Велигой слушал молча. Старик словно разговаривал сам с собой, забыв о собеседнике.
— Когда-то Радивой тоже устремился к Сердцу. И достиг его. Кто знает, почему Сердце оставило ему жизнь? Почему отпустило? Возможно, он даже получил то, к чему стремился… да только ноша оказалась слишком тяжела. Кара, наложенная Сердцем, может быть пострашнее смерти…
Он умолк. Велигой боялся вздохнуть, спугнуть невероятную удачу. Старик, похоже, знал о Радивое очень много. Впрочем, может быть, в этом и нет ничего удивительного? Сколько лет он прожил здесь, рядом с этим самым Сердцем? Сколько узнал за это время? Если даже он, Велигой, ни ухом, ни рылом не смыслящий в волшбе, только-только приехал, а уже почувствовал невероятную мощь, исходящую от этого места, как наяву увидел в волнах реки картины минувшего, слышал имя Радивоя в шепоте травы и камней…
— Что за кара? — спросил он хрипло. — Почему страшнее смерти?
Старик сидел опустив голову, погруженный в раздумья. Велигой терпеливо ждал ответа, всем телом подавшись вперед, напряженный, как натянутый лук. Наконец, старец медленно поднял взгляд на витязя.
— О том не ведают даже Боги… — ответил он, словно каждое слово давалось ему с великим трудом.
Велигой чуть не взвыл от разочарования. Вот так вот всегда, всегда! Похоже, любое знание в этом несчастном мире напоминает удар по затылку: известно, что шарахнули, а чем — уже не увидел…
— Чтож, — выговорил он сквозь зубы. — Придется, как всегда, постигать все на собственной шкуре.
— Все же пойдешь к Сердцу? — спросил старик, и в голосе его Велигой услыхал удивленные нотки.
— А что мне остается? — пожал плечами витязь. — Любое дело нужно начинать сначала, иначе в лучшем случае не получишь ни шиша, а в худшем такого наворотишь…
— За иные дела и браться не стоит, — молвил старик.
— А если уже взялся? — вспылил витязь. — Плевать, что по дури на свою голову накликал, плевать, что ляпнул спьяну, не подумавши! Я взялся. Понимаешь, дедушка, взялся! И теперь судьба моя — мотаться по белу свету. Землю перерою, дно морское обшарю, но буду искать Радивоя, пока не сыщу… или не сдохну где-нибудь!
— Ну, уж так вот сразу и подыхать собрался! — улыбнулся старец. — Одно могу тебе сказать: не находит только тот, кто не ищет. Впрочем, тот кто ищет, тоже находит не всегда, но все же в этом случае возможность успеха несколько поболе будет, а? Верно баю?
— Ну да, диду, ты еще скажи, что Радивой такой неуловимый, потому что он, по большому счету, никому на хрен не нужен… — невесело усмехнулся витязь.
— И поэтому тоже, — серьезно ответил старик. — Я, честно говоря, немало удивлен, что эту старую историю до сих пор еще помнят. Ведь если посмотреть здраво, — что есть Радивой, что нет Радивоя, никому от этого, на самом деле, ни жарко, ни холодно. А гляди ж ты, сколько лет прошло, а все еще какому-нибудь впечатлительному дружиннику нет-нет, да и привидится посреди сражения Проклятый Воин! Давно бы уж пора ему превратиться в страшную и немного печальную сказку, ан нет, что-то в этой истории все еще цепляет душу, заставляет верить.
— Не поверишь, как же, особенно здесь! — Велигой обвел рукой окрестности. — Каждая травинка о нем шепчет!
— Да и не только о нем, — пожал плечами старик. — Обо всем на свете. Просто каждый слышит то, на что у него душа в этот миг повернута. Да надо еще и уметь слушать.
— А ты умеешь? — спросил витязь.
— Давно здесь живу… — задумчиво промолвил старец.
* * *
Над миром вновь воцарилась ночь. В бездонной черной глубине неба блистали холодные звезды, луна упорно карабкалась все выше и выше, мертвым светом отражаясь в водах Волги.
Стало холодать. Костер почти прогорел, еле теплился слабо вспыхивающими язычками над багровыми углями. Велигой клевал носом — весь день без продыху в седле, усталость берет свое. Старик безмолвной сгорбленной тенью замер по ту сторону умирающего костра — то ли спал, то ли размышлял о чем-то.
Ночь полнилась звуками — шорохом травы, совиным уханьем, стрекотом каких-то букашек, шелестом невидимых крыльев. Вдали, за рекой послышался волчий вой…
Старик неожиданно поднялся. Витязь встрепенулся, вскочил, еще в полусне, схватился за меч.
— Все спокойно, не дергайся, — молвил старец. — Просто мне пора. Ну, спасибо, как говориться, за хлеб, за соль, за мед тоже спасибо, давно такого не пивал…
— Куда ж ты среди ночи? — удивился Велигой. — Еще в беду попадешь…
Старец рассмеялся неожиданно звонко и сильно.
— Ну, уж если я в беду попаду… — промолвил он сквозь смех, — то тогда, значит, точно конец мира близок! Не волнуйся, я в этих местах каждую травинку знаю, с закрытыми глазами куда угодно дойду. На самом деле, вряд ли сыщется на Руси более безопасное место, чем это. Разумеется, для того, кто пришел с миром, а ты, вроде бы, лиходейство чинить не собираешься… Ну так что, решил?
— Надо идти, — тихо сказал Велигой. — Завтра с утра и пойду.
— Н-да-а-а… — протянул старик. — Упорство, конечно, дело доброе, да только про голову забывать тоже не след. Ладно, авось обойдется. На вот, возьми, так легче будет…
Он порылся в складках плаща, и вытащил небольшой серый шар. Присмотревшись, Велигой понял, что это клубок толстой шерстяной нити.
— Зачем это? — удивленно спросил витязь, принимая подарок и недоуменно вертя его в руках.
— Ты смотри, не запутай! — предостерег старец. — От деда достался мне этот клубок. Не простая вещь, ох, не простая! Когда-то, говорят, такую вот нить чуть ли не каждая баба прясть умела, а волхвы потом из нее клубки мотали… А теперь все позабыли, все…
— И что мне с ним делать? — спросил Велигой.
— Что, что… — ворчливо буркнул старец, — Я ж говорю, все позабыли. В общем, как войдешь в лес, отыщи какую-нибудь тропинку, брось клубочек и скажи, куда отвести. А там уж смотри только, не отставай!
Теперь Велигой вспомнил. Про такие клубки ему еще в раннем детстве бабка сказки сказывала, а он слушал, развесив уши… И в самом деле, позабыл, закрутила его обыденность — кровь, война, — а ведь в любой сказке есть доля правды, недаром их еще бывальщинами зовут… Уже по новому взглянул на клубок. Нить толстая, серая, грубая на ощупь. Что-то странное, и в то же время знакомое почудилось в этой серой жесткой шерсти… И вдруг понял.
— Волчья шерсть! — прошептал он.
— А какая еще? — удивился старец. — Спряди нить из овечьей, так клубок и будет тебя водить кругами по ближайшей поляне. А волк — он всюду рыщет, в самые тайные места заглядывает.
— Благодарень, дедушка! — поклонился Велигой. — Да только как же ты сам без клубочка-то? Чай дорогая вещь, может быть, последний такой на свете остался!
