Я лишь кивнула, ехали мы долго - пока солнце медленно вползало на горизонт, я куталась в свой плащ и зевала во весь рот. Потом устав бороться постелила на бочонки честно заработанную попону и прилегла, рядом растянулся Вран. Повозки тряслись, качалась трава на обочинах, но я стойко продолжала дремать. К обеду обоз втянулся на поляну с обложенным камнями кострищем, возницы спрыгнули с мест, разминая ноги. Тут же отправили мальчишку - помощника за водой . Вран потянул меня в лес - густых кустов не нашлось, но был небольшой овражек, куда мы спускались по очереди. Потом набрали охапку сухих сучьев, отойдя подальше, вблизи все было выбрано. Возвращаясь, я напевала себе под нос, все забываю, что песни здесь часть заклинания:
- Мимо белого яблока луны,
Мимо красного яблока заката...
Подойдя к стоянке Вран вдруг насторожился, потом тихо опустил вязанку на землю и потянул меня за руку в сторону. От повозок доносились голоса и звуки ударов. Браслет на руке нагрелся и за пульсировал. Я порядком струхнула, в голове проносились обрывки мыслей - кто нас нашел?? Южные наемники, ведомые адептом?? Разбойники, пошаливающие на дорогах?? Дикие звери?? Хотя осень время сытное, звери нападать не должны, южане нас ищут в другом направлении, уж наверное Руима позаботилась об обманках. Местным разбойникам у купца уже закупившего товар брать нечего, а товар специфический - везти надо с бережением, просто так не продашь - бочонки клейменые, да и много их, с таким грузом по лесам шуршать хлопотно. В общем, подумала, подумала, да и поползла следом за Враном, который опять уже стал собакой и распластавшись по земле приблизился к возкам.
Что там творилось!! Напетые мною облака спустились на стоянку и превратившись в лошадок носились среди ошалевших возниц и помощников. А еще над поляной висели два яблока - белое и красное, огромных размеров. Согнувшись от смеха, я помахала рукой, разгоняя мороки. Однако лошадки - облака увидев меня подбежали и стали тыкаться влажными мордами мне в волосы, дергать ворот рубахи, и роняя жемчужные капли пританцовывать не касаясь травы. Яблоки весомо шлепнулись в редкую осеннюю травку по счастью никого, не придавив. Вран вновь ставший человеком подошел ближе:
- Это живые лошади??
- Это лошадки - облака, наверное, к утру растают.
- Твоя магия??
- Я не знала, это браслет помог.
- Если они не убегут, можно попробовать оседлать их??
- Попробуй, пожала я плечами, песенку я не допела, может и не убегут, только я верхом ездить не умею. И не смотри так, у нас давно лошади только для любителей, я к ним не отношусь.
Вот сделал гадость - в сердце радость. Зачем я так?? Мотнула головой и пошла к возницам - сочинять сказочку о волшебных облачных лошадях и падающих с неба яблоках.
Через полчаса все сидели вокруг огонька, прихлебывая горячий травяной взвар, и жевали ломтики 'небесных яблок'. Вокруг бродили облачные лошадки и клянчили у меня кусочки. От них вкусно пахло дождем и влажной землей. Поев, Вран взялся за седло одолженное купцом. Хихикали все - лошадки оказались верткими, едва Вран поднимал седло с намерением положить его на спину ближайшей белогривой шкоднице, как перед ним оказывалась морда другой. Поняв, что скоро парень зарычит не хуже чем в собачьей ипостаси, я откромсала здоровенный кусок яблока - луны с нежным медовым запахом и отошла в сторону от костра. Лошади собрались к лакомству, и тут Вран смог накинуть седло на самого высокого жеребца и быстро затянул подпругу. Конь удивленно обернулся, но я подошла ближе и ласково погладила его шелковистый храп.
- Подержи его немного, попросил Вран, накидывая узду и уговаривая лошадь открыть рот.
Я стояла, рядом нашептывая коню ласковые глупости. Вот Вран уже в седле, протягивает мне руку. Уцепившись, я поставила ногу на носок его сапога, рывок вверх и вот я сижу за широкой спиной. Ой, как непривычно - ноги врозь, руки судорожно вцепились в кафтан Врана, а под мягким местом все ходит ходуном. Окликнутые возницы подали наши мешки, и получив в благодарность пару монеток из моего заработка 'за беспокойство' сердечно с нами распрощались. Весь табун помчался за нами.
Сначала Вран не понукал коня, лишь направлял легкими движениями колен , а я цеплялась за него боясь посмотреть вокруг. Потом решив что я освоилась , пошевелил поводьями, конь ускорился и весь табун прибавил шагу. А еще через несколько минут мы плавно стали подниматься в воздух. Я ойкнула и крепче прижалась к спине Врана. Ощущения, в общем, то были знакомыми - плавный подъем, словно на карусели, затем ровное движение в одном направлении, ветер высекал слезы, но я редко выглядывала из-за плеча, сидящего впереди Врана. Под ногами проплывали леса, потом заросли кустарников, мелькнула извилистая речка в россыпи камней, я уже привыкла к такому необычному полету и наслаждалась им. Вдруг наши облачные лошадки заскользили вниз, словно с ледяной горки - леса кончились, впереди лежала степь, плоская тарелка до горизонта. Вран все понял быстро - снял седло с потрудившейся лошадки, погладил на прощание белую морду, а конь ласково фыркнул в его вороные волосы. Потом облачный табун поднялся в небо и вскоре растаял вдали. За день мы добрали до границ Южных Степей, солнце клонилось к закату и стоило поискать место для ночлега.
Мне шевелиться совсем не хотелось - растрясло на бочонках, и белые лошадки - облака, хотя и были красивыми и быстрыми все же кресла в самолете напоминали мало. Вран если и не понял проблему сразу, догадался через пару минут моего болезненного оханья и ковыляния.
- Подлечиться сможешь?? Буркнул он, оглядывая горизонт.
- Могу мазью растереться, но самой неудобно.
- Ладно, посиди тут я место для стоянки поищу.
Искать пришлось долго - воды в мешках не было, только наливка щедро налитая во все фляги нашей доброй хозяйкой. Я воспользовалась моментом и частично ноги растерла, лодыжки получилось, а вот самые потертые места - никак. Наконец вернулся Вран, ему удалось отыскать крохотный родничок, пробивший себе дорогу в кругу камней. Он подозрительно втянул носом запахи приносимые ветром из глубины степи и сказал, что здесь можно заночевать. Я с облегчением кинулась умываться и полоскать рот, сразу пить поопасалась. Ноги ныли нестерпимо, и я жутко стеснялась своей утиной походки, но и поделать ничего не могла. Потом мы расстелили плащи и попону, разделили плюшки, испеченные Дуннирэ, и молча любовались исчезающим за горизонтом солнечным диском. Перед сном Вран все же уложил меня на живот, не слушая писков и возражений, и растер мазью, склянку с которой я вертела в руках, не зная как его об этом попросить. В порыве смущения и благодарности я попыталась, сказать ему что ни будь душевное, но покраснела как маков цвет.
