Ловко перехватив молотящего воздух дроу за рукав и пояс, он, используя инерцию и свое тело как рычаг, отправил того в недолгий полет на край площадки, ожидаемо закончившийся неудачным приземлением, с приятным сердцу стуком. Летательный аппарат при этом получил обширные повреждения фасада и судя по фасаду же, фактически летальные повреждения ЧСВ.
Взвыв и неприятно ускорившись, дроу неосмотрительно рванул с места месить воздух, поэтому тут же был перехвачен и отправлен тренировать вертикальную посадку. В этот раз земля отозвалась отчетливым хлопком, поскольку приземление вышло всем телом плашмя.
У дроу неважная аэродинамика. — Заключил про себя Мальцев.
Уже не столь уверенно держась на ногах, Дитерин набросился на своего противника, пытаясь хотя бы ухватиться за него. Если уж руки отказали, так есть ещё зубы и ногти.
Распознав нехитрые намерения, парень встретил его прямой ногой в торс, отчего дроу, всхлипнув, подлетел в воздух и упал на колени. Крутнувшись на нижнем уровне, Федор ювелирно состыковал ногу с черепом длинноухого негра, отчего тот скорбно раскинув руки, обнял землю и затих. Живописно раскинувшееся туловище, встать больше не пыталось.
— Вот так вот мля! Твоё кунфу отстой!
Интеллектуальную беседу двух пленников прервал низкий, на уровне вибрации костей звук. От этого леденящего кровь звука хотелось вжаться в землю и закрыть голову руками. В груди вибрируя рос комок льда, вымораживая волю и самообладание, мешая дышать.
Масла в огонь подливал дроу, который от полученной трепки видимо совсем свихнулся. Псевдонегр катался по земле, зажав уши руками и заходясь при этом диким криком. Мальцеву только чудом удавалось сохранять спокойствие, помогало знание цивилизованного мира — армия США и Израиля используют шумовые пушки для разгона толпы, но там мощность звука составляет больше ста сорока децибел, здесь же явно меньше. Помогла также и некоторая привычность к большому шуму города и громкой музыке.
С угасанием звука, в круг медленно вплыла фигура в балахоне, из-под капюшона которой струился зеленоватый светящийся туман. Этот образчик летающих хламид был заметно больше тех, что окружали сферу заточения. От широкой фигуры отрицающей всякие законы физики, плотно веяло грязными волнами ужаса, словно это был его естественный запах.
Отступая подальше, от внушающего страх гостя, Федор следил краем глаза и за остальными фигурами в мрачных одеяниях, беззвучно парящими на своих местах.
Его невезучий сосед — дроу, успел за краткое время затишья подняться на колени. В лунном свете было видно, что вечерний концерт не прошел для него даром. Кровью из ушей, абориген залил себе всю рубаху. Сложносоставная прическа дроу, выглядела теперь скомканной и испачканной паклей.
Мальцев успел только вздрогнуть. От балахона к дроу мелькнул сгусток зеленого тумана, сбив того обратно на спину. Отвернувшись от пленников, излучающая ужас фигура поплыла к краю сферы, словно на невидимом аркане волоча за собой дрожащий груз. Дроу при этом свирепо вращал глазами, но из конвульсивно открываемого рта не доносилось ни звука.
Ну почему ты такой дурак? — Задал себе риторический вопрос Федор, прыгая на висящую в воздухе фигуру.
* * *
Сотрясаясь крупной дрожью, Дитерин только и мог, что таращить глаза да поминать про себя демоновых родственников и свою неугомонную пятую точку, которая ну никак не могла уняться и усидеть на одном месте больше седмицы. В свете происходящего, служба в дворцовой охране уже не казалась таким уж катастрофическим событием. Однако прислушавшись к себе, дроу резюмировал, что снова поступил бы так же. Часами стоять на посту покрываясь пылью и паутиной, не-е-т, с ума сойдешь раньше первого цикла службы. Где-то к этому времени дают повышение. И кого охранять? Самодовольных хлыщей, знать по рождению и их домашних зверушек? Лучше сдохнуть в поисках места в жизни, чем устилать это место остатками своей гордости. Тут дроу поздравил себя, что с целью путешествия ему уже похоже повезло, причем не самым самолюбощадящим способом.
Больнее всего ударило по самолюбию даже не то, что его как куль с крупой тащат по земле, а то, что какое-то недоразвитое тупое животное сумело побить его, первого бойца клана Северной звезды.
Какая ирония судьбы. Лучший мечник клана, гроза фронтира, побит грязными руками какого-то вонючего оборванца. Совсем плохая надпись будет на могильной плите, недостойная отпрыска клана Саваох. Впрочем, о чем это он? Одернул себя дроу. Не будет ничего, ни могильной плиты, ни заплаканных красавиц, ни церемонных ритуальных жертвоприношений, способных удовлетворить изысканный вкус истинного охотника. Ничего не будет.
Перебирая кочки своей многострадальной головой, дроу лелеял только одну мысль, человечку тоже конец. Камень боли прожорлив, для насыщения, ему в лучшие годы требовались сотни жертв. В доступных ему книгах камень упоминали только с приставкой проклятый, гарантируя муки бездны каждому рискнувшему на проведение ритуалов с этим артефактом. Так что ждет их с человечком бесконечно долгая ночь, полная боли.
Однако и тут человек сумел его удивить. Этот образец людской тупости, помноженной на наглость, подождав пока Жнец повернется к нему спиной, атаковал его со спины. Безмозглое создание очевидно не знало, что высший вид темных душ неуязвим для материального оружия. Тем удивительнее было зрелище Жнеца, отлетающего с воем за спины окружения.
Человечек между тем валяется на земле, растирая ноги в том месте, в котором он соприкоснулся с духом. Призрачная плоть этих созданий жгла как дыхание бездны. А может, она из него и состояла.
Чувствуя, как руки и ноги избавившись от пут, постепенно обретают чувствительность, Дитерин готовился принять свой последний бой. Это будет весело, заключил он оскалившись. С голыми руками на духов бездны. Достойно храбрейших.
* * *
Растирая обмороженные ноги, Мальцев, в который раз уже проклинал неизвестно откуда взявшееся чувство ложного всесилия, в очередной раз втравившее его в приключение. Какого черта он вступился за этого мудака дроу? От этих аборигенов добра ожидать не приходится, они тут все агрессивные какие-то. Надо бы..
Додумать Мальцев не успел, что-то ударило его в спину, отбросив в середину площадки и стиснув до хруста в ребрах приподняло над землей. Шею и грудную клетку сжали холодные тиски, прерывая дыхание и заставляя заполошно сучить ногами и размахивать руками в попытке освободиться. Воздух вокруг Федора словно начал замерзать. Сердце, трепыхаясь в чудовищном ритме, с трудом проталкивало мерзнущую кровь. Хрипя пережатой гортанью, Мальцев сквозь слезы в глазах различил, как в круг вплыл обиженный им балахон и даже успел уловить некоторый оттенок гнева, мелькающий в призрачных зеленых всполохах. Затем чувство реальности растворилось в гнетущем холоде, и он провалился в темный тоннель.
