Дальше оказалось интереснее… разноцветные камни всех размеров, названий большей части которых я не знала, драгоценные, полудрагоценные, а то и просто красивые голыши, заполняли целый сундук. Приглядевшись, заметила, что в каждом из них проверчена маленькая дырочка. Каменные бусины всех форм и размеров были аккуратно разложены по коробочкам… искусная тонкая работа. Кажется, я нашла себе занятие, не беспокоя хозяев.
Робкий стук застал меня врасплох, на ковре посреди комнаты, окруженную грудами тканей и камней. Вошла Танита и спросила, удивленно оглядывая беспорядок:
- Ужинать будете, Выбирающая?
- разве пора? Ну, давай! - я с трудом поднялась на затекшие ноги и пересела в кресло. Опять рыба?
- Вы будете присутствовать завтра на церемонии Наречения Имени? - спросила дракона, расставляя фарфоровые тарелки.
Я рассеянно приглушила свет лампы.
- Мы все хотим посмотреть на Илана. Прибудут все свободные… члены семьи. Да и вам здесь, наверное, скучно? - неловко закончила девушка, оглаживая белое свободное платье без воротника.
- Где же состоится… церемония? - невольно заинтересовалась я.
- На самой вершине Горы, на центральной площадке.
Высота, ветер, пустота и солнце… равнодушные предатели, поджидающие меня снаружи…
- Но… хорошо. Разбуди меня пораньше…
Что мною двигало? Любопытство? Желание испытать свои силы или самоутвердиться… перед кем? Смогу ли я выдержать это? Пальцы медленно перебирали нанизанные на нить бусины, скрывая нервную дрожь. И почему дракона выбежала от меня такая радостная?
Зачем я согласилась?.. Зачем, зачем я полезла на самый верх, на открытую всем ветрам площадку царствующей высоко ад миром Горы без мало-мальски приличного ограждения? Где сейчас, облитые солнечным светом вдоль закругляющегося края стоят драконы в длинных синих мантиях. Танита восторженно охала где-то рядом… Стоя чуть в стороне, спиной к краю, резко обрывающемуся над бездной, я замерла, глядя в никуда слезящимися глазами. Мелкая нервная дрожь вот-вот грозила превратиться в судороги… почему, почему я боюсь? Слепыми, неуверенными движениями потерев лицо, я замерла, чувствуя, как в животе раскручивается знакомая огненная спираль. Когда же это кончится? Капли пота выступили на висках… впервые за много лет я стою вот так, под открытым небом.
Плавный речитатив драконов наконец замолк. Сквозь туман, застилающий зрение, разглядела, как стоящий на самом краю ровно напротив меня хазид-хи вскинул руки, выкрикнув что-то торжествующее, и шагнул навстречу солнцу.
Время замерло. Медленно шевеля крыльями, словно воздух сгустился до состояния сиропа, над стоящими на крыше воспарил золотой дракон. Сверкая чешуйчатым узором в лучах восходящего солнца и поднимая широкими крыльями сильный ветер, он заложил крутой вираж над нашими головами и устремился к морю. Вихрь сбил слезы со щек, и я резко обернулась, отшатываясь подальше от края. Молодой дракон, нареченный Вилианом, плясал над морем. Как еще назвать это действо, завораживающее своей красотой? Забыв обо всем на свете, я наблюдала… Он вычерчивал петли и узоры, нырял вниз и воспалял вверх, превращаясь в золотистую точку на синем куполе неба. Сложив крылья и вытянувшись напряженной тугой струной, он понесся вниз, набирая невообразимую скорость. И вонзился в воду далеко в море золотым копьем, подняв тучу серебристых брызг. Секунда тянулась за секундой, и вот… он вынырнул. Сияя и сверкая алмазным блеском, он встряхнулся, демонстрируя новообретенную инкрустацию на крыльях, и вновь торжествующе поднялся в небеса. И тогда, скинув уже ненужные мантии, к нему присоединились остальные драконы.
Еще долго я любовалась поднебесными танцами полусотни драконов, почти забывая и море, солнце и высоте… почти.
В полутьме своих покоев я задумчиво перебирала золотистые бусины, вновь и вновь вспоминая увиденное. Когда слабость и боль отступили, у меня родилась идея. Безумная в своей привлекательности… почему бы и нет?
На шелковую вощеную нить легко, ряд за рядом, ложились цветные бусины. Бежевые, золотые, голубые… это совсем просто, нужна только длинная изогнутая игла, легко подцепляющая бисеринку нужного цвета из радужной россыпи. Дома, у озера Тир, я оставила множество дел, скрашивающих долгие светлые дни и бессонные ночи… вышивка, макраме, гобелены… все то, что я творила, противясь желающему затопить меня с головой ужасу.
Ряд за рядом, бусина за бусиной, и на плетеном полотне размером с ладонь появился стилизованный силуэт дракона, выписывающего на лазурном фоне сложный пируэт. Тонкая игла легко протаскивает нить в узенькие дырочки. И следующий дракон, широко распахнув крылья, планирует над морем. Один за другим, золотые летуны рождались под моими пальцами, и как живые воспаряли в небеса. Это было прекрасно, восхитительно и удивительно легко. Но не спасало от визита кошмаров.
Из маленьких ракушек получится отличное ожерелье, нужно только очень аккуратно провертеть в них дырочки… а крупные фигурные раковины украсят декоративное блюдо, традиционно подносимое королеве после праздника Урожая. Отмытые и покрытые блестящим лаком, они засияют неведомым светом глубин. Получится прекрасный подарок…
Собранные ракушки тихонько позвякивали в подоле, когда она шла, мечтательно глядя на волны, ритмично накатывающиеся на берег. И не слышала тихих шагов человека, догоняющего ее.
- И что же ты здесь делаешь… деточка?
Она резко обернулась, рассыпая свои сокровища. Вот оно… Метнулась назад, но была поймана за руку. Сероглазое чудовище улыбнулось, зажимая ей рот:
- Раз уж ты оказалась здесь, милочка, мы с тобой кое-чем займемся, - хрипло прошептал он. - Будет весело… мне. А ты… никому ничего не расскажешь. Не посмеешь, не поверят, да и останешься ли жива?.. такой позор для высокородной дворянской семьи!
Она молча и сильно забилась в его руках, не слушая страшного ласкового шепота.
- Тише, тише, милочка. Смотри, что у меня есть, - без труда повалив ее на песок, он придавил худенькое тело своим весом и достал короткий изогнутый нож. На остро отточенном лезвии блеснул луч утреннего солнца. Прижимая его к нервно бьющейся на шее жилке, медленно повел вниз, делая тонкий разрез. На белоснежной коже набухла капля крови.
В полных ужаса глазах стояли слезы. Понимание внезапно обрушилось на принцессу и, когда убийца резко рванул ней платье, она потеряла сознание.
- Мы же нее будем кричать, да, милочка?
Пересохшее горло выдавило только хриплый стон. Я свернулась на постели трясущимся клубком, прижимая руки к животу. Резкая дергающая боль постепенно переходила в тупую и ноющую, но нее давала разогнуться. Тошнота волнами подкатывалась к горлу, оставляя во рту противный горький привкус.
