— Нет-нет, все в порядке! — поторопилась я успокоить ее, уловив в голосе девушки плохо скрытый испуг.
Хм… Странная какая-то. Такое чувство, что собственной тени боится. А ведь Алисия тоже оборотень. Совсем молоденькая. На вид ей лет восемнадцать, а то и меньше. По себе помню, как в этом возрасте кровь бурлит. Я в юности готова была бросить вызов всему миру. Казалась себе совершенно неуязвимой и бесстрашной.
— Буду только рада, — добавила и улыбнулась.
Что скрывать очевидное, мне нравилась эта лисичка. Нравилась своей внутренней теплотой и доброжелательностью. Искренней, а не напускной, доброта светилась в каждом ее слове и взгляде.
Интересно, как она угодила в стаю Гортензии? Кланы оборотней обычно включают животных одной породы. Бывают, конечно, исключения. Вспомнить хотя бы брата Норберга. Но чаще всего исключения делают для ближайших родственников или супругов. Почему-то мне кажется, что это не случай Алисии.
— Отлично! — Девушка довольно кивнула и вновь нырнула в ларь.
— Так вот, я бы хотела заранее извиниться перед вами… перед тобой, — вовремя исправившись, продолжила я прерванную фразу. — Тебе из-за меня, наверное, совсем сегодня отдохнуть не пришлось.
— А, пустяки! — фыркнула Алисия и вынырнула из-за ларя, неся в руках целую груду всяческой снеди.
Охнув, я поторопилась на помощь. Выхватила так и норовившую выскользнуть головку сыра, несколько колец копченой колбасы.
От запаха еды защекотало в носу и потемнело в глазах. Только сейчас я осознала, насколько хочу есть. Поэтому на некоторое время мне стало не до разговоров. Я бухнулась на шаткую табуретку и с жадным урчанием набросилась на еду — откусывала попеременно то от колбасы, то от сыра и не утруждала себя сооружением бутербродов.
Алисия сидела напротив меня и тихонько посмеивалась, одобрительно наблюдая, с какой умопомрачительной скоростью еда исчезает в глубинах моего организма.
Утолив первый голод, я осознала, что поступаю, мягко говоря, некрасиво и невоспитанно. Алисия, наверное, тоже не прочь перекусить.
— Прости, ты, наверное, тоже голодна… — смущенно прошамкала с полным ртом и принялась искать нож.
Пожалуй, самым правильным будет нарезать все это богатство на тарелку и культурно позавтракать. А не пытаться запихать все сразу себе в рот.
— Нет-нет, ешь! — Алисия испуганно замотала головой.
Правда, при этом в ее глазах промелькнул и тут же пропал жадный блеск, недвусмысленно говоривший о том, что она голодна.
Я положила перед собой колбасу и сыр. Нахмурившись, глянула на девушку. Что-то тут нечисто.
— Ешь, пожалуйста, — попросила меня Алисия. — Мне… мне нельзя.
— Нельзя? — Я изумленно вскинула брови. — Почему?
— Потому что. — Она смущенно пожала плечами. — Если Гортензия узнает, что я осмелилась выпросить у тебя кусочек, меня сурово накажут. Опять отправят к Айрону. А я… В общем, я очень долго восстанавливаюсь после его так называемых «сканирований». И меня потом мучают кошмары.
Так, все загадочнее и загадочнее. Ничего не понимаю!
— То есть ты должна просить позволения у Гортензии, чтобы тебе разрешили поесть? — недоверчиво переспросила я.
— Конечно. — Алисия кивнула. — Она — вожак стаи. А я… Я нахожусь на самой последней ступени иерархии. Я ведь не кошка.
Брр… Я затрясла головой, силясь осмыслить ее слова.
То, что в стае имеется иерархия, для меня откровением не стало. Мать частенько с нескрываемой гордостью говорила, что в стае была среди подлидеров. То бишь пусть не одной из главных самок, но близко к тому. По всей видимости, лидер здесь только один — сама Гортензия. Двух вожаков быть не может. Перегрызутся и передерутся, после чего стая расколется надвое.
Интересно, а кто еще есть в стае? Лидер — вожак. Подлидеры — агрессивные особи, стоящие достаточно близко к верхушке. А дальше? Подподлидеры? Подподподлидеры? И так до бесконечности?
— Точнее сказать, я вообще не вхожу в стаю, — добавила Алисия, видимо заметив озадаченное выражение моего лица. — Я, так сказать, примкнувшая. Приемыш. Стая меня подобрала. Без ее поддержки я бы погибла, потому что в младенчестве осталась сиротой.
— Погибла бы? — Я покачала головой. — А что, все сиротские приюты в Лейтоне уже закрылись?
— Сиротские приюты… — Алисия печально хмыкнула. — Ты ведь знаешь, что девушки-оборотни осознают свою вторую сущность, когда роняют первую кровь. Да, государство дало бы мне крышу над головой и пишу. Но в приюте никто не научил бы меня скрывать свой дар. Первое превращение — и моя участь была бы решена. Охотников на нечисть везде хватает.
— Ну, предположим, — неохотно согласилась я. — Но почему ты не вошла в стаю?
— Я ведь уже сказала. — Алисия смущенно пожала плечами. — Я — лиса, а не кошка. Меня держат здесь только по милости Гортензии. Я обязана есть после всех, если что-нибудь останется, конечно. Я выполняю самую грязную работу. — Она сделала паузу и совсем тихо добавила: — И я не имею права жаловаться.
— А почему ты просто не уйдешь? — спросила ее. — Ты уже взрослая. Знаешь, кем ты являешься. Умеешь скрывать второй облик. Стая тебе больше не нужна. По крайней мере, с таким обращением.
— Я должна отработать все те годы, которые стая кормила меня, — чуть слышно выдохнула Алисия.
— Отработать? — переспросила я, решив, что ослышалась. — Как служанка, что ли?
Алисия отрицательно качнула головой.
Она сидела напротив меня, такая маленькая и испуганная, что у меня защемило сердце от жалости. Ее волосы словно потускнели, сама она сжалась, как будто в любой момент ожидала звонкой затрещины.
— Я… я… — Слова никак не шли из пересохшего горла. Она прерывисто вздохнула, явно подавляя рыдания, и наконец призналась: — Я должна родить стае ребенка. Тогда Гортензия меня отпустит.
— Ребенка? — опять повторила я ее слова.
Что-то я вообще перестала что-либо понимать. Зачем Гортензии ребенок Алисии? Какой-то очень странный метод пополнения численности стаи.
— Свежая кровь, — попыталась объяснить девушка. — Стае нужен приток свежей крови. Видишь ли, довольно долгое время Клинги не принимали в стаю чужаков. Родственные браки были самым обычным делом. К примеру, Айрон — кузен Гортензии. И он же ее муж.
Ах вон оно как! Ну что же, это объясняет, почему она позволяет ему так пренебрежительно с собой разговаривать.
— Однако возникли проблемы, — продолжила Алисия. — Дети… Все больше детей стало рождаться больными и слабыми. Да что там, даже сын Гортензии…
На этом она запнулась. Приложила обе ладони ко рту, глядя на меня круглыми от ужаса глазами.
