сестру-близнеца ракушки Такано.
— Стоп, это ведь не та самая… неважно, — покачал головой Константен. — С чего это Ондре понадобилось две совершенно одинаковых святых реликвии?
— Запасная, — откликнулся Эдер. — Одну, как видишь, потеряли в этих глубинах, вот вторая, утащенная капитаном, и пригодилась бы, если что. Может, и третья где всплывет?
— Пригодилась бы для чего? — недоуменно спросил Алот. — Какой именно смысл несут эти раковины?
— Так, прекратить галдеж, — поднял ладонь Кьелл. — Что-то с ними не так. Ну-ка… — взяв обе раковины в руки, он соединил их. На секунду обе реликвии вспыхнули, но потом загорелись ровным, неярким светом. Гламфеллен повернулся к друзьям, пожав плечами.
— Была мелодия, стал фонарик. Удачно для наших подземных приключений, но по-прежнему непонятно, к чему они. Может, Эдер прав, и нужна третья ракушка, ха.
— Подожди, капитан, что-то здесь не даёт мне покоя, — нахмурился Константен. — Повернись-ка правее.
— Я вам что, танцовщица? — несколько раздраженно ответил Кьелл, тем не менее поворачиваясь. — Главное, монетки не начинайте кидать — сами их в этой тьме собирать будете.
— Константен прав, интенсивность свечения меняется в зависимости от того, куда направлены раковины! — Алот удовлетворенно улыбнулся.
— Компас? — удивился гламфеллен. — Ладно. Не то чтобы у нас были какие-то альтернативы… Посмотрим, куда нас приведет этот компас Ондры.
— Это напомнило мне одну давнюю легенду, почти сказку, — медленно произнес все еще ежащийся Текеху. — Если та сказка содержит хоть долю правды, этот, как сказал капитан, Компас Нгати приведет нас к одному из первых ее храмов. Экера, это будет ценная находка для истории Хуана.
— Посмотрим. Если это так — по возвращению из этих катакомб порадуем придворных историков Онеказы, — подытожил Кьелл. — Текеху, ты отогрелся? Можешь идти? Выдвигаемся.
***
Ракушки-компас привели друзей к огромному, полуразрушенному строению, перед которым стояла статуя женщины, просительно протягивающей вперед руку. Двери внутрь нигде не было видно. Алот и Текеху, не сговариваясь, принялись обследовать статую, пьедестал, и стены вокруг нее, обмениваясь мнениями. Морской годлайк явно болел историей своего народа, а аэдирец был увлекающейся натурой, особенно в случае тайн и загадок. Вскоре оба изыскателя представили остальным компаньонам свои выводы.
— Статуя, несомненно, ключ, — Алот указал на протянутую руку женщины. — Ее ладонь примерно того же размера, что и любая из раковин. Сдается мне, придется разъединить наш чудесный компас.
— На пьедестале тоже есть выемка, вот тут, — добавил Текеху. — Экера, вторая раковина наверняка подойдет туда.
— Так и сделаем, — Кьелл разьединил раковины, и аккуратно поместил их на полагающиеся места. — Надеюсь, механизм, который эта штука активирует, не развалился от времени…
С душераздирающим скрежетом каменные створки за спиной статуи разъехались в стороны.
— Мы сделали это! — Текеху только что не светился от радости. — Экера, мы будем первыми, кто вступит под своды этого храма за долгие века! — он ринулся в сторону темного проема входа.
— Текеху, берегись! — Кьелл, опустившись на колено, держался одной рукой за лоб. Другая его рука, с пальцами, скрюченными в невероятном усилии, была направлена в сторону Текеху, висящего сейчас в воздухе. Гламфеллен едва успел подхватить морского годлайка телекинезом, буквально выдергивая его из ужасных челюстей громадной твари, что высунулась сейчас из ворот древнего храма. Бледный эльф с тяжелым стоном опустился на землю. Его лоб покрывали мелкие капельки пота.
— Фух, успел, — выдохнул он. — Больше никто к этой штуке в пасть не кидайтесь в ближайшие полчаса, а то я не в форме.
Товарищи ощетинились оружием, повернувшись к огромному существу. То, слепо вертя чудовищной башкой, пока не спешило нападать, все так же выглядывая из створок ворот.
— Экера, это словно гигантская личинка водяного жука, — оторопело протянул морской годлайк, и запоздало добавил:
— Вы спасли мне жизнь, Кьелл. Я в долгу перед вами.
— Сочтемся, — бледно улыбнувшись, махнул рукой гламфеллен, кое-как садясь. — Что же делать с этой забавной зверушкой? Может, просто оставить в покое? Пусть себе живет…
Словно в ответ на его слова, создание яростно заворочалось, пытаясь протиснуть свое гигантское тело в проем врат, и добраться до побеспокоивших его двуногих. Стены храма заходили ходуном, не выдерживая напора существа.
— Экера, оно же рушит храм! — Текеху сжал кулаки в бессильной ярости. — Сотни лет истории пропадает из-за этого грубого, уродливого чудовища!
— Огонь по нему всем, что есть, — приказал Кьелл, тяжело дыша. — Займите неэстетичное чудовище пока что. Я к вам присоединюсь, как отдохну.
Алот начал с простого, обрушив на существо град огненных шаров. Тварь дико завизжала, подавшись назад. К атаке присоединился Текеху, стегая чудище плетями из воды. Материала для его мистического искусства кругом было предостаточно, — пещера, в которой находился храм, была наполовину затоплена, — но вот свободы маневра было маловато, да и задеть храм особо мощными атаками он опасался. Видя, что водяные хлысты не особо и ранят гиганта, морской годлайк направил свою силу на влагу в воздухе вокруг. Она сгущалась и замерзала длинными ледяными лезвиями, впивающимися в плоть громадной твари. Эдер и Константен стреляли из мушкетонов, ждавших своего часа в их рюкзаках, завернутыми, вместе с амуницией, в промасленную бумагу. Сухой порох пока не подводил, и короткоствольные кремневые ружья выплевывали тяжелые пули одну за другой.
Кьелл только покачал головой. Безрассудный бросок Текеху и последующее спасение на пределе сил выпили все его резервы, псионические и не только. Циркулирующая по меридианам энергия понемногу восстанавливала повреждения его тела, но слишком медленно. Он сидел на сухом островке неподалеку от входа, там, где его застала атака неведомого монстра, и старательно регулировал потоки ци, наблюдая за боем. Атаки компаньонов жалили гигантскую тварь, причиняя ей боль, но не могли нанести ей серьезного вреда — слишком уж она была велика. Если ужасное создание выломится-таки из-под сводов храма, и набросится на них, то легко они не отделаются. Может статься, один-двое из его компаньонов окажутся в желудке существа.
Гламфеллен раздраженно скривился. Псионика и техники ци почти не соприкасались. Он не мог лечить те повреждения, что несло перенапряжение псионических сил, известными ему методами — акупунктурные техники немногое могли поделать с мозгом, и это немногое уже делалось циркуляцией энергии.
«Вот досада,” подумалось ему. «Надо срочно закрыть эту брешь в моей защите. Алхимией, например, раз энергетика тут не особо помогает.»
