провинции. И банда вдруг стала расти, наращивать силы. Из горстки хулиганов и психопатов мы выросли в целую сеть, опутали всю тогдашнюю Федерацию и большую часть отколовшихся провинций. Казалось ещё чуть-чуть, и можно побороться за реальную власть…
Вышло по другому. Федерация наконец обратила внимание на мелкие кланы. Кого-то убили на улицах, кого-то забрали в тюрьму и убили уже там. Самый умный сбежал с общей кассой, и к сожалению это был не я. Многих перевербовали. И тут началась заварушка на приграничных территориях. Под пулями многим из нас казалось безопаснее, чем на мирных территориях. Там мы хотя бы могли стрелять в ответ. Одно время казалось, что эта войнушка дана нам как шанс всё исправить. Ввязаться в бой, добиться успехов, получить признание и свою землю. Всегда мечтал о своей земле, чтобы жить по своим правилам, без царей и бояр.
Естественно, ничего не получилось. Федерация отправила регулярные войска, которые постепенно вытесняли наших. Формально нас не объявили врагами, а называли ополченцами или добровольцами. По факту нас убивали одного за другим. Насылали сарматов, этих дикарей, которых заваливали деньгами и оружием, только чтобы они нападали на нас. После стычки с ними я и оказался здесь. Такая вот история.
— И что ты собираешься дальше делать? Снова соберёшь клан и будешь захватывать для себя землю?
— В этом мире, холм огромный, мне бы сначала собственное тело захватить. Без големов и чужих воспоминаний. Мне и свои то порядком надоели. Кстати, когда ты вытащишь из меня голема, может сможешь и лишнюю память удалить? Хоть высплюсь.
— Это вряд ли. Воспоминания тесно связаны с душой, нельзя удалить одно не повредив другое. И… Эта твоя странная фраза про «огромный холм», почему ты всё время её произносишь?
Рашимила сменила тему разговора. А мне и правда полегчало. Хорошо когда есть возможность выговориться. Я снова улыбнулся.
— Это что-то вроде метафоры. Метафоры члена само собой.
— Я уже жалею что спросила…
Ничуть она не жалела, слишком для этого игривый голос. Я продолжал:
— В том мире жизнь меня никогда не баловала. Вечная несправедливость, отчаяние, сжимающее горло ледяной рукой. Но в самые тяжёлые моменты одна вещь всегда становилась для меня утешением. Я просто вспоминал, что у меня огромный…
— Хорошо, я всё поняла.
— Нет, он был реально огромный. Настоящая опора, я мог даже отжиматься без рук, а если ногу ломал, то вместо костыля использовать! Если тебе интересно, могу рассказать побольше про него.
— Не утруждайся, мне это совсем не интересно. Не надо.
— Надо! Так вот…
Глава двадцатая. В руинах библиотеки
К утру, наконец закончив длинный и насыщенный подробностями рассказ, я вышел из библиотеки. В глаза сразу бросилась нездоровая суматоха. Все куда-то спешили, громко переговаривались. В нервном потоке людей я разыскал Кабана, который со своими парнями был очагом порядка в океане хаоса, спокойно стоящим у окна.
— Что здесь опять произошло. Пожар что ли?
Кабан кивнул, явно оценив иронию
— Именно так. В лесу начался сильный пожар. Грелова пропала, Хренов ранен. Остальные наставники сбежали. Нам тоже велели убираться по домам. Только дом у многих далековато. Вот стоим, думаем, ждём пока Огородничий вернётся, может он что объяснит.
— И когда ждёте нашего Архимага.
— Сегодня. Должен был к вечеру, но сейчас наверняка летит на перекладных. Может и пораньше доберётся. Что нам делать-то?
И эти взгляды. Не только люди Кабана, все студенты замерли, жадно ловя каждое слово. Нашли крайнего. Того кто скажет как надо. Снова.
— Не лезьте на рожон и не паникуйте. Лучше не оставаться в Академии когда Огородничий изволит явиться. Кто живёт недалеко, лучше и правда домой. Или к родным на пару дней. А кому пойти некуда… Тем лучше к Хренову. Он если что прикроет.
— Понял, — кивнул Кабан. — Все слышали? Идём на опушку, к Хренову, как тогда, когда он учил нас лежбища в лесу делать. Пересидим там, пока Архимаг не вернётся.
Разумеется эвакуацию пришлось проконтролировать лично. Впрочем, с людьми Кабана, которые оказались в каждом коллективе, это удалось сделать быстро. Все толпой мы подошли к избушке, минут десять пришлось стучать в дверь, пока отчётливая ругань не дала знать, что Хренов наконец проснулся. Обложив всех названых гостей, которым не спится утром (время уже подходило к обеду), он наконец вышел и замер, осознав сколько этих незваных гостей явилось.
Но быстро взял себя в руки и начал командовать, скоро на опушке выросли навесы и загорелись костры с котелками — Кабан не забыл прихватить с опустевшей кухни продукты, молодец (хотя без такой предусмотрительности по жизни он бы и не раскабанел до нынешних габаритов).
Ладно, гражданские в безопасности, я ещё раз пробежался по лицам, не забыл ли кого из знакомых. Маша и Элен на месте, хорошо… Донников, холм огромный, его нет. Некстати вспомнилась и Лесникова. Последние дни она не попадалась мне на глаза, но и на то, что она свалила из Академии от греза подальше, полагаться не стоило. Это плохо. Может статься, что рыжий уже расплачивается за предательство сидя в кресле извлекателя.
Я отдал символические указания Кабану, больше для проформы, он и так дело знал, многозначительно переглянулся с Хреновым и отправился назад в Академию. Уже издалека видно было несущуюся к воротам карету, так что я отошёл с тропы.
На открытой местности встречать Архимага, а это был именно он, я не собирался. Огородничий выскочил из экипажа как ошпаренный, кучер начал разворачивать лошадей едва пассажир отошёл на пару шагов, предусмотрительный малый, а Огородничий уже не шёл, старик натурально бежал в Академию. Боится, это хорошо. Дождавшись пока фигура в мантии скроется за дверьми, я тоже прибавил шагу.
У меня снова нет плана. Может оно и к лучшему, не на что надеяться и нечему пойти не так…
Нет, что-то уже идёт не так. Из здания Академии раздавались глухие звуки ударов, а затем сама земля вздрогнула. А потом ещё раз, уже сильнее, так что с пристроек посыпалась черепица. Огородничий вступил в бой, но с кем? Рашимила!
Я впервые задумался, насколько прочным может быть её кукольное тело. Нет, разум подсказывал что секретное оружие Рашимила навряд ли уступает в прочности его же конвертам с письмами. Но всё же…
Что будет с Рашей если кукла окажется разбита? Я вдруг явственно представил. Как захожу в тайную комнату и нахожу лишь мелкие осколки. Сердце предательски
