– Ты думала, я не способна писать?
– Откуда мне было знать. Ты потрясающая, но многие исключительно милые люди – никудышные авторы. Они и двух фраз сочинить не в состоянии.
– И?..
– Поэтому мне безумно неловко! На вечеринках Оскара вечно твердят о писательском труде, и я там – сама вежливость и тактичность, но внутри меня не умолкает тоненький голосок… Ладно, попытаюсь тебе объяснить. Представь, что тебя пригласили на свадьбу, но ты понимаешь, что вся эта затея обречена на провал, и постоянно боишься, что, когда священник спросит, знает ли кто-нибудь причину, препятствующую венчанию, ты закричишь: «Неудачный брак!»
– Давай-ка я попытаюсь снова, – произнесла Дарси. – Ты читала мою книгу?
– О, – улыбнулась Имоджен, беря Дарси за руку. – Я же опоздала, верно?
– Но почему?
– Я не смогла оторваться от твоей книги – она по-настоящему хороша. Дарси, ты талант.
Дарси до сих пор не избавилась от головокружения.
– И ты бы сейчас так не говорила, если бы она тебе не понравилась?
– Ты права, – голос Имоджен звучал спокойно и искренне, – если бы книга была паршивой, я бы ее отложила, явилась сюда вовремя и никогда бы не упомянула о ней.
– А я бы никогда ничего не узнала, – Дарси пробила дрожь, смешанная с последними предсмертными хрипами страха. Но она уже чувствовала облегчение, словно над ней пролетела тень чудовищной хищной птицы. – Джен, ты могла бы начать с того, что книга тебе понравилась.
– Не понравилась, а полюбилась, – заметила Имоджен, сжав руку Дарси. – Я влюбилась в твой роман.
Дарси не смогла сдержать улыбку.
– Зачем тебе понадобилось рассказывать обо всем на крыше?
– Не хотела откладывать.
– Но ты могла поговорить со мной внизу. В смысле, не стесняйся, обнародуй свои мысли!
– Даже о том, что ты мне нравишься?
Дарси моргнула и выпалила:
– Подожди. Что?
– Конечно, я выбрала глупый способ признаться, – пробормотала Имоджен. – Дарси, сегодня у меня в голове царит ужасный хаос, любовь к тебе и любовь к твоей книге прямо-таки перемешались… Поэтому я решила быстренько выложить тебе все, что у меня на душе.
Крыша снова накренилась.
– В смысле… я тебе нравлюсь?
– Да, очень. Возможно, ты – совсем обычная, как и я, и если окажется, что так оно и есть, я не умчусь в бешенстве и не перестану быть твоей подругой. Но Дарси, послушай, я запала на тебя и на твой роман тоже, – запинаясь, произнесла Имоджен и слабо рассмеялась. – Я просто без ума от твоего произведения.
– Как странно, – вырвалось у Дарси, и она густо покраснела.
– Почему? Твоя книга умная и великолепная. Я хочу прочитать продолжение.
Дарси рассмеялась.
– Правда?
– У тебя серьезный подход к самым значимым моментам. Например: предыстория Минди зверски печальная, но ты ни разу не попыталась подать ее вскользь. А кошмар террористической атаки в первой главе никогда по-настоящему не забывается, и Лиззи невольно учится его использовать.
– Атака определила ее жизнь, – пояснила Дарси.
– Точно, – Имоджен осторожно взяла прядь волос Дарси. Они не отрывали глаз друг от друга. – Дело не только в классных способностях, которые у нее появились после нападения, соль в том, что другие люди видят ее иначе. Когда кто-нибудь думает, что Лиззи до сих пор ребенок, она заявляет: «Эй, когда ты в последний раз переживал нападение автоматчиков?» И приходиться ее уважать.
Дарси не ответила. Никто раньше так не отзывался о ее дебютном романе. Хвалебные письма из литагентства «Андербридж» и «Парадокса» были полны комплиментов, но там отсутствовала конкретика. Как оказалось, понимание даже лучше лести. От слов Имоджен у Дарси стала покалывать кожа и гореть губы.
– Мне нравятся книги, где магия имеет цену, – продолжила Имоджен. – Чем больше Лиззи приобретает могущества, тем больше теряет. – Она наклонилась ближе. – Ты ухватила суть.
– Что? – спросила Дарси.
– Ты не просто хорошо пишешь, ты рассказываешь истории, – прошептала Имоджен. – Правильно построенные фразы, разумеется, очень важны, но именно суть заставляет меня переворачивать страницы.
Дарси закрыла глаза. Их губы встретились, и она вдохнула запахи нагретого битума и соленой кожи Имоджен, ощутила, как рокот транспорта поднимается наверх по стенам и отдается в спине, кончиках пальцев, языке. Дыхание замедлилось, чтобы соответствовать равномерному и глубокому дыханию Имоджен.
Имоджен обхватила Дарси за шею, запустила пальцы в волосы и не отпустила ее даже после окончания поцелуя.
Наконец, Дарси прошептала, слегка задевая своими губами губы Имоджен:
– Надо же, ты и впрямь влюбилась в мою книгу.
– По уши.
Это говорило само за себя, но Дарси не успокоилась.
– Никакой критики?
– Дарси, это – первый черновик. К тому же дебют. И не спрашивай у меня, не сперла ли ты индусского бога, потому что я не в курсе.
Дарси чуть напряглась.
– Ясно. Но что значила вторая фраза?
– О том, что это первый роман? Полагаю, он несколько невинен для книги о смерти.
– Невинен? – Дарси отстранилась. – Неужели ты считаешь меня такой?
– Хороший вопрос, – придвинулась, изучая ее, Имоджен. – Еще десять секунд назад я не знала, нравлюсь тебе или нет. Думала, что, наверное, ты просто вежливая или… – Она прикрыла веки. – Ты когда-нибудь целовалась с девушкой?
– Я раньше ни с кем не целовалась по-настоящему, – поспешно проговорила Дарси, чтобы не дать себе времени струсить и вообще никогда не признаться.
На какое-то время Имоджен затихла.
– Серьезно? – удивилась она после паузы.
Дарси кивнула: однажды во время ночевки в гостях произошло нечто вроде учебного поцелуя с Карлой и попытка поцеловаться с парнем, который был одним из капитанов ревнителей чтения. Но все эти поцелуи не в счет, не то что этот.
– Я как, ничего? – спросила Дарси.
– Лучше, чем ничего.
– Если бы тебе не понравилось, ты ведь не соврала бы?
– Ты это спрашиваешь уже во второй раз, – Имоджен улыбнулась. – Ты мне не доверяешь?
Дарси никогда ни слышала, чтобы кто-то говорил о том, что для нее важно, подобным образом. Похоже, безбожное вранье сейчас было неуместно, а значит, Имоджен оказалась совершенно искренней.
– Я тебе доверяю.
– Вот и отлично. – В глазах Имоджен блеснул последний розовый отсвет закатного неба. Она наклонилась к Дарси, и они снова принялись целоваться. Сначала Дарси для равновесия схватилась за теплый битум крыши, затем потянулась, взялась за плечи Имоджен и почувствовала, как сокращаются мышцы. Она притянула Имоджен ближе, крепче: так они и сидели, пока в кармане у Дарси не загудел телефон.
