Несмотря на все засунутые деревяшки, днище тонуло. Карса понимал: Торвальд не успеет его освободить.
Никогда прежде он не страшился смерти. Но теперь он узнал, что Уругал и другие Каменные Лица оставят его душу тысячам алчных и мстительных трупов… он понял, какая ужасная, неминуемая участь ему уготована. Непостижимая участь. Кто натравил на него злобных тварей? Неупокоенные Теблоры, неупокоенные низменники, воины и дети, армия трупов — все прикованы к нему. Почему?
«Веди нас, Воевода».
Куда?
А теперь он утонет. Здесь, в неведомом месте, далеко от родной деревни. Претензии на славу, клятвы — все стало насмешкой. Он слышит только шепот, тихий плеск, скрипы…
— Торвальд.
— Гмм… э… что такое?!
— Я что-то слышу…
Дарудж сел, протирая покрывшиеся соленой коркой глаза. Огляделся. — Сбереги Беру!
— Что ты увидел?
Взор даруджа приковало нечто, находящееся позади Карсы. — Ну, похоже, здесь все-таки есть течения. Интересно, это нас унесло или их принесло сюда? Корабли, Карса. Двадцать или больше, все погибшие, как наш. Плавучие развалины. Никакого движения… ничего не вижу. Похоже, была битва. Щедро пользовались магией…
Незаметный поворот плота показал Карсе остатки флотилии. Корабли принадлежали к двум явно различным типам. Двадцать были низкими и длинными, с почти черными корпусами, хотя на месте пробоин и царапин проглядывала природная краснота кедра. Большинство кораблей осело, палубы заливала вода. Эти суда несли по одной мачте с квадратными парусами, тоже черными, хотя при этом слабо мерцающими. Шесть других кораблей — куда крупнее, с тремя мачтами и высокими надстройками. Изготовлены они были из по-настоящему черного дерева — оно оставалось темным даже на изломах и в глубинах пробоин. Ни один из больших кораблей не сидел на воде прямо: все накренились, иные очень круто.
— Нужно залезть на некоторые, — предложил Торвальд. — Там может найтись добыча, даже оружие. Я могу сплавать — вон туда, на тот рейдер. Его еще не заливает. Вижу груды всякого добра.
Карса ощутил, что дарудж сомневается. — Что такое? Плыви.
— Гм, я малость озабочен, дружище. Сил почти не осталось, да и цепи на руках…
Теблор помолчал, потом хмыкнул: — И ладно. Нельзя требовать от тебя большего, Торвальд Ном.
Дарудж медленно повернул голову: — Сочувствие, Карса Орлонг? Ты так беспомощен, что опустился до жалости?
— Слишком много пустых слов, низменник, — вздохнул Теблор. — Мало пользы в том, чтобы быть…
Шлепок, плеск, потом какое-то бултыхание — перешедшее в звуки смеха. Торвальд подобрался к плоту, оказавшись слева от Карсы. — Теперь мы знаем, почему корабли так перекосило! — Теблор увидел, что Торвальд стоит. Вода доходила ему до середины груди. — Я могу тащить тебя. Значит, именно нас несло. Тут кое-что еще…
— Что?
Дарудж потащил плот, держась за цепи. — Корабли бросили якоря во время битвы. Думаю, между ними произошла рукопашная. Противники стояли по грудь в воде.
— Откуда ты узнал?
— Потому что вокруг меня полно тел, Карса Орлонг. Колышутся, задевают за ноги — скажу тебе, это очень неприятно.
— Вытяни одного. Поглядим на здешних воинов.
— Всему свое время, Теблор. Мы почти на месте. А эти тела порядком, эээ… размякли. Может, на палубе найдем что-то более узнаваемое. Вот… — раздался стук, — мы приплыли. Момент, я слазаю наверх.
Карса слышал, как низменник тяжело сопит и вздыхает. Шлепки босых ног, хруст цепей, глухой стук.
И тишина.
— Торвальд Ном?
Ничего.
Конец плота за головой Карсы стучался о корпус корабля, затем начал медленно перемещаться. Холодная вода плеснула в лицо; Карса вздрогнул, но что он мог сделать? Вода медленно поднималась. — Торвальд Ном! — Ему ответило странное эхо. Больше ни звука.
Из уст Карсы вырвался смех, уже не сдерживаемый его волей. Будь он на ногах, вода едва доходила бы до бедер. Но сейчас он тонет. Если хватит времени. Возможно, Торвальда Нома убили — в какой битве не остается выживших? — и теперь враги смотрят вниз, решая судьбу Теблора.
Плот оказался у форштевня. Шорох. — Где же? А.
— Торвальд Ном?
Звуки нетвердых шагов сверху, вдоль борта. — Прости, друг. Похоже, у меня был обморок. Ты тут смеешься?
— Точно. Что ты нашел?
— Мало чего. Пока. Высохшая кровь. Следы на ней. Корабль тщательно обшарили. Худ треклятый! Ты тонешь!
— Не думаю, низменник, что ты сможешь сделать хоть что-то. Оставь меня моей участи. Забирай воду и мои доспехи…
Но Торвальд показался снова. Держась за веревку, он скользнул вниз с носа, уйдя по грудь в воду. Тяжело дыша, потянул веревку и подвел под одну из цепей. Затем протащил веревку дальше, зацепив вторую и третью цепи. Карса ощутил, как мокрая и тяжелая веревка ползет по ногам. — Что ты делаешь?
Торвальд не отвечал. Сделав четвертую петлю, он полез обратно. Снова наступила тишина; затем Карса услышал звуки, веревка натянулась.
Над бортом показались голова и плечи Торвальда. Низменник был бледен. — Всё, что смог сделать, дружище. Веревка может провиснуть, но, как я надеюсь, ненамного. Скоро я тебя проведаю. Не беспокойся, утонуть не дам. А сейчас я пойду на поиски — эти уроды не могли забрать все. — Он пропал из вида.
Теблор ждал, непроизвольно содрогаясь. Море снова забирало его в объятия. Вода дошла до ушей, позволяя слышать лишь ленивый плеск волн. Он видел, как над головой натягиваются веревки.
Ему трудно было вспомнить время, когда руки и ноги могли свободно двигаться, когда стертые, окровавленные запястья не ощущали неумолимого давления кандалов, когда он не чувствовал глубоко в теле великую слабость, хрупкость, словно кровь его стала водой. Закрыв глаза, он позволил разуму ускользнуть.
Прочь…
— Уругал, я снова стою перед тобой. Перед ликами в скале, перед богами моими. Уругал…
— А я не вижу перед собой Теблора. Не вижу воина, пробивающего ряды врагов, пожинающего души. Не вижу на земле груды тел, многочисленных как прыгнувшие за край утеса бхедрины. Где мои дары? Кто ты, дерзнувший объявлять себя моим слугой?
— Уругал, ты кровожаден…
— Эта истина известна любому Теблору!
— Как и мне раньше. Но сейчас я не так уверен…
— Кто передо мной? Не воин — Теблор! Не мой слуга!
— Уругал. Кто такие бхедрины, о которых ты говорил? Что за стада? На землях Теблоров нет…
— Карса!
Он вздрогнул и открыл глаза.
Торвальд Ном спускался вниз с мешком за плечами. Ноги встали на плот, заставив его погрузиться еще немного. Вода ожгла глаза Карсы.
