Воинствующие феминистки, тайные мужененавистницы… лесбиянки, опять же тайные… в какой безумный мир я попала?
– И сейчас я, пребывая всецело в вашей власти, готова смиренно принять любое наказание.
Она вновь присела, и жест этот был оскорбительно изящен. Леди, леди… что ж мне с нею делать-то? А что бы я ни сделала, она в глазах местного бомонда предстанет мученицей. Вот пусть и мучается… вдали от бомонда.
– Я не желаю видеть вас, леди Лоу. – Мне стало невыразимо тошно. Переспать с половиной местного двора, а потом обвинять Кайя в том, что у него натура не того градуса благородства? Это лицемерие. Или все проще? Не лицемерие, но просто обида отвергнутой женщины? А и плевать! – Будьте добры покинуть замок. До особого распоряжения.
Реверанс сделался глубже.
– Также я запрещаю вам носить парики.
Может, дело в них? Тяжелые, душные. Голова преет, мысли дурные заводятся.
– Как будет угодно вашей светлости.
Ее лицо сохранило все то же отрешенное, слегка мечтательное выражение. И нельзя было сказать, оскорблена ли леди Лоу наказанием либо оно оставило ее и вправду равнодушным? У меня же осталось неприятное чувство, как если бы я сделала что-то не то.
Все правильно.
Это теперь и мой мир тоже. И замок. И Кайя тоже мой.
Я подошла к окну и, навалившись на створки, распахнула. Жарко, как же все-таки жарко. И рука опять чешется, но уже запястье, на котором проступило крохотное пятнышко комариного укуса. Расчесывать не следует.
Леди должна оставаться леди.
Но я не хочу! Меня совершенно низменно тянет прикоснуться к Кайя, чтобы черные ленты под кожей его поползли за моими пальцами, вычерчивая траекторию движения. Вот только обрадуется ли он подобной инициативе?
Ветер уносил жар, мне становилось легче. И я, опустившись на широкий подоконник, закрыла глаза. Надо выбросить леди Лоу из головы и думать о хорошем.
О золотых ласточках и лазури.
О паладине, который спустился с небес на зов Урфина.
О другом, что застыл на синем щите… прохлада вдруг сменилась холодом, и мысль, острая, неприятная, разрушила очарование момента.
Паладинов почти не осталось. На них охотятся ради корсетов и свечей…
Нет, это ерунда. Глупая ассоциация, в которой смысла не больше, чем в святочном гадании.
– Леди? – Наверное, я задумалась и пропустила появление Ингрид. – Вам не следует сидеть на подоконнике.
Вот еще она меня учить станет!
– Ветер холодный, – добавила Ингрид.
Спокойно, Изольда, не следует бросаться на людей лишь потому, что мысли твои пребывают в беспорядке.
– Ингрид, вы теперь старшая фрейлина.
– Благодарю. И если позволите сказать, ваша светлость, – Ингрид спокойно закрыла окно, – то у леди Лоу талант находить ядовитые слова. Не позволяйте ей отравлять себе жизнь.
Мудрый совет, хотя несколько запоздалый.
– Ингрид, а вы… тоже считаете, что я заняла чужое место?
Она подала руку, помогая мне слезть с подоконника, и проводила к креслу. Достала серебряные кубки тонкой работы, плеснула вина. В плавных ее движениях ощущалась сила, которая была какой-то не женской.
– Выпейте, – посоветовала она, присаживаясь у моих ног.
Вино здесь разбавляли водой до почти полной потери вкуса. Зато можно пить, не опасаясь опьянеть.
– Ваше место становится вашим тогда, когда вы решаете его занять.
Разумно.
– Сложно быть не такой, как все. – Ингрид смотрела в свой кубок, не прикасаясь к вину. – Будут разговоры. Сплетни. Насмешки. Грязные шутки, порой очень злые…
Она ведь о себе говорит. Вряд ли местное общество настолько толерантно, чтобы сквозь пальцы смотреть на крепкую женскую «дружбу».
– Но если не сдаваться, то рано или поздно они устанут.
Ох, хватит ли меня дождаться этого замечательного момента?!
Ингрид выпила вино одним глотком и, отставив кубок, протянула руку.
– У вас хватило смелости отослать леди Лоу. Это оскорбление, которое она не скоро забудет, тем более что вы отдали место мне. Наши роды соперничают давно… что-то около трех тысяч лет. И всякий раз Кормаки брали верх над Макферсонами. Если бы леди Лоу стала женой его светлости, мне пришлось бы покинуть двор.
– Это потому, что вы…
– Предпочитаю женщин. – Ингрид отличалась прямотой. – Да. Старая скучная сплетня и замечательный повод, хотя меня не слишком бы опечалило расставание со здешним двором. Разве что с некоторыми… друзьями.
Скорее уж подругами. Но мы с Ингрид поняли друг друга без уточнений.
– А вы сыграли хорошую шутку, – сказала она.
Которая, предполагаю, икнется и не раз. Спасибо Кайя за совет. Он это нарочно? Или просто не дал себе труда подумать? А с другой стороны, что сделано, то сделано.
И ни капельки о содеянном не жалею!
– Но у Кормаков хорошая память. И теперь мне придется вам помогать, иначе ваши ошибки станут и моими тоже.
О боже! Ну почему у них все настолько запутано? И как мне во всем этом разобраться?
Ингрид подняла кубки и вернула их на место.
– Для начала вам следует приступить к вашим обязанностям.
У меня и обязанности есть?
– Вам следовало бы давно приступить к вашим обязанностям, – продолжила Ингрид все тем же, слегка сонным, ленивым голосом, как будто ей было глубоко плевать, приступлю я или не приступлю. – Но до сегодняшнего дня все были уверены, что вы ненадолго задержитесь в замке.
– Спасибо за откровенность.
Ингрид пожала плечами: ей незачем лгать. Она давно вышла из чужих игр, и, наверное, я должна радоваться, что у меня появилась если не подруга, то хотя бы союзник.
– Все решили, что раб мстит хозяину. Но обманулись.
И я снова слышу о мести. На мой вопросительный взгляд Ингрид ответила:
– Старая история. Вам многие будут готовы рассказать ее, но лучше спросите тех, кого история касается. Это будет честнее. А обязанности… у любой леди есть обязанности.
О да, чертова уйма обязанностей!
…леди следит за порядком в замке, точнее за теми, кто следит за порядком, чтобы вовремя остановить зарождающийся беспорядок…
По тому, что я видела во время вчерашних горестных блужданий, беспорядок не только зародился, но на окраинах успел уже эволюционировать до состояния легкого хаоса. То есть от меня ждут генеральной уборки? Или организации субботника? Я прямо вижу фрейлин, натирающих замковые полы до блеска. Некоторым работа определенно пошла бы на пользу…
…леди помогает сенешалю и констеблю управлять землями супруга во время отсутствия оного. Или же в случае, когда супруг не имеет достаточно времени заниматься делами…
