– И чем скорее, тем лучше.
– Будь снисходительнее к ней, Дрю. Наши отцы были очень близки, хотя и принадлежали к разным расам. С детства мы с Гретхен были как одна семья. – Он наклонился ближе и тихо добавил: – Я сегодня потерял отца, но и Гретхен потеряла дядю, которого очень любила. Она сейчас немного не в себе, а ты все время задираешь ее. Она может сорваться. Оставь ее в покое, пожалуйста.
Дрю был поражен. Он и не думал о том, что его разговоры настолько неуместны, однако Гектор оказался прав. А вот Дрю напрасно забыл о том, что Гретхен действительно очень любила барона Хата. Дрю покосился в сторону Гретхен. Она лежала неподвижно. Дрю невольно вспомнился тот вечер в Редмайр Холле, когда он случайно подслушал, как она поет. Это не был голос капризной взбалмошной девчонки, это пела нежная юная женщина, ни капельки не похожая на «будущую королеву», окруженную вечно хихикающими подлизами-компаньонками.
Ее пение брало за душу, в нем звучала тонкая, ранимая душа. И сама Гретхен представилась ему в тот вечер встревоженной и напуганной – такой же, как была сейчас.
Глава 7
Король Вергар Волк
Небо у них над головами быстро темнело, на нем уже зажглись первые звезды. Луна была неполной, всего на треть, но и такой она притягивала к себе Дрю, казалась ему огромным, глядящим прямо на него прищуренным глазом.
– Это твой жребий, – сказал Гектор.
– Что?
– Смотреть на Луну, – улыбнулся он. – Это вполне объяснимо, ведь ты же Волк, в конце концов.
– Это настолько заметно? – спросил Дрю, слегка смутившись, так, как если бы его застукали за чем-то неприличным.
– Луна всех нас притягивает, Дрю, всех оборотней. Ведь Луна, как глаз Бога, которым он смотрит на наш мир. Только на тебя она действует гораздо сильнее. Говорят, что некоторые вервольфы даже могут черпать от Луны дополнительные силы. Твой отец, несомненно, умел это.
Дрю повернулся к своему другу. Впервые за все время Гектор так открыто сослался на откровение герцога Бергана, заявившего о том, что Дрю – прямой потомок старого монарха. Сам Дрю об этом не заикался, и даже старался не думать.
– А что тебе известно о Вергаре, Гектор? – спросил он, решив не упускать удобный случай. – Доподлинно известно, я хочу сказать. Меня не интересуют слухи и сплетни, которые ходят о нем по всему Семиземелью. Твой отец знал его?
Глаза Гектора вспыхнули, так бывало каждый раз, когда ему предоставлялась возможность блеснуть своими познаниями в географии, иностранном языке, магии или истории. К тому же этот разговор давал ему возможность хоть ненадолго отвлечься от мыслей о случившемся в Редмайре.
– А что вообще тебе известно о нем? – спросил Гектор.
– Что он был тираном, чудовищем. Что он пожирал детей своих поверженных врагов и кидал их обглоданные кости стервятникам.
Гектор покачал головой:
– Мой отец был магистром и придворным лекарем в Хайклиффе во времена правления Волка. Ты должен запомнить, что историю всегда пишет победитель, а значит, пишет ее «под себя». На самом деле все обстояло совершенно иначе.
Слова Гектора вселили в Дрю надежду. Краешком глаза он заметил, что Гретхен повернулась и приподняла голову, лежавшую на скамейке. Подслушивает?
– Вергар был великим воякой, в этом нет ни тени сомнений, – продолжил Гектор. – Жажда битвы была у него в крови, и он с боями водил своих солдат по всей Лиссии, вдоль и поперек.
К чести Вергара нужно заметить, что он всегда шел в самом первом ряду наступавших, вдохновляя солдат своей верностью долгу и отвагой. Солдаты очень любили его. Вергар умел разгадывать планы противника и всегда успевал ударить первым. Если ты был союзником Вергара, ты мог чувствовать себя в безопасности. Если ты был его врагом, лучше бы тебе не рождаться на свет. Волк все равно тебя достанет.
Дрю мысленно ахнул. Он надеялся на то, что у него необыкновенный отец по крови. К сожалению, эти надежды были разбиты вдребезги следующими словами Борлорда.
– Герцог Берган воевал на стороне твоего отца, как и многие другие Верлорды, но, как я понимаю, все они со временем устали от бесконечных походов Вергара и войн, не все из которых были так уж необходимы. И хотя король Вергар укрепил и расширил границы страны, хотя при нем простые люди стали жить богаче и счастливее, чем когда-либо, Верлорды стали настойчиво требовать, чтобы он прекратил войны. Но Вергар начал еще одну кампанию. Он повел свою армию на восток, за горы Бейрбон, в землю Омир, куда ты намеревался отправиться. Вергару донесли, что один из Доглордов, оборотень-шакал Фейсал, собрал вместе с другими Доглордами сильную армию. Они объединились, объявили себя отдельным королевством, а на трон посадили Фейсала. В той битве герцог Берган не помогал Вергару, настояв на том, что его армия нужна ему самому в Брекенхольме, а не где-то на другом краю света. Разгневавшись, Вергар двинулся через весь континент без поддержки своего самого верного союзника и развязал в раскаленных пустынях Омира кровопролитную войну со своим дальним соседом.
Гектор как-то неуклюже заерзал и потер себе горло. Этот жест не ускользнул от внимания Дрю. Гретхен вновь шевельнулась, она явно слушала урок истории, который давал ее кузен. Дрю подумалось почему-то, что дальнейшие события, должно быть, оставили глубокую зазубрину в памяти Верлордов во всех Семи землях.
– А дома тем временем далеко не все было в порядке. Уведя армию на восток, Вергар оголил свои тылы. И беда не заставила себя долго ждать. С юга напал никому тогда не известный Леопольд. Единственной преградой на его пути оказался Берган, который бросил свои силы на оборону Хайклиффа и вступил в бой с Леопольдом. Однако армия Льва была больше и сильнее, и Медведь потерпел поражение. Лев наступал на север не только по суше, он послал вдоль побережья флот из тридцати боевых галеонов, разгромил флот Вергара и подступил к Хайклиффу. Войдя в город, он захватил трон, жену Вергара, всю его семью и предложил герцогу Бергану сдаться на милость победителя и привести к нему Волка. Только на этих условиях он обещал помиловать и отпустить семью Вергара. Герцог Берган выехал навстречу Вергару, который с победившей, но поредевшей и измотанной в боях армией возвращался домой, и передал ему горестные новости. Чтобы увидеться с женой и детьми хотя бы еще один раз, Вергар принял условия Леопольда, передал ему свою корону, а затем отправился в изгнание.
Первым желанием изгнанного Вергара было отомстить Леопольду, но Берган умолял его не делать этого, опасаясь того, что в этом случае может произойти с семьей бывшего короля. Другие Верлорды также поддержали Бергана: Манфред из Стормдейла, Гастон из Хеджмура. Даже мой собственный отец уговаривал Вергара оставить трон, ссылаясь на выдуманные пророчества и предзнаменования, «говорящие» о том, что ему следует признать свое поражение и смириться. Никто так хорошо не разбирался в суеверной натуре Верлордов, как барон Хат.
