— Помогите! — взывал кто-то.
— Подайте голос, сэр! — теперь уже кричали все ассенизаторы. — Где вы находитесь? Вы нам только голос подайте, а уж мы вас отыщем!
— Да заткнитесь вы! — рявкнул Грандиевский и прислушался.
Заглянув за угол, он ужаснулся: на почти оторванной оконной створке раскачивался толстый молодой негр в полосатой майке. Снять его с рамы не представлялось возможным: мешал быстрый поток.
— Держитесь, сэр! — со слезами умоляла его Джейн. — Я так вам сочувствую!
Негр молчал и цеплялся за раму изо всех сил, а спасатели подбадривали его из-за угла.
Но тут на крыше здания напротив — это был двухэтажный супермаркет — показалась группа людей, одетых в кожаные куртки с клепками и в головных повязках.
— Хрень какая-то получается! — крикнул один из них. — Застряли мы тут. Ни чипсов, ни пива! И мотоциклы смыло!
Грандиевский догадался, что на крыше спасается от стихии группа рокеров.
— Оставайтесь на месте! — зычным голосом отозвался Майлз. — Не паникуйте и не пытайтесь спуститься самостоятельно! Скоро прибудет помощь!
Блин, опять он опередил Грандиевского и взялся играть роль главного героя!
— Потерпите! — крикнул Грандиевский, чтобы поддержать репутацию сильного человека. — Как вода уйдёт, мы снимем вас оттуда!
Негр продолжал молча качаться на створке.
Примерно через полчаса поток воды начал ослабевать, а потом и вовсе иссяк.
Только Маус собрался шагнуть на улицу, как Моксель потрясённо воскликнул:
— Что это?! Какой кошмар!
По улице медленно катила тяжёлая густая волна. Теперь это была уже не вода из канализации, а чистая субстанция. Оцепеневшие от ужаса спасатели молча смотрели на неумолимо приближающуюся гибель.
— Чего же мы стоим? — прошептал Майлз. — Драпать надо…
Ужаснее всего было то, что эта штука проникала в двери и окна домов, офисов и магазинов. Вот и теперь гнусная масса несла на своей поверхности целую библиотеку — очевидно, подвергся разорению книжный магазин. Целая стая томов прибилась к одному берегу и стала переваливаться в переулок, где стояли ассенизаторы. Красотки в бронелифчиках с атомными мечами и мускулистые молодые варвары в меховых трусах и с галактическими бластерами в руках проплывали мимо.
"Теперь я понимаю, почему это называется лёгкое чтиво! — отрешённо подумал Маус.
— Смотрите! — пронзительно взвизгнула Джейн. — Она же сейчас погибнет!
Спасатели заволновались: на томике современной боевой русской фэнтези металась и в отчаянии взывала о помощи серая крыса.
— Небось, страстная любительница мейнстрима. Засиделась допоздна над форматной литературой, вот и поплыла вместе с жанром. — с довольным видом проговорил бесчувственный скотина Майлз.
Остальные отнеслись к несчастной читательнице с состраданием — ассенизаторы принялись кидать в поток книги, выстраивая настоящую жанровую серию, а крыса быстро стала перепрыгивать с книжки на книжку. Наконец, она обессилено свалилась на руки Грандиевскому и тот, не зная как поступить, чтобы не вызвать у мисс Могу нового приступа остервенения, засунул крысу себе за пазуху. Он уже не чувствовал к Джейн того влечения, что возникло поначалу. Она уже не казалась ему красивой, даже более того — он втайне уже начинал побаиваться этой непредсказуемой учёной дамочки.
Меж тем дело становилось всё хуже. Смертельно опасные массы подступали, и не было никакой возможности спастись от них. В потоке плыло множество вещей, машин, собачьих будок и даже негритянская бабушка Роза Склероза в инвалидном кресле. Она ловко гребла своим зонтиком, не переставая курить мексиканскую сигару. От основного потока начал отделяться рукав — он завернул в переулок.
— Бежим! — бодро воскликнул Маус. — Оно наступает! Спасаемся бегством!
Однако, девушка не тронулась с места. Она не отрываясь смотрела на Мауса широко раскрытыми глазами, словно увидела в нём нечто необычное. Рот её при этом оставался приоткрытым.
— Да что же вы стоите?! — воскликнул бравый спасатель, не понимая причины такого поведения. — Я говорю вам, всяка бяка катит рекой!
Барышня и не подумала пошевелиться. Наоборот, она раскрыла глаза ещё шире и ещё более отпустила вниз губу.
— Я не понимаю! — кипятился Маус. — Чего вы так стоите?! Тут скоро всё утонет в массах!
Его вопли не возымели на недавно такую резвую дамочку никакого действия. Единственным симптомом того, что она находится в сознании, явилось ещё большее округление её прелестных глазок. Она смотрела на Мауса, словно загипнотизированная.
— Да что же это?! — отчаянно завопил он куда-то вверх, словно призывал в свидетели богов. — Ну невозможно же это!
— Чего ты разорался? — с недовольным видом спросили Мауса ассенизаторы, самоотверженно трудящиеся в деле спасения населения. Они выбрались из горящего дома с охапкой кошек, собак и хомячков.
— Мне дали бракованную партнёршу! — гневно отозвался Маус. — Смотрите на неё: стоит, как статуй!
— Ну и чего? — рассудили ассенизаторы. — Стоит как стоит. Ты что, не понимаешь? Это излюбленный режиссёрский приём, таким образом героиня показывает свои красивые глаза, прекрасные зубы и взволнованное состояние. Ты, босс, не больно-то дави, ты не один в кинотеатре.
— Да ведь оно течёт! — взмолился босс.
Все оглянулись. Оно и в самом деле широким языком текло по улице, затекало в двери, кое-где над ним уже начали вспыхивать синенькие язычки — это горел сероводород. На барышню это заявление не произвело ни малейшего впечатления. Она словно бы остекленела. Спасатели стали с опаской пятиться и оглядываться в поисках спасения. Тут у Мауса неожиданно заголосил сотовый.
— Да что ещё такое? — с досадой забормотал он, задыхаясь от подступающих миазмов.
— Чего тянешь, брат-ассенизатор? — спросил из трубки голос Бегемота. — Чего не драпаете?
— Как драпать?! — разозлился шеф спасательной команды. — У меня тут барышню заело: глаза таращит и рот не закрывается никак!
В трубке явственно послышалось щёлканье переключаемых мониторов. Уличные камеры ожили и направили свои глаза на Грандиевского и Джейн.
— Так, вижу. — сообщил кот. — Всё ясно. К сожалению, всё очень серьёзно. Ты, Маус, отечественный кинозритель и логика западного кинозрителя тебе недоступна. Видишь ли, в данном случае оптимальность действий ещё не главное. Ты видишь перед собой предельно ясную задачу: спасение от текущего вещества. А режиссёр обязан думать ещё и о чувствах героев, в данном случае его занимает внутренний мир героини.
