— Все было как и раньше. Неожиданно я оказалась в хрустальном замке, наблюдая, как черный корабль плывет ко мне по бурному морю, и мне стало страшно. Затем появились Онтах с Эйлис, и сон изменился, стал не похож на прежний… стало еще хуже, еще страшнее. У меня даже сейчас колотится сердце, — призналась Джиннарин.
Эйлис участливо взяла руку Джиннарин в свою:
— У меня тоже, Джиннарин. Эльмар теребил свою бороду:
— Сон изменился? Каким образом? Джиннарин глубоко вздохнула:
— Когда Яркое Крылышко и Белая Сова…
— Какие крылышки, пикса?
— Это их имена во сне, Эльмар. Эйлис — это Яркое Крылышко, а Онтах… был Белая Сова. Меня звали Воробышек.
Эльмар что—то пробурчал себе под нос, жестом показывая, чтобы она продолжала.
— С их появлением мне стало еще страшнее. Я бы убежала, но Яркое Крылышко попросила меня остаться. Хрустальные стены задрожали и стали менять очертания, то же происходило и с кораблем. Я думала, у меня разорвется сердце, и, как ни заставляла себя, не могла более там оставаться. Я должна была бежать.
Джиннарин умолкла. Эльмар посмотрел на Эйлис:
— Как изменился сон, дочь?
— Белая Сова крикнул нам, что поблизости появился злой дух. Он велел мне оставаться с Воробышком и при необходимости убегать, сказал, что сам займется поиском. В этом месте сон стал меняться. Задвигались стены, и мне показалось, что я как бы перехожу в другой сон, отличный от сна Джиннарин. Меня обуял жуткий страх. Несмотря на это, я стала просить Воробышка подождать. Корабль превратился в кошмарного черного паука и двинулся в нашу сторону. Я принялась вопить не своим голосом. Это было уже выше моих сил. Стены задрожали и стали рушиться. Белая Сова крикнул, чтобы мы убегали. Появился туннель, и я, не помня себя от страха, бросилась в
него.
Эйлис не удержалась и всхлипнула. Араван привлек ее к себе. Спустя минуту Эйлис высвободилась из объятий эльфа и вытерла ладонью слезы:
— Белая Сова — Онтах не успел убежать. Он умер там, в этом ночном кошмаре, в этом послании, убитый кем—то…
— Злым духом? — спросила Джиннарин. Лицо ее исказилось от заново переживаемых ужасов.
Эйлис подняла руки вверх:
— Я не знаю, Джиннарин. Возможно, это был дух, но
скорее страх.
— Паук мог вызвать такой сильный страх? — наливая себе чаю, спросил Эльмар.
— Это был невероятно большой, гигантский паук, паук—великан, — ответила Джиннарин.
— Конечно мог, но тем не менее, отец, я не уверена! — пожала плечами Эйлис. — Мне кажется, Белая Сова обнаружил что—то чрезвычайно страшное… за пределами сна Джиннарин. Я же просто глаз не могла отвести от корабля, превратившегося в паука.
— Возможно, дочь, паук вовсе не был злым духом, а нарочно отвлекал твое внимание, чтобы ты не увидела того, что хотели от тебя скрыть.
— Вполне могло быть и так, отец.
Поздно вечером, на пятый день пути, их взглядам открылся остров Рвн, он же Райвен. «Эройен» повернул на юг и на следующий день вошел в бухту на юго—восточном побережье и бросил якорь.
— Здесь мы будем ждать, — сказал Араван.
Была середина ноября, зима хозяйничала в суровом северном краю.
Эйлис посмотрела на небо:
— Боюсь, мы ничего не увидим сквозь эту сплошную облачность.
— Ясно или облачно, — возразил Араван, — мы в любом случае можем ничего не увидеть.
Эйлис перевела взгляд на остров. Совсем неподалеку мрачные волны ударяли о каменный берег. Выше, на склоне, покрытом снегом, росли сосны. Между ними виднелись вкрапления лиственных деревьев, их искривленные ветви, словно когтями, впивались в пустынное небо.
Эльмар, еле передвигая ноги, двигался в сторону кормовой палубы. Рядом с ним шла Джиннарин, за ними следовал Рукс.
— Нам надо выспаться, — решительно заявил маг. — Отдохнуть сейчас, чтобы бодрствовать всю ночь.
— Вряд ли я смогу уснуть, — возразила Джиннарин.
— Ерунда, пикса. Ты должна поспать. Только твои глаза могут увидеть потоки. Впрочем, с помощью магического света я, пожалуй, тоже смогу разглядеть их.
— Подожди, отец, — вмешалась Эйлис, — дай мне сделать предсказание. Если небо не очистится, никто из нас ничего не увидит.
— Это не имеет значения, дочь, — ответил маг. — Для нас должно стать привычным состояние бодрствования. Не забывай, что только мы будем вести наблюдение.
— Не забывай, у меня тоже есть магический свет. Но даже в этом случае нельзя быть уверенным, что ты или я что—нибудь разглядим.
— П—фа! — фыркнул Эльмар. — Если уж пикса может видеть, тогда…
— Тогда нет гарантии, что кто—то из нас заметит поток, несмотря даже на магический свет, — перебила Эйлис. — Ну хватит. Я все же сделаю предсказание, это займет совсем немного времени. — Плотнее натянув накидку, Эйлис повернулась лицом к холодному ветру. — Caelum in futura.
Эйлис наблюдала, как исчезли из ее поля зрения корабль, вода и берег и осталось только небо. Часы пробегали как минуты — день закончился, опустились сумерки, беззвездная ночь разлилась по небу, с рассветом было облачно, но облака быстро рассеялись; и здесь видение Эйлис закончилось.
— Завтра в это время будет ясно, — сказала она, возвращаясь в действительность. — Ночью тем не менее облачность сохранится.
— Не имеет значения, — отрывисто проговорил Эль—мар. — Я иду спать. Теперь, пока мы не увидим световые потоки и не выясним, куда они падают, днем я буду спать, а ночью работать. Я всегда придерживаюсь такого распорядка, когда наблюдаю звезды.
Он повернулся и, с трудом волоча ноги, направился к двери в кормовой отсек.
— Идешь, пикса? — бросил он через плечо Джинна—рин. — Ты можешь проспать наблюдение, если не выспишься.
— Сейчас, Эльмар, — ответила Джиннарин, ожидая, пока он исчезнет за дверью. Затем она повернулась к Арава—ну. — Я и в самом деле не хочу спать.
Араван присел рядом с ней на корточки.
— Джиннарин, тебе нет никакой необходимости стоять на вахте, пока в небе не появится сияние. И тогда ты должна проснуться и быть готовой смотреть во все глаза. Поэтому я на твоем месте спал бы как обычно и просыпался только в случае необходимости — когда появится сияние. Ну а если это будет продолжаться несколько ночей подряд, ты быстро приспособишься.
Джиннарин взглянула на дверь, за которой исчез маг, и улыбнулась эльфу.
Пикса с лисом отправились на поиски Джату. Эйлис с Араваном остались одни.
Ближе к вечеру Эльмар вновь поднялся на палубу. Он нашел Эйлис на правом борту. Она смотрела на воду, перегнувшись через борт. Старец подошел ближе.
— Я не смог уснуть, — пожаловался он.
