У Петера на хуторе
Навстречу гостям выбежала русоволосая женщина в длинной полосатой юбке и безрукавке, а на голове у нее был кружевной чепец.
– Это моя Надежда! – сказал Петер.
– Что так долго? Я уж волноваться начала.
– Работа задержала, – извинился Мерлин. – Это мы виноваты.
– Где ж виноваты! Они огромную баржу из Питера привели. Всевед прислал. Всей Сортавале припасов на полгода хватит. Да и нам провизии три телеги. Теперь все есть: и сахар, и пшеница, и масло растительное. Не одну рыбу есть будем.
– Мойтесь и сразу за стол! Пироги уж вас заждались.
– Я ж говорил! – гордо подмигнул Петер. – А муку где взяла?
– Последние остатки выскребла, – вздохнула Надежда.
– Ну, теперь зерно есть. Намелем муки, на год хватит.
Угощение было простое, но вкусное. В чугунке стояла картошка в мундире, жареная щука, сметана. А главным украшением стола был пирог с капустой.
После ужина беседа продолжалась. Петер и Надежда расспрашивали о жизни в России. Оказалась, эта тема Варваре не очень хорошо знакома. Она чуть не сбилась во времени. Начала рассказывать о перестройке и демократии. Но, увидев, что Петер и Надежда переглянулись, вовремя спохватилась.
– В школе надо учиться лучше, – тихо прошипел Мирослав. – Двойка тебе с минусом! На дворе начало тридцатых годов. А тебя куда понесло? Читать надо больше!
Мирослав сам повел разговор с хозяевами о жизни в России.
– Я тоже не слишком ориентируюсь в этом времени, – тихо признался Мерлин Варваре. – В Зеленце жизнь всегда была другая, чем в Питере. Хорошо хоть Мир у нас такой умный. Выручил! Варя, ты не обидишься, если я потом скажу им, что ты у нас чуточку больна и мы ради твоего здоровья пожаловали к ним в гости.
– Конечно, конечно! – согласилась Варвара.
Тем временем Петер и Надежда продолжили рассказ о своей жизни:
– Молодым жить тут стало невозможно. Это раньше мы стадо коров в тридцать голов держали. Работники у нас были. Масло, сыр, мясо в Питер возили. У меня постоянные покупатели были. Прямо в Елисеевском. Это на Невском который. А зимой по ладожскому льду со свистом, за два дня триста верст делали. Никогда мне в приеме товара не отказывали. Летом муж на ярмарке свою продукцию оптом сдавал. Теперь же все Приладожье оказалось в тупике.
Коров, кур как сейчас прокормить? Хлеб у нас свой не растет – лето короткое, да и почва каменистая. Раньше баржами зерно из России везли. А сейчас у нас в некоторых районах наступил голод. По Ладоге из России к нам никто сейчас не плывет. Рельсы на железной дороге, сами сегодня видели, проржавели. Значит, поезда в Россию тоже не едут. Цены на зерно взвились, скотину забивать стали – не прокормить. Остались без работы охотники и рыбаки. Рыбу также везти некуда. Как ее в Питер отправить через границу? Большинству пришлось на лесоповал идти. Дерево хоть не сразу портится. Работа трудная – раньше лес валили только заключенные, а теперь… Такая жизнь стала.
– Так как же вы справляетесь?
– Мы же «карелы – кору едим»! – пошутил Петер. – Сейчас полегче стало, а вот в войну зачастую в муку добавляли тертую кору. Такой вот хлеб ели.
– А можно попробовать такого хлеба? – спросил Мирослав.
– Так вы, говорят, такой же в Питере после революции ели? – удивилась Надежда. – Разве забыл уже?
Прокололся и Мир. Но он быстро вспомнил историю:
– Нет, у нас с опилками мешали.
– Так то самое и получается, – заверила Надежда. – И вспоминать не хочется об этом времени. Вместо стада коров оставили себе лишь две буренки. Хлеб от себя для них отрывали. А в следующем году, говорит Петер, что нам и одной хватит. Куда нам самим столько молока? Политики о нас не думают, когда решают свои дела. Да что я жалуюсь! Говорят, у вас большевики даже землю отняли?
Варвара хотела что-то сказать, но Мирослав поднял палец к губам.
– Нет, теперь снова дают. Сколько хочешь. Сейчас колхозы образуются.
– Это как?
– Крестьяне вместе ведут хозяйство, – пояснил Мирослав. – Одной артелью.
– Тогда хорошо, – сказал Петер.
Но Мирослав сразу увидел, что Петер задумался над сказанным. Было заметно, что практичный карельский хуторянин усомнился в правильности коллективного ведения хозяйства.
– А где нам можно поселиться? – спросил Мерлин.
– Да все три дома сыновей пустые стоят. Любой занимайте.
– Можно вон в том – ближнем к реке? – попросила Варвара.
– Конечно. В каждом доме все есть: и белье, и посуда.
Утром Мерлин рано разбудил ребят.
– Привыкайте жить по-новому. Рано ложиться, рано вставать! Ребята, я пойду помогать Петеру сети ставить. Он уже собрался выходить на Ладогу. Ты, Варя, помоги Надежде по хозяйству. Ну, а ты, Мир, твори. Попробуй придумать что-нибудь, чтобы жизнь хуторян облегчить. С Всеведом я ночью «по тарелочке» договорился – технику и инструменты этих времен он пришлет. Начни с мельницы, она почему-то не работает. Петер собирался ехать чуть ли не за десять километров, к своему соседу, чтобы у него зерно на муку молоть.
Мирослав тут же направился на мельницу, стоящую на ручье. Выше мельницы находилась плотина, которая собирала воду. Когда надо было перемолоть зерно, затворка открывалась и вода вертела колесо. Но то ли колесо заклинило, то ли в механизм что-то попало, жернова не крутились.
– Да брось, Мир. Петер уже смотрел, ничего не получается. За год денег накопим, инженеров из города выпишем. Отремонтируют мельницу. Помоги лучше нам пельмени лепить, – звала Надежда. – На сегодня муки хватит, а завтра Петер к соседу на мельницу съездит, намелет.
– Сами налепим, а Мир пусть возится с техникой. Он для этого создан! – Варвара даже не сомневалась, что Петеру никуда ехать не придется.
Уже через час Мир отправился в амбар за мешком зерна пшеницы. И вскоре мешок зерна превратился в мешок муки. Правда, некоторые потери были. Муки в мешке по весу стало чуть поменьше, чем было зерна. Зато Мир с ног до головы покрылся слоем белоснежной пыли. Он чихал, мельчайший мучной порошок лез в нос, все волосы стали белого цвета. Надежда и Варвара долго смеялись, увидев «мельника» Мирослава. Он поставил мешок с мукой перед Надеждой.
– Все ли правильно? – спросил он. – А то я первый раз это делаю и не очень хорошо представляю, какой должна быть мука.
Надежда запустила руку в мешок и удивилась:
– Такого тонкого помола у нас никогда не было! – восхищенно сказала она. – Тогда будут пироги!
Надежда тут же поставила тесто, а Варвара немного над ним пошептала. Ей не терпелось отведать пирогов с грибами и знаменитых рыбников. А хозяйке хутора снова пришлось удивляться, когда уже через час тесто буквально полезло из кадки. А вскоре она доставала румяные пироги из печи.
