— В Нью-Джерси?
— Да, Монтана переполнена. — Ласи улыбнулась и достала из кармана штанов маленький тонкий предмет. На кончике его сверкнула игла. — Это совсем не больно, и ты пробудешь там всего неделю-другую благодаря своей эзотерической подруге. Должна признаться, она помогает тебе сохранять очень приличную форму.
— Эй, постой секундочку, — Я попятился, выставив перед собой руки. — Я никуда не собираюсь. У меня на следующей неделе выступление.
— Выступление? — Ласи перевела взгляд на гитару у меня за спиной. — Круто. Но, боюсь, тебе придется пропустить его. Мы должны обучить и подготовить тебя.
— Подготовить к чему?
— К спасению мира, — ответил Кэл.
Я сглотнул.
— Вы имеете в виду, что Лус права? Что на самом деле происходит борьба?
— Она говорила тебе о… — Ласи смолкла, закрыла глаза и принюхалась. — Эй, Кэл… чувствуешь?
Я чувствовал. Моя магическая сила заработала. Я отступил на шаг.
— Не так быстро, Мос!
Ласи схватила меня за руку. Игла придвинулась ближе.
Но когда я вырвался, земля под нами разверзлась…
Огромные отростки пробили бетон платформы, ряды зубов вспыхивали в темноте. Один отросток хлестанул совсем рядом, и рукав моей куртки превратился в лохмотья. Я уже бежал, увертываясь от молотящих по воздуху щупалец, спотыкаясь о вывороченный бетон.
Позади сражались ангелы, вокруг со свистом рассекали воздух мечи, не менее смертоносные, чем скрежещущие зубы.
Я спрыгнул с платформы и оглянулся. Ласи кружилась на месте, рубя длинным мечом мощные колонны плоти, как только они проталкивались из-под земли. Из рваных обрубков фонтанировала черная вода.
Руки снова потянулись к грифу «Страта», зудя от желания сдернуть его со спины. Я страстно хотел вернуться и вступить в борьбу, но закрыл глаза, достал чеснок и раскусил прямо неочищенный зубок.
Жгучая едкость прочистила мне мозги: я не хотел участвовать ни в какой борьбе. Я не хотел отправляться в лагерь в Нью-Джерси. Все, что я хотел, — это оставаться здесь, быть в своей группе, выступать и стать знаменитым!
Я повернулся спиной к схватке и помчался по рельсам, обратно к станции «Юнион-сквер». Когда я пробегал мимо бреши в туннеле, оттуда тек нескончаемый поток крыс, устремляясь в сторону сражения. Они стремительно проносились мимо, и я приплясывал, словно босоногий парнишка на горячем асфальте.
В конце концов, передо мной замерцали огни станции. Я вспрыгнул на платформу, побежал дальше, вверх по лестницам и туннелям с уклоном, и наконец, вырвался на открытый воздух.
Карманы оттягивали деньги — хватит на такси до Бруклина. Я должен рассказать Мин о том, что видел. Враг оказался точно таким, как она говорила: что-то чудовищное. Ангелы реально существуют, и они вербуют других в свои ряды, увозят инфицированных в… Нью-Джерси?
Не важно. Борьба на самом деле происходит.
Я остановил такси и сообщил водителю название улицы Минервы. Он сказал, что не поедет в эту часть Бруклина. Тогда я наклонился вперед, оскалил зубы и попросил его хорошенько подумать. Он повернулся, встретился с моим взглядом безумной рок-звезды — и пересмотрел свое решение.
Как только машина взлетела на Уильямсбергский мост, высоко над землей, нервы начали успокаиваться. Я ехал к Минерве, в безопасное место. Я сбежал от ангелов, и если я буду держаться подальше от подземки, они никогда снова не найдут меня…
Потом я вспомнил, что футляр от гитары и усилитель остались там, под землей. Я откинулся на сиденье и плотно зажмурился.
Усилитель — это ерунда, мне он больше не нужен… но вот футляр. Если ангелы будут искать меня, они найдут его на рельсах. Внутри лежала записка, где я вежливо просил того, кто найдет эту гитару, позвонить Мосу по указанному номеру. Вознаграждение гарантируется!
И конечно, в записке был указан мой адрес…
МИНЕРВАЯ достала подарок Астора Михаэлса на мой день рождения перед самой полночью, как он и сказал.
Он был завернут в серебряную фольгу, и в свете свечи мое лицо отражалось в ней, неясное и искаженное. Зомби вспрыгнул на постель, обнюхал пакет и посмотрел на меня с обеспокоенным выражением мордочки.
Астор Михаэле не семья для меня, Зомби, а теперь и Моса. Он, скорее дальний родственник, часть клана, члены которого пишут свои фамилии чуть-чуть по-другому. Поэтому пах он странно.
— Все в порядке, Зомби. Астор обещал сделать мамочку рок-звездой.
Я начала развязывать красную ленточку, но лишь затянула узел и поднесла коробку ко рту. Ленточка напряглась, когда мои зубы сомкнулись на ней, но потом расслабилась, прямо как цыпленок, когда Лус сворачивает ему шею.
Сейчас зубы как только не использовались. Мосси, к примеру, открывал ими пивные бутылки.
Я вынула коробку из обертки, посмотрела на часы. Еще десять секунд.
Я отсчитывала их, надеясь, что подарок не в форме сердца или что-нибудь в этом роде. Астор Михаэле знает, что я с Мосси. Он заметил это быстрее любого другого, за исключением, может, вонючей Аланы Рей — и Захлера, конечно, которому Мос рассказал еще до того, как позвонил мне. (Ладно, реально не знает только Перл. Бедняжка Перл!)
Я открыла коробку и улыбнулась.
Это был сотовый телефон, крошечный, блестящий, почти невесомый, идеально ложащийся в ладонь. Какая изумительная идея…
Зомби, который таращился на красную ленточку, снова принюхался, и в этот момент телефон в моей руке завибрировал — словно зажатая в кулаке муха. Зомби посмотрел на меня и мяукнул.
— Это, наверно, меня, — сказала я.
Я заставила Астор Михаэлса подождать три вибрации и только после этого нажала зеленую кнопку.
— Какой вы умный!
— Это моя работа — делать талантливых людей счастливыми.
— Ммм…
Интересно, когда Мосси вернется домой после игры в подземке? Предполагалось, что он позвонит мне ровно в час, но теперь я могла бы позвонить ему раньше. Вот он удивится! Я захихикала.
— Видимо, я преуспел, — сказал Астор Михаэле.
— Очень даже… — Я нахмурилась. — Интересно, почему Перл никогда не давала мне такую штуку?
— Может, опасалась, что ты навлечешь на себя неприятности.
— Хммм… — Нет. Скорее всего, Перл хотела, чтобы только у нее был мой номер телефона. — Наверно, дело во времени. Лус спрятала мои кнопки, знаете ли.
— Ты уже говорила. Тебе нужен настоящий телефон, Мин. Тебе пора вернуться к настоящей жизни.
Зомби пристально смотрел на меня, как будто слушал.
— Что вы имеете в виду, Астор Михаэле?
