Нить из чистого света вела к озеру из потоков самого солнца. Таких же теплых и приятных, как стоит выйти в летний жаркий день, купаясь на берегу Аноры. Адриана шагнула в озеро, и неведомая ей сила потянула её вниз, сквозь потоки пламени и света. К этому она уже привыкла. Каждый из снов имел разные точки входа.
Сны императрицы Хелены утягивали в себя, как воронка в реке утягивает самоуверенного пловца, решившего проплыть непозволительно близко. Эти ночные видения казались Адриане самыми страшными. Окровавленные стены и пол дворца, усеянные телами Истон-Даров и Кон-Итьенов. Полуразрушенный зал дворца, ступени у трона были расколоты на камни, как и сам Наделасторан, Сапфировый Трон, расколотый на сотни тысяч осколков. Стены дворца содрогались от толчков под землёй, а Хелена сидела на коленях, держа на руках тело мужа с пробитой головой. Она тихо плакала, приговаривая:
— Ты во всём виновата. — Адриана была призраком во всех этих снах. Невидимым духом, без возможности как-то повлиять на ход этого сна или как-нибудь его прекратить.
Сны Арианы и Киры часто перекликались. Обе они стояли на странной пристани, что возвышалась гнилыми досками над тёмной водной гладью, бурлившей подобно горячей осадной смоле. Обе они держали на руках пелену с плачущим младенцем и обе сгорали заживо в огне дикого дракона.
Адриана шагала по снам, и каждый раз сны заканчивались одним и тем же. Тёмные коридоры из чёрно-зелёного мрамора переплетались в мрачном лабиринте, и из-за угла скользила тень собаки с горящими алыми глазами, а вместо низа лап у неё был туман, закручивающийся в острые лезвия. Но гончая слушала своего хозяина. Она лишь кусала своих жертв, валила наземь, цокала клыкастой пастью у шей, но не убивала. Её хозяин в чёрном плаще и горящим лицом хлопал в ладони и смеялся, когда жертва просыпалась и пропадала из его царства снов.
Каждый раз всё заканчивалось одинаково. Каждый раз ветер в этом темном месте завывал, подобно голодному зверю, но даже Харгодор Тень Предателя не видел её. Он не видел как Адриана пыталась помочь его жертвам, не слышала как она кричала от ужаса и стараха. Лишь изредка он оборачивался, чуя её присутствие рядом с ним. Леди СтоннКассел прекрасно знала, что она — простоя девчонка, не могла тягаться с Губителем, с одним из генералов самого Ненастыного, будь он в Цитадели Эдхута вечно!
С Харгодором извечно, по пятам, подобно хвосту, ходил Алгирнор Безмолвный. Этот ужасный ходячий мертвец прикрывал уцелевший участок лицо плотным капюшоном, но это не скрывало того, что челюсть его давным-давно отвалилась, отставив лишь гнойную плоть. Адриана сквозь темноту сна и толщину воды чуяла смрад гнили и плоти на его руках, когда Безмолвный застывал в метре от неё, пытаясь понять, есть ли она, следит ли она за ними?
Нырнув в золотое озеро, Адриана оказалась в незнакомом ей месте. Высокие залы не имели потолка, колоннам, что держали туман над головой не было счёту, а пол под ногами был прозрачно-золотой до такой степени, что модно было любоваться собою часами. Девушка встала на ободранные в кровь колени и взгляд её упал на стену в самом конце зала.
Красный штандарт с изображением дракона, вьющегося вокруг себя самого и пожирающего собственный хвост мог означать только одно. Адриана попала в Чертоги Джерона! Великую крепость Джейстена, где хранились осколки легендарной Юмкары, клинка Нерана! Самолично она здесь никогда не была, лишь слышала рассказы матери. Но теперь, она шагала по бесконечным корридам, не в силах дойти до штандарта и витрины, где хранился клинок. В стене была высечена статуя самой Юмкараны, жены первого императора.
Бах! Стены позади ней разрушились, или же это так открылись ворота? Так или иначе, она вновь обернулась в сторону статую и увидела у штандарта Айдана, причудливо разглядывающего осколки некогда былого величия это меча.
— Меч Нерана… глупый кусок железа из глупого пророчества — проговорил он, вернув рукоять в витрину.
— Айдан? — спросила она, надеясь, что это не её глупый кошмар. Он обернулся. Брат посмотрел на сестру и жалобно промычал.
— Вновь кошмар насланный тобою, Тай-Фер?! Сначала Ариана, потом Кира, Сейна, теперь она!? Только не она, сколько можно?! — вопил он так, что стены Чертогов Джерона содрогались от его вопля
— Айдан! Это я, Адриана! — выпалила девушка в надежде, что он всё поймет.
— Врёшь! Врёшь! Тварь Тай-Фера! Дочь Отца Лжи! — Айдан кричал и ветер завывал ему в ответ, пронзая их тела самым холодным холодом. Адриана была готова зареветь от бессилия, он не знала, как она могла его вразумить, потому что не знала брата от слова совсем!
— Беги — проговорил он, тряся за плечи. Адариана только в последний момент поняла, о чём он говорит. Он понял, что она не отродье тени, но сейчас он откидывал её воздушным толчком, чтобы от этого самого отродья спасти. С болью она ударилась о ребристые колонным. Со слезами поднялась и увидела как гончая Харгодора скачет на Айдана, скаля зубы. СтоннКассел не стал ждать, пока его загрызут и выставил руки вперед. Его ладони загорелись синим пламенем и обволокли гончую смерти как это делает горящие масло или смоль, льющиеся с осаждаемых стен.
Харгодор снял с себя капюшон, обнажая стоящую дыбом прическу, черные вены и алые горящие глаза.
— Либо ты, либо она, Лок-Хай’Эред! — он и не сразу поняла, что Тень Предателя всё-таки увидел её. Превозмогая страх и боль она заставила себя проснуться. Тело болело, голова до ужаса гудела, а спина вовсе ныла от дикой колющей боли.
На следующее утро она рассказала обо всём Ариане и Кире. Те рассказали императрице и Алкиону Альгольфу. Старый маг заметно отопрел от таких новостей и принялся раскуривать трубку в третий раз.
— Входящая во сны… первая за три… нет пять сотен лет… дочь СтоннКасселов… — сняв с себя остроконечную шляпу, Алкион устало потёр морщинистый лоб и выпустил пару колец дыма.
— Что поделать-то? СтоннКасселы же… — императрица пригубила вина и лукаво посмотрела на Адриану, как будто знала, что она заглядывала в её сны. От осознания этого она вся покраснела как рак или дракон.
— Алкион, друг мой, может вы объясните нам, простым смертным, что это значить? — Эльвира Мейстланд, не спавшая уже неделю, потёрла виски. Вся Амхара не спала из-за Тени Предателя. Марий сидел рядом с ней, он, как и его брат Бреатфор, стали какими-то дергаными и нервными, время от времени до крови расчесывая руки.
— Это, моя дорогая леди, всё меняет. Теперь у нас есть шанс избавиться от Тени Предателя и Безмолвного. У нас есть шанс нанести Тени удар в ответ. — маг империи почесал свою седую бороду и выпустил изо рта замысловатый дымок в виде птицы.
— Не позволю отправить мою дочь на убой! — воскликнула Ариана, укрыв за своей спиной Адриану, как за живым щитом. Сердца обоих забились в единый унисон, а Адриана здорово так испугалась, когда мать сжала её руку до бела.
— Значит позволишь нам умирать в своих снах, а, СтоннКассел? — зашипела Эльвира, прижимая к себе Селену
— Не смей потакать мной, Мейстланд! — Ариана оскалилась, подобна барсу на флаге Джейстена. В какой-то момент женщины амхарского совета стали грызться подобно своре кошек. Марий и Адриана выскочили в центр зала и в один голос закричали до хрипоты.
— Довольно! -
— Либо мы сейчас перегрызаем друг друга, либо будем действовать сообща! Всё мы хотим спать, всех нас мучает Тень Предателя! Алкион, говори, что нужно делать! — Марий кричал и чесался. На шее были видный ранки от расчесанных корост, а Бреатфор так вообще начал рвать волосы на голове, отчетливо в свете факелов виднелись покрасневшие лисины психоза. Адрина умолкла и отошла в сторону, она лишь успела крикнуть, но этого хватило, чтобы получить неодобрительные взгляд матери и тетушки. Что у Киры, что у Адрианы виднелись темнейший круги под глазами, да это можно было сказать обо всех жителях Амхары.
— Входящая во сны — начал Альгольф, докурив трубку — способна физически воздействовать на того, кто насылает эти кошмары. Она так же может. В сущности, она способно его убить. Но для этого нужен артефакт, способный воздействовать на сон физически. — пригладив свои седые космы, Алкион задумчиво погладил подбородок.
