утра Ласточкин ехал в сопровождении Сюй Вэя на свою работу в инженерный отдел, находившийся в том же здании, что и само правление компании «Ксингшутай», и выходил оттуда лишь в обеденный перерыв. Обедал Шут в маленьком ресторанчике, привлекшим его внимание сытными мясными блюдами и большими порциями свежего салата. Вот и на этот раз он заказал себе жареные свиные почки с овощами и лапшой, к нему — большую порцию салата из свежей капусты и сладкого красного перца. Времени у Мартына Ивановича было достаточно. Полтора часа перерыва. Можно не спешить. Он кивком головы поблагодарил официанта, принесшего заказ, и огляделся. Ресторанчик постепенно заполнялся чиновниками рабочих кварталов, привлеченными сюда дешевизной деловых обедов. Кто-то уже узнавал Ласточкина и приветливо здоровался. Никто не садился за его столик. Право на уединение здесь соблюдали, да и не только из-за этого. К иностранцам местное население относилось с подозрительностью. Как-никак, всем было известно, какую роль играют американцы, британцы и французы в подталкивании Кабинета иностранных дел к дележу северных территорий. Воевать с русскими, впрягаясь за маньчжуров, мало кому хотелось. Разве что самым оголтелым, которых Шут наблюдал из окна отдела во время стихийных демонстраций.