— Но он же не сможет применить его на себя, — изумился Бирес. – Хуже было бы, если ключевым оказался бы уничтожающий или преобразующий артефакт. Этот же служит только для лечения. Хотя, конечно, я мог ошибиться, и Слепец специально подстроил, чтобы все подумали на «Фонтан Жизни».
— Не ошибся ты! – прорычал Тот-Амон. – И не для себя он этот артефакт приготовил. Карун-Ра хочет воскресить одного почившего бога!
— Отца духов? – спросил Бирес.
— Нет, другого, — ответил Тот-Амон. – Все духи мертвы, и их отец тоже. Где этот проклятый пес?! Мы не можем больше ждать!
Конан понял, что стигиец говорит о Зелтране. Глава Черного Круга решил вернуть ему облик прямо сейчас. Хорошо, конечно. Но это значило, что схватки с Карун-Ра он побаивается, несмотря на внешнюю браваду.
На свое счастье, посланный за собакой Хозяин влетел в комнату почти одновременно с окончанием фразы черноглазого мага. В противном случае, о его участи можно было бы только догадываться. Зелтрана посыльный нес на руках, уснувшего.
Бирес удивленно воззрился на то, как глава Черного Круга принимает пса и укладывает его на полу, но ничего не сказал.
Тот-Амон опустился на колени и начал колдовать. Вмиг с его лица исчезли гнев и напряженность, хороший маг должен всегда сохранять спокойствие, когда творит волшбу. Текли мгновения, а стигиец все что-то тихо пел на незнакомом Конану языке. Бирес пристроился рядом с главой сообщества, и сейчас сидел и внимательно слушал. Постепенно голос мага стал угасать, превращаясь в едва различимый шепот. Потом лишь по движениям губ было возможно понять, что звуки магии продолжают литься.
Когда Тот-Амон, наконец, завершил обряд, киммерийцу показалось, что воздух в комнате наполнился маленькими капельками влаги. Но вот с Зелтраном никаких видимых изменений не произошло.
— Всё в порядке, — сказал Тот-Амон. – Надо только немного подождать. Лучше пока отвернитесь, зрелище будет нелицеприятное.
Конан, Сигурд и Тара последовали совету мага. Один лишь Бирес остался смотреть. Киммериец ожидал услышать звуки, вроде треска раздираемой кожи, хруста костей или чего-то в этом роде, но тишина стояла полная. Конан решил, что это означает, что метаморфозы еще не начались.
— Уже всё, — словно угадал мысли варвара Тот-Амон.
Киммериец обернулся. На полу, свернувшись клубочком, лежал обнаженный Зелтран.
— Я исполнил свою часть договора, — странно было слышать громкую речь от Тот-Амона после шепота творимого заклятья. – Теперь, киммериец, твоя очередь.
— Я знаю, — коротко ответил Конан.
— Бирес, — обратился глава Черного Круга к магу. – Если я вдруг погибну, отпустишь всех этих людей и не будешь чинить им неудобств. Понял?
— Да, — кивнул Хозяин Побережья.
— Теперь проложи мне дорогу к Карун-Ра, — сказал Тот-Амон. – Я знаю, что он обучал тебя этому.
— Мне не хватит сил, — ответил Бирес.
— Я буду помогать тебе, — пообещал ему Тот-Амон. – Но поведешь нас именно ты, мне еще предстоит биться со Слепцом. И еще, этот черноволосый северянин отправится вместе с нами. Колдуй, Бирес! Начинай!
Бирес взял за руки Конан и Тот-Амона, и они стал выхаживать вокруг стола с папирусами. Сигурд и Тара предусмотрительно отошли в сторону и оттащили Зелтрана. Хозяин Побережья заклятье пел громко, будто боялся, что его слова звучат недостаточно убедительно. Но вскоре его голос обрел твердость и необходимость кричать отпала. Конан подумал, что сказалась обещанная помощь Тот-Амона.
Постепенно окружающий мир стал претерпевать изменения. Сначала комната Арзареса стала круглой, потом приобрела овальную форму, и из неё исчезли все предметы обстановки, кроме стола. А через пару кругов пропал и он. Конан внезапно осознал, что идет вместе с магами по длинному узкому туннелю. Цвет его с течением времени менялся от грязно-серого в сторону белизны.
— Постой! – оборвал Тот-Амон Биреса. – Я вижу поворот.
— Где? – дрожащим голосом произнес маг. – Здесь только стены. Идем, мне тяжело говорить.
Конан, признаться честно, тоже поворота не видел, но Тот-Амону в вопросах колдовства склонен был доверять.
— Тогда дальше поведу я, — решил глава Черного Круга. – Бирес, передай мне заклятье и отдавай свою энергию, когда мы пойдем.
Хозяин Побережья начал что-то шептать себе под нос. Когда закончил, испустил вздох облегчения, словно скинул тяжелый груз.
Тот-Амон сделал три шага вперед, затем развернулся вправо и ударил кулаком по стене. Она рассыпалась на сотни мелких осколков. Черноглазый маг повел спутников по новому туннелю. Завершился он, как и предполагал Конан, в тот момент, когда стены, пол и потолок стали снежно-белыми.
Трое людей ощутили, как их кожи коснулась невидимая глазу водянистая пленка, и в следующий миг очутились в огромном белом храме.
Конан именно так воспринял это сооружение. Колоны, арки, купальни, все украшенное великолепным орнаментом. У стен стояли мягкие кушетки, где могла отдохнуть уставшая паства. Пол был отполирован столь гладко, что отражал окружающий мир не хуже зеркала. В центре храма стоял постамент, а на нем возвышалась статуя симпатичного юноши, вытянувшего вперед руку, будто он предлагал принять некий невидимый дар.
«Ибара», — подумал Конан.
Сейчас бог сжимал в руке небольшую серебряную чашу, в которой плескалась вода. Делала она это без какого-либо видимого внешнего вмешательства. Это вполне мог быть тот самый артефакт, «Фонтан Жизни». Еще двенадцать предметов были разложены на постаменте вокруг статуи.
— Вы всё-таки пришли, — сказал светловолосый человек, вышедший из-за спины Ибары. – Очень вовремя. Я как раз собирался начать обряд. Вы сможете первыми принять дары бога.
Вместо ответа Тот-Амон бросил в Карун-Ра заклинание. Бирес присоединился к его волшбе. Слепец отбивался, но продолжал говорить.
— Зачем вы это делаете? – вещал альбинос. – Я не желаю никому причинять зла. В том числе, и вам. Особенно тебе, Бирес! Остановитесь, прошу!
Но маги, судя по напряженным лицам, только усиливали натиск. Конан не знал, что ему делать. Бросаться на альбиноса с мечом казалось безрассудством. Но внезапно вопрос выбора линии поведения оказался решен сам собой. Конан обнаружил, что потерял способность двигаться.
«Предусмотрительные маги обитают на Побережье», — горько подумал он.
— Прекратите же! – кричал на Биреса и Тот-Амона альбинос. – Я не смогу долго сдерживать вас, не причиняя вреда. Представьте только, что Ибара подарит миру. Исчезнут болезни, голод. Люди обретут такую силу, что войны станут бессмыслицей. Избранные смогут постигать мироздание, а остальные будут наслаждаться жизнью. Ибаре ничто не нужно взамен, он отдаст это просто так.
