- Шляхтич? - Прошелестела Сколопендра, тоже глядя мужика, что был уже рядом. - Бежать надо. Хотя б одному. Ты не к нам ли идешь, мил человек? - Приподнимаясь, насколько пускали стянутые за спиной руки, заулыбалась Сколопендра.
Полугривенник нагнулся, перерезал веревки на кистях девушки, легко, точно пушинку, вздернул её на ноги, намотал косу на кулак, и потянул за собой.
Последнее, что увидел Казимир - Сколопендра улыбалась. Ему. Ободряюще, ласково, как ни разу до того.
***
... Потом она уже не могла ни смеяться, ни даже говорить. В корчащемся, хрипящем существе, ввернувшемся после наступления сумерек, Казимир с ужасом узнал Сколопендру. Стражники даже веревок как следует не затянули на ободранных в мясо кистях. Стянули локти, да привалили спиной к Казимиру, отводя глаза.
- Воды ей дайте, - сильнее прежнего пытаясь обернуться к ней, попросил комес. - Зверье вы, что ли?
Пока молодой стражник бегал за ковшом, пока лил воду на бесчувственную Сколопендру, сотню мыслей успел передумать Казимир.
- Утром не очнется - пробудят, - обронил охранник постарше, поправляя девушке голову. - Но это к лучшему. Может, умрет, утра не дожидаясь. А коли так, тебе, милсдарь, придется принять муку за двоих. Наши-то до таких зрелищ охочи, а Полугривенник работу свою знает, - он кивнул на бессознательную Калю.
Казимир выругался.
- Тише, - грубовато бросил пожилой, глядя на пленника. - Молись лучша богам своим, рыцарь, коли есть они у тебя.
Казимир смолчал. Все его мысли были об истерзанной девушке, плечо которой он чувствовал своей спиной. На Кале не было живого места. За несколько часов, что прошли с момента, когда ее прикрутили к столбу и до наступления темноты она так и не пошевелилась. Рыцарь не знал, радоваться этому или нет. Слова стражника о легкой смерти не шли у него из головы. Быть может, боги смилостивятся, отпустят без муки хотя бы ее?
Каля. И снова эта лесная девка. Что-то в его груди отзывалось, не так как раньше, стоило Казимиру подумать об разбойной полудиаде. Словно в ее лице он обрел давно потерянную... сестру? Друга? И хоть чувство к ней не было любовным томленьем, сродни тому, что он некогда испытывал к леди Беате, Казимир знал одно - мужчине, обладающему женщиной, которая с улыбкой идет на пытку - стоит позавидовать.
Было еще кое-что, не дававшее ему покоя. Четвертый нож, из тех, что он носил в совсем уж нескромных местах, все еще был при нем. Латники Сигирда оказались на порядок стыдливее стражей королевны Славяны, и не стали ощупывать внутренние части его бедер. Лихор, друг старый, был прав - там очень редко ищут оружие, и еще реже - у мужчин. Но боги, как бы ему добраться до этого ножа?
Занятый своими мыслями Казимир не сразу обратил внимание на странный звук. Лишь когда звук повторился, он вскинулся, едва сумев подавить радостный возглас - то оживала Каля. Дважды уже она звала его, и комес торопливо откликнулся, как и она, едва шевеля губами.
- Хоть кто из сторожей наблюдает за нами?
Казимир повертел головой.
- Двое спят, один повернут задом. Да только толку с того...
- Сможешь подняться на ноги?
Шепот девушки был хриплым, прерывистым. Шляхтич страшился думать о том, чем стало ее лицо.
- Толку с того? До верха все равно не достану. Да и заметят, вон, шастают как...
Каля словно подавилась воздухом. Долгое время прошло, пока она заговорила вновь.
- Встань мне на плечо, - почти простонала она едва слышно. - И достанешь до верха. А там ужо сам... справишься.
- На плечо встать? Да ты в уме ли? - Казимир нашел липкие от крови пальцы девушки и легонько сжал их. - Тебя тронуть - и то боязно. Боги, почему они выбрали не меня?
- Шляхтич! - теперь в свистящем шепоте Сколопендры чуялась изрядная ярость. Стоящий к ним спиной воин вздохнул и оперся на копье. - Утро уж скоро. Знаешь?
Казимир дернул щекой - для себя, потому как Каля все равно того не видала.
- Вижу.
- Ну и думай - кому из нас на этом колу сидеть?
Казимир задрал голову в темноту, бросая взгляд на тупое навершье.
- Никому, - поджимая ноги и твердо опираясь на них, решил он. - Слишком толсто дерево, ни в кого из нас не войдет. Разве что не поленятся вырубить да вкопать потоньше...
- Не поленятся! - бросила шпионка уж в колено поднявшемуся на ноги Казимиру. Не отрывая взгляда от спины не спавшего стража, и не забывая зыркать по сторонам, шляхтич до боли задрал стянутые за спиной руки, но до верха кола все равно не доставал.
- Да быстрее ты, комес! На плечи мне вставай!
Еще раз оглядевшись вокруг, Казимир решился. Сколопендра под его подошвой болезненно вздохнула, точно из последних сил сдержавшись, чтобы не кричать. До хруста в спине шляхтич вывернул локти и - помогли боги, не иначе, - стянутые кисти достали до верха вкопанной деревины. Снявшись с кола, Казимир быстро присел обратно, в то же положение, на случай, если услышавшему подозрительную возню охраннику захотелось бы обернуться.
Воин действительно обернулся, но смотрел он мимо них, в черноту. Убедившись, что никого поблизости не было, развязал походный мешок и вытащил свое одеяло. Спустя некоторое время, он уже дремал, завернувшись в одеяло, и привалившись спиной к свежему пеньку.
Казимир неслышно поднялся. Его руки по-прежнему были связаны за спиной, но теперь ничего не стесняло его движений. Медленно, преодолевая сопротивление одеревеневшего тела и его возмущенную боль, он поднял связанные позади руки и вывернул их вперед. Замер, пережидая вопли натянутых жил, и взялся за шнуровку на внутренней стороне бедра.
На их счастье, лагерь уж давно спал. Когда-никогда одинокий воин выползал из шатра или из-под одеяла, чтобы сходить "до ветру", но мимо них не ходили. Перепиливая ножом веревки на запястьях Кали, Казимир напрасно оглядывался в темноту. Их последний охранник заснул раньше, чем присел под своим одеялом. Лишь часовые бдели в нужных местах, и зорко. Но в центр лагеря никто не смотрел. Взоры их были обращены к темневшему вокруг лесу.
Избавившись от веревок, Казимир в растерянности разглядывал изломанное тело девушки. Идти она не могла, это было ясно и дураку. И никто бы не смог на ее месте. Добро бы у нее оставались целыми кости, в чем он сильно сомневался.
