— Ну что там? Ничего не слышно? — Спросил Антонис. — Я вот уже пожаловался Хицею на то, какие ж мы оказались с тобой глупые.
— Эй, ты не обобщай! Это не я его проворонила. В храме мальчишку никто не видел. — Ответила Гвиг. — Но я думаю, что вернётся он, никуда не денется.
Она отлучилась к стойке и вернулась с кружкой эля, такого же, какой пили мужчины. Ей нравился вкус этого простого напитка, и она с удовольствием сделала несколько больших глотков.
— Что-то ты слишком спокойна на этот счёт. — Антонис посмотрел на неё с подозрением.
— Я просто устала волноваться по каждому поводу. Мы целые сутки бегаем, как угорелые, а он, возможно, даже видит это и посмеивается над нами. Много чести этому щенку.
— Тоже верно. — Протянул Хицей. — Я понимаю, конечно, что ты чувствуешь ответственность, Антонис, но…
Договорить капитан не успел: дверь таверны с грохотом распахнулась, воздух едва ли не искрился от магического напряжения. Все посетители резко обернулись на звук. Двое немёртвых стражников с трудом завели внутрь эльфа. Гвиг сразу же заметила, что он был под действием некротических чар: шёл и двигался неестественно, а его жёлтые глаза горели знакомым огнём злости. Она слышала, что стражникам выдают специальные эликсиры, с помощью которых они могут легко поймать кого угодно и заполучить над ним контроль.
Антонис тут же рванул с места, трактирщик, будучи в курсе событий, обеспокоенно покачал головой. Гвиг, не торопясь, подошла к Левиарелю.
— Забирайте! — Сказал один из стражников. — Мы чуть с ума не сошли, пока вели его от ворот. Хотел пройти в город, хорошо, что вы предупредили, что будете сидеть здесь.
Оба солдата выглядели уставшими, одежда их была порезана в некоторых местах, а раны на руках и лице не успели зажить. Один из них потянулся вперёд, и Антонис и на мгновение соприкоснулся с ним ладонями. Гвиг поняла, что некроманту передали незримые нити, удерживающие Леви. Эльф на секунду почувствовал свободу и резко дёрнулся, но Антонису не составило труда парой жестов сковать его снова. Стражники поспешили покинуть таверну, а Леви недовольно зашипел. Двигать конечностями он не мог, но возможность говорить у него осталась.
— Значит, вы хотели таким образом поиграть в семью? — Спросил он. — Гвиг`Дарр, ты, правда думаешь, что сможешь стать для меня второй матерью?
— Ничего такого! — Резко ответила Гвиг. — Мы помогли Бэлриггену, и на нас свалилась ответственность в виде тебя. Теперь же мы пытаемся наладить с тобой нормальное общение, а ты этому всячески противишься.
— Хах! Даже сейчас ты отчитываешь меня, как сердитая мамаша. Я прекрасно знаю, что в прошлом ты потеряла семью и до сих пор страдаешь. Сама себя пытаешься убедить, что рядом со мной у тебя не просыпается материнский инстинкт?
Гвиг застыла с раскрытым ртом. Левиарель намеренно резал по больному. Специально пытался разозлить её, только вот для чего? Она не успела отойти от шока, как услышала глухой удар. Некротическое давление ослабло, а эльф повалился на пол. Антонис завис над ним с выставленным вперёд кулаком.
— Защищаешь её? Как мило. — Леви кривился от боли, но это не мешало ему и дальше язвить и смотреть на некромантов с ухмылкой. — Гулящий мужик и женщина, одержимая семьёй: ну и парочка вы! Как там говорят? Родителей не выбирают…
— Закрой свой рот! — Антонис заставил эльфа замолчать пинком в живот. — Тебя не учили, что нехорошо лезть в чужую личную жизнь? У тебя она тоже, возможно появится, и знаешь, я не стану обсуждать с тобой твой выбор, пока ты сам этого не захочешь.
— Решил хорошим прикинуться? — Спросил Леви, не поднимаясь с пола.
— А чем я плох, интересно? — Своим вопросом Антонис поставил эльфа в тупик, из которого тот вскоре выбрался.
— Чем ты плох? Ты воскрешаешь нас не спрашивая, хотим ли мы этого! Заставляешь проживать новые жизни следовать вашим законам. Думаешь, это всё хорошо? Ты лишаешь людей смерти. Такое было и с ней, — он указал на Гвиг, — и со мной. В будущем, это ждёт кого-то ещё. Что в этом хорошего?!
Некромант отвёл глаза. Гвиг уже задавала ему когда-то похожий вопрос, но так и не получила внятного ответа. Однако сейчас ей хотелось вступиться за Антониса, ведь Леви принёс неприятности им обоим.
— Не будь дураком! У мёртвых ты никак не сможешь спросить, хочет ли он ещё жить, или готов уйти на покой. Воскрешение — ничто иное, как шанс, который тебе дают. И не было ещё никого, кто бы от него отказывался.
— Да что ты! Я прекрасно знаю и о том, что ты была готова умереть, даже не вкусив этой вашей хвалёной новой жизни! — Парировал Леви, немало смутив Гвиг.
Она призадумалась на минуту, понимая, что эльф не просто прятался всё это время. Что-то повлияло на него и довольно сильно. Все обвинения, которыми он сыпал, казались неискренними. Будто бы он просто искал хоть какой-нибудь повод для ненависти.
— Где ты прятался? — Спросила Гвиг.
Леви в этот момент попытался подняться, но снова некротические чары ограничили его волю. Антонис хоть и был слегка сбит с толку, но не терял осторожности.
— Я пообщался с той самой девочкой, которую ты так бесстрастно скинула с башни.
Гвиг и Антонис переглянулись. Теперь обоим стали ясны причины его поведения.
— Ох, вот кто наплёл тебе все эти гадости! Ничего удивительного! Что ещё она тебе рассказала? — Спросил Антонис.
— Я познакомился с её сестрой, которая, как выяснилось, на самом деле брат. Она пришла проведать Золо, но я так понял, что отношения у них не очень-то хорошие. Эта Джанис — ваша подруга?
— Да. Она тебе тоже не понравилась? — Спросила Гвиг.
— Нет, с ней было приятно общаться, я удивился, почему она вообще может быть близка с вами. Конечно, было странно узнать, что когда-то это был мужчина, но ведь я не застал те времена, поэтому теперь стараюсь об этом не думать.
— А теперь объясни это Золо. Из-за чего, думаешь, началась наша вражда? — Антонис ослабил заклинание, и Леви смог встать с пола. — Идём, вернёмся в храм. Я думаю, магистрат будет рад побеседовать с тобой. Да и у нас ещё есть, что тебе рассказать. Не знаю, как ты мог настолько хорошо скрываться, но я прошу тебя больше не делать подобных глупостей. Ты и так получишь ответы на все свои вопросы без этих фокусов.
Леви пришёл в себя после заклинания и снова бросил на некромантов тяжёлый взгляд. Смотря на него, Гвиг в очередной раз поразилась, как в посмертии меняется цвет глаз. Когда она осматривала труп Левиареля, у того были светлые серо-голубые глаза. Теперь же под влиянием некромантии они стали ядовито-жёлтыми. Самого эльфа, казалось, его внешность волновала мало. Его не смущало, что на коже у него уже стали образовываться трупные пятна, которые вылечивались только специальными зельями или принятием ванн с травами.
Он ухмыльнулся и вопреки призыву Антониса подошёл к столу, за которым оставался сидел только одинокий Хицей, наблюдавший за всей драмой со стороны.
— Мы способны есть и пить? — Спросил Леви, взяв недопитую кружку. — Это эль?
— Да, можешь попробовать. — Гвиг не скрывала укора.
Леви сделал глоток и оценил свои ощущения.
— Неплохо! Раз уж у нас примирение, может, посидим, выпьем, вы познакомите меня со своим товарищем? — В голосе его чувствовалась лёгкая издёвка.
— О каком примирении идёт речь, если ты даже не удосужился извиниться? — Вскрикнул Антонис, подходя к столу. — Кстати, нашего товарища лучше запомни в лицо. Капитан Хицей — начальник городской стражи.
— Ох, вот это я влип! — Леви рассмеялся. — Теперь не так-то просто будет от вас убежать. Кстати, некромант, ты хотел знать, как я так долго никому не попался? Не просто же так я служил в разведке. Одурачить нескольких стражников и делать всё незаметно было проще простого. Главное, что я успел поговорить с Золо`Ней.
— Вот уж важность! — Гвиг отобрала у Леви свою кружку и жестом попросила официантку принести такую же. — Она наговорила тебе про нас всякой ерунды в надежде пробудить ненависть, можно сказать, воспользовалась тобой не лучше Бэлриггена. А ты как раз на это и рассчитывал. Искал поводы, чтобы с нами поругаться.
