– Ты околдован, – ответил ему Повелитель Дворцов. – Женщина, которую ты так любишь, держит тебя за раба. Обладающие Силой, Гасхааль и Эмерхад, сотворили ее для тебя и перед многими похвалялись тем, что ты попался в их сети. Каждый, кто посмотрит на эту женщину, пожелает обладать ею, каждый, кто познает ее, не пожелает больше никого, кроме нее. Любить ее – безумие, отдать ей свою душу и свое сердце означает потерять их безвозвратно, потому что не ценит она ничего из того, что принадлежит ей, а желает только того, что покамест ей недоступно. Брат мой, позволь, я попробую снять с тебя ее чары и заключить твое сердце в броню, о которую разобьются ее соблазны. Ведь я – Повелитель Цитаделей, и неприступной цитаделью я могу сделать твою душу.
– Я желаю только одного, – отвечал Дарующий Имена, – чтобы ты немедленно убирался отсюда и никогда не появлялся здесь более. В четвертый и последний раз спрашиваю тебя: уйдешь ли ты из своего дворца с миром?
– Никогда, – сказал Повелитель Дворцов и против воли Кадмона попытался коснуться струн его сердца. Однако Кадмон произнес свое имя, и чары рассеялись, разбились, растворились бесследно, потому что его имя защитило его от них. А затем разгадал Кадмон подлинное имя Повелителя Дворцов и, произнеся его, заставил противника своего прыгнуть вниз со стены. Разбился Повелитель Дворцов о камни, однако ж, не так легко было уничтожить Обладающего Силой, тем более в месте, где все подчинено ему. Увидел Кадмон, как из отдельных частей собирается тело его недруга, складываясь само собой, словно некое строение из плоти и крови. И уже собрался Кадмон произнести имя смерти, чтобы разрушить не только тело, но и саму душу Повелителя Дворцов и Цитаделей, но сжалился над ним, и пленил его другим именем. Далее прошел он последние ворота и овладел всем дворцом, и как дар, поднес сию постройку своей возлюбленной.
– А где тот, кто владел этим дворцом прежде? – Спросила женщина. – Он мертв, или бежал, или стал твоим пленником, о возлюбленный жених мой?
– Он стал моим пленником, – отвечал Кадмон.
– Я желаю видеть его, – улыбнулась женщина. Нежна и снисходительна была улыбка ее.
И вот, Повелитель Дворцов предстал перед ней – связанный и лишенный какого-либо оружия.
– Взгляни на меня, – сказала ему женщина. – Разве я – чудовище, как ты говорил обо мне? Разве я заставляю кого-либо любить меня против воли? Взгляни на мое лицо, на мое тело – разве неприятное это зрелище?
И посмотрел на нее Повелитель Дворцов, ибо не мог не смотреть, и тотчас полюбил ее более всего на свете. И так он обратился к ней:
– Госпожа, невежество говорило моими устами. Что я знал о красоте, пока не увидел тебя? Ничего. Что я знал о наслаждении, пока не услышал твой голос? Ничего. Что я знал о любви, пока не встретил тебя? Ничего. Служение тебе сладостно, и легко ярмо твое. Быть рабом твоим – великое благо, не быть им – великое наказание, хотя многие и не знают. Ты желала дворец мой – бери его, я дарю тебе его с радостью, и прошу простить, что медлил с подарком. Все, что не попросишь, будет твоим, хотя бы и боги желали сохранить для себя это.
Сладко зевнула женщина и с ногами взобралась в широкое кресло, в котором сидела, будто желала заснуть там.
– Кадмон, – сказала она Дарующему Имена. – Уведи этого человека отсюда, ибо не интересен он мне больше. Сделай его управляющим нашего дворца, или смотрителем конюшни, или первым лакеем – а впрочем, можешь поступать с ним сам, как сочтешь нужным.
Увел тогда Кадмон пленника из того зала, и убил его, потому что сильную ревность вызвали в нем слова Повелителя Дворцов и Цитаделей. А когда вернулся обратно, то взял женщину на руки из кресла и отнес ее в спальню и там предался с ней любовным утехам.
Утром сказала ему Соблазн:
– Человек, который вчера стоял передо мной, был искренне предан мне и готов спорить даже и с богами, если я прикажу ему. Совершенной любовью он любил меня. Сравниться ли твоя любовь с его любовью?
Потемнело лицо Кадмона и мукой исполнился взгляд его.
– Разве не делал я для тебя все, чего ты хотела, разве не приносил тебе все, чего ты желала? Уже и так преступил я законы дружбы, напав на Повелителя Дворцов – разве недостаточно тебе этого доказательства?
– Принеси мне персик из сада богов, и тогда, может быть, я поверю тебе.
Как не просил ее Кадмон выбрать что-нибудь другое, непреклонна была женщина в своем желании. И тогда облачился Кадмон в дорожные одежды, взял в руки посох и взошел на небо. Долог был его путь и тернисты тропы, которыми следовал он, но вот наконец приблизился он к обиталищу небожителей. Приветствовали его боги и спросили, что привело его к ним. А надо сказать, что боги любили Кадмона более всех людей и ангелов, потому что как если Соблазн была сотворена посредством волшебства, так и Кадмон не был рожден женщиной, но являлся изделием рук богов и плодом их магического искусства. Создан он был ими для того, чтобы уничтожать ангелов и чародеев, не желавших служить богам, и наделен великой силой для того, чтобы налагать нерушимые оковы на некоторых существ, более древних, чем сами боги.
– Я желаю взять некий плод из сада, что имеется позади ваших чертогов, – отвечал Кадмон на вопросы небожителей, – и дам вам за него любую цену.
Разгневались боги, и так сказали Кадмону:
– Ты неразумен. Разве не наделили мы тебя властью над всем, что есть на земле? Зачем ты желаешь большего? Зачем желаешь купить то, что не имеет цены? Ничто, имеющееся на земле, не нужно небу, а то, что есть на небе, останется там же. Разве мы торговцы, чтобы продавать нечто, принадлежащее нам? И без того мы владеем всем Сущим.
– Тогда, – отвечал Кадмон, – я прошу подарить мне этот плод и позволить унести с собой. Ведь если все Сущее и без того принадлежит вам, то есть ли разница в том, что один из предметов изменит свое местоположение?
Рассмеялись в ответ всемогущие боги.
– Без сомнения, имеется разница, и она велика, потому что не кладут оружие на пиршественный стол и не бросают украшения в отхожее место. Не следует соединять не подлежащее соединению и смешивать между собой то, чье предназначение различно.
– Ну что ж, – сказал тогда Кадмон, – вы не оставили мне иного выхода, кроме того, чтобы взять то, за чем я пришел, без вашего позволения. Я долго шел в обитель богов, и много раз наблюдал за восходом солнца, за наступлением ночи, за войной, за рождениями, за смертью, за звездами и луной, а так же за многими другими явлениями. Полагаю, что смогу теперь назвать вас вашими подлинными именами, и наложить на вас свое проклятье.
– Глупец! – Ответили ему боги. – Не осталось в мире ничего, что мы не поделили бы между собой давным-давно! Нет у тебя против нас никакой силы.
