В ресторанчике иногда, помимо него, бывали и другие иностранцы. Шут узнавал итальянцев по их экспрессивной речи, британцев — по их внешней чопорности, американцев — по развязности и небывалому снобизму, и куда уж без немцев. Сейчас в дальнем углу ресторанчика в трех столах от Ласточкина сидели три француза и с прононсом что-то горячо обсуждали. Еще один столик занят мужчиной, читающим газету. Тоже иностранец, видать. Широкополая шляпа на краю стола, лицо закрыто развернутым листом, изредка подрагивает в жилистых руках. С интересом поглядывая на него, Шут без всякой спешки ел, пока газета привлекшего его внимание иностранца не легла на стол. И тогда Шут обомлел. Он узнал….
Мотор лениво обвел взглядом помещение, на мгновение задержал его на Ласточкине, и поплыл дальше обозревать входящих и выходящих людей. Ему принесли чай со сладкими ватрушками, и пока Мотор увлекся оценкой гастрономических изяществ местной кухни, Шут лихорадочно обдумывал, что же ему делать. Никита прислал инструкции по сетевой почте, но имя не называл. Если честно, он предпочел бы работать с Хирургом, чем с Мотором. Да, молод, напорист. Но в нем нет четко продуманной линии поведения, нежелание анализировать ситуацию под разными углами зрения. Может, зря он так? Зато как охрана — идеальный вариант. У Мотора, как сказал сам Хирург, развито чувство опасности. Он чует ее спинным мозгом. И даже рецепторами на своей заднице. Впрочем, это уже была хохма. Ладно, вечером нужно идти на контакт. Никита допустил вариант, что первая встреча должна пройти как обычный разговор двух незнакомых людей. На случай, если за Шутом приглядывают.
Мотор выпил чай, аккуратно положил на стол под блюдце с недоеденной ватрушкой бумажную ассигнацию, и подхватив шляпу, направился к выходу. Ласточкин, рассеянно взглянув на его руку, заметил, что Мотор подает знак. Пальцы бывшего бандита сложились в букву «О». Знак того, что он заметил Шута, первый визуальный контакт состоялся. Значит, Мотор придет вечером в парк кормить уток. Надо и ему там быть.
По окончании рабочего дня Сюй Вэй сопроводил Ласточкина до его квартиры, самолично проверил все закоулки в подъезде, отчего Шуту пришла в голову мысль, что секретарь-референт не такая простая птица, как кажется. Возможно, он выступает еще и в роли телохранителя. Пожалуй, на сотрудника госбезопасности он сейчас похож больше всего. Такое обстоятельство, в принципе, играло на руку инженеру. Пусть отрабатывает свои деньги. Заодно и прикроет от возможных акций сторонников Хазарина.
Не торопясь выпив чашку чая на застекленной лоджии, Шут переоделся в легкий прогулочный костюм белого цвета из хлопчатобумажной ткани и вышел в парк. Прогулявшись по дорожкам между каналов, в которых текла прозрачная вода, он вышел на широкую аллею, усаженную всевозможными деревьями, дававшими прекрасную тень. Сейчас же здесь было весьма прохладно. Поежившись, Шут поторопился выйти из тени и направился к резному мостику, не забыв купить пачку корма для уток. Опершись на перила, стал потихоньку скидывать в воду шарики. Парочка водоплавающих тут же оживилась и стала крутиться на месте, подбирая угощение. Краем глаза Ласточкин заметил тень, упавшую рядом с ним, а через мгновение тяжелая фигура облокотилась на перила слева. В воду полетела очередная порция корма.
— Здорово, Шут, — негромко проговорил Мотор. — Давненько тебя не видел. Даже не признал вначале.
Он не стал подходить вплотную к инженеру, и разговаривал куда-то в пустоту, но слышно Мотора было хорошо.
— И тебе не кашлять, — недружелюбно ответил Шут. — Как добрался?
— Неплохо. Только на таможне узкоглазые слишком придирались к моей персоне. Что-то их напрягало.
— Да у тебя рожа бандитская, даже думать не надо. И не узкоглазые они, вообще-то. Разглядели же тебя….
— Все юморишь, Шут. Ладно, рассказывай, что накопал.
— Накопал мало, — Ласточкин бросил торопливо подплывающей стае большую жменю корма. — Известно, что Хазарин еще два месяца назад жил в монастыре Гомпа Намгьял, откуда благополучно смылся совсем недавно. Я разговаривал с ламой, и он подтвердил, что Хазарин — именно тот северный гость, который мне нужен. Куда исчез клиент — не знает. Зато потом со мной на контакт вышел какой-то тип. Подозреваю, что агентурный работник британцев.
— Маг? — напрягся Мотор.
— Не думаю. Обычный человек, но с большими способностями. Прокрался в мою гостиничную комнату, угрожал. Кто-то не хочет, чтобы мы преследовали Хазарина.
— Интересно. А как вообще он догадался, что нам нужен Ломакин?
— Понятия не имею. Но его доводы выглядели серьезно. Подозреваю, что британцы пеняют на русскую Службу Безопасности, пытающуюся поймать Ломакина и переправить его в Россию.
— Ну и дела, — сплюнул в воду Мотор.
— Ты поаккуратнее с этим, — предупредил Ласточкин, поглядывая на стоявшего неподалеку сухощавого полицейского. Ладно, что тот смотрел в другую сторону. — За такие вещи сразу штраф схлопочешь. Что будем делать? Как искать Хазарина?
— А какие у тебя мысли?
— Даже не представляю, — слегка пожал плечами Шут. — Проверять все иностранные бары, где постоянно пасутся англичане, французы, немцы…. Кстати, лама подсказал мне, что жильца звали Шварцем.
— Шварц? Это уже что-то. Попробую походить по питейным заведениям, послушаю разговоры.
— Главное, никого не расспрашивай, — предупредил Шут. — Иначе живо нарвешься на нож в темном месте. Здесь иностранной агентуры, что блох на собаке.
— Не переживай, даже рта открывать не буду, — хмыкнул Мотор. — Уши на что?
— Когда следующая встреча?
— Через три дня на центральной площади города, возле парка, — чуть подумав, ответил Мотор. — Знаешь? Ну, вот. Там есть кафе, которое вечно переполнено, и поэтому хозяева стараются увеличить место посадок. Для этого выносят дополнительные столики на улицу. Можно без проблем поговорить.
— Хорошо. В семь вечера, — кивнул Шут и показательно приподнял легкую плетеную шляпу, прощаясь с собеседником.
Мотор постол еще несколько минут и неторопливо направился в другую сторону.
За эти три дня Мартын Иванович активно работал в инженерном отделе, спорил, отстаивал свое видение ситуации, вновь ощутив себя молодым, когда хотелось творить и получать за свои труды хорошие деньги. Насчет оплаты китайцы не обманывали, регулярно, каждую неделю перечисляли денежное довольствие на банковскую карту. Но все больше и больше Шут тревожился за Мотора. Не вляпался бы парень в неприятности. Призрак жуткого британца до сих пор стоял перед глазами Шута, и он на полном серьезе ожидал очередного появления агента. Ну, вроде как для подкрепления своих угроз.
С Мотором ничего не случилось. Как и было договорено, Шут встретился с ним в шумном кафе за чашкой ароматно-терпкой «арабики». Действительно, здесь очень удобно прятать свои намерения. Суета, толкотня, столики заняты людьми поголовно, даже пришлось немного подождать, чтобы спокойно уединиться под бамбуковым деревом, растущим прямо в огромной кадке.
— Кажется, я нащупал след Хазарина, — без предисловий начал Мотор. — Некий господин Шварц однажды засветился в городе, в пивной «Фатерлянд». Он или не он, проверять не стал. Но этот Шварц заходил туда две недели назад. С кем контактировал, разговаривал — не знаю. Я же не разведчик, мне за риск не платят.
— Да ладно прибедняться, Мотор, — ухмыльнулся Шут. — Небось, выпросил у Назарова суточные в тройном размере?
— Ты знаешь, что у Никиты дед помер? — неожиданно сменил тему Мотор, с гримасой отвращения попивая «арабику». Решил попробовать — и пожалел. Лучше бы бокал пива заказал.
— Нет, — Ласточкин поставил чашку на блюдце. — Я подозревал, что у него произошла какая-то неприятность. Голос, манера разговора — все не так. Ну, тогда понятно… И как он теперь справляется с упавшей на него империей?
— Да как, — пожал плечами Мотор, — обычно. Учится, работает. Мотается из столицы в Вологду и обратно. Спал с лица. Но ситуацию держит в руках крепко. Подозреваю, что в Вологде у него есть сильные исполнители, вроде нашей «корпорации».
