– Очень приятно, что ты вспомнил, кто твой хозяин. – И бросил быстрый взор на Мавра. Выражение лица его тут же переменилось. – Или ты развлекался с этим очаровательным созданием?
– Нет, – смиренно проговорил Крисп. – Высокочтимый господин, позвольте представить вам Мавра. Он сын высокородной госпожи Танилиды, и он хочет вернуться вместе с нами в Видесс, когда ваша миссия будет окончена. Из него выйдет отличный конюх, высокочтимый господин; он разбирается в лошадях.
– Сын Танилиды, говоришь? – Яковизий встал, отвечая на поклон Мавра; имя Танилиды явно было ему знакомо. Но он продолжил: – Когда речь идет о конюхах для моих лошадей, мне плевать, будь он хоть сын Автократора, даром что у Анфима нет сыновей.
Он задал Мавру несколько заковыристых вопросов, на которые тот ответил без особого труда; потом вышел взглянуть на скакуна юноши. Вернувшись, Яковизий кивнул:
– Сгодишься, если ты сам ухаживал за своей лошадкой.
– Сам, конечно, – ответил Мавр.
– Хорошо, хорошо. Ты определенно подойдешь. Не исключено, что мы уедем еще до осени; должен же Лексо образумиться в конце-то концов! Во всяком случае, я снова начал на это надеяться. – Яковизий почти развеселился на миг, пока садился за стол. Но потом нашел очередную причину для жалоб:
– Ох, черт! Моя колбаска остыла. Болкан!
Трактирщик поспешил на зов.
– Твой хозяин всегда такой? – шепотом спросил Мавр у Криспа.
– Пожалуй, что да, – так же шепотом ответил Крисп.
– Даже не знаю, хочу ли я увидеть столицу настолько, чтобы работать у него. – Но это была шутка. Мавр снова заговорил в полный голос:
– Сейчас я поеду домой, но в город буду наведываться часто. А если меня не будет, пришлите ко мне посыльного, и я тут же прискачу. – Еще раз поклонившись Яковизию, Мавр удалился.
– Так ты якшаешься с молодыми аристократами, да, Крисп? – спросил Яковизий, набив рот свежей дымящейся колбаской. – Я гляжу, ты навострился выбирать себе друзей из высшего общества.
– Не проведи я эти последние месяцы с вами, высокочтимый господин, я бы представления не имел, как с ним обращаться, – ответил Крисп. Лесть, бывшая одновременно правдой, как он давно понял, действовала лучше всего.
И подействовала теперь. Взор Яковизия утратил пронзительность, свойственную ему, когда он начинал кого-то в чем-то подозревать.
– Хр-м-п, – сказал он и вновь принялся за завтрак.
* * *
Три дня спустя Мавр привез Криспу еще одно приглашение на ужин.
Крисп вышел в город и купил себе новую рубашку, шафранно-желтую, подходившую к его смуглой коже. Заплатив за нее, он почувствал себя как-то странно. Впервые в жизни он купил рубашку просто так, чтобы надеть что-нибудь новенькое.
Восхищенный взгляд Танилиды тем же вечером оправдал затраты на покупку. Она и сама была достойна восхищения в своем белом льняном платье, подчеркивавшем осиную талию. На ее запястьях и шее сверкало золото.
– Рада тебя видеть, как всегда, – сказала она, протягивая руку.
Крисп пожал ее:
– Благодарю вас, моя… Танилида.
Он оговорился чисто случайно, но заметил, как она опустила глаза, услыхав два последних слова. Может, его надежды в прошлый раз были, в конце концов, не так уж и глупы.
Но если и так, Танилида за ужином ни намеком не дала этого понять. Она вообще говорила мало. Зато Мавр болтал без умолку, в восторге от предстоящей поездки на запад, в город Видесс.
– Когда мы едем? – спрашивал он. – Ты не в курсе? Как продвигаются переговоры Яковизия с хатришем?
– Лучше, по-моему, – сказал Крисп. – Он почти не ругается, когда возвращается из резиденции эпарха. При его характере это хороший признак.
– Тогда я начну собирать вещи.
– Давай, только не упаковывай ничего, что может понадобиться тебе до отъезда. Яковизий уже ходил довольный несколько недель назад, а потом все опять пошло прахом. – Крисп проглотил последний и явно лишний кусок черничного пирога и повернулся к Танилиде:
– Вот было бы славно, если б ваш повар поехал вместе со мной и вашим сыном. Мне кажется, я никогда так хорошо не едал.
– Я передам Евтихию твои слова, – улыбнулась Танилида. – Твоя похвала польстит ему больше наших – ведь ты не обязан говорить ему приятные вещи из вежливости.
Вообще-то Крисп ни о чем таком не думал. Ему были знакомы только слуги из дома Яковизия, к которым он сам принадлежал. Однако Яковизий никогда не говорил никому приятных вещей из вежливости.
Чтобы держать челядь в повиновении, он пользовался острым концом своего языка, а не гладкой его частью.
– Евтихия я все-таки оставлю у себя, Крисп, но я дам тебе кое-что с собой, чтобы помочь нашим надеждам сбыться. Когда вы с Мавром отправитесь в столицу империи, я дам вам золото.
– Моя госпожа! – На сей раз Крисп умышленно прибегнул к такому обращению, не называя Танилиду по имени. – Даже если Мавр будет со мной в Видессе, кто сможет помешать мне потратить золото на женщин и вино?
– Ты. – Танилида уставилась на него в упор. Ее огромные темные глазищи впились в его глаза; у Криспа возникло неловкое чувство, что она способна заглянуть в него глубже, чем он сам. Теперь пришел его черед потупиться первому.
Мавр встал.
– Я пошел. Если мы скоро поедем, мне надо кое с кем попрощаться.
Танилида проводила его взглядом.
– Так что ты говорил о женщинах и вине? – спросила она Криспа. – Полагаю, его прощания будут в основном именно такого рода.
– Он входит в мужской возраст и познает мужские удовольствия, – ответил Крисп с высоты своих солидных двадцати двух лет.
– Верно. – Голос у Танилиды был задумчив. Глаза ее опять встретились с Крисповыми, но она смотрела скорее сквозь него, в свое прошлое. – Мужчина. Как странно. Мне было примерно столько же, сколько ему сейчас, когда я его родила.
– Наверняка меньше, – сказал Крисп.
Она рассмеялась, без особого веселья, но и без горечи.
– Ты галантен, но я веду счет годам. Они – часть меня, зачем мне от них отрекаться?
Вместо ответа Крисп, задумавшись, отхлебнул из чаши вина. Он сделал ошибку, нарушив правило лести, которое применял к Яковизию. С такой женщиной, как Танилида, ошибок допускать нельзя.
Чуть погодя Крисп встал со словами:
– Спасибо вам еще раз за то, что пригласили сюда, и за обещанную помощь, и за этот второй восхитительный пир.
– Вообще-то, если твой хозяин не станет слишком сильно сердиться, я с удовольствием предложу тебе остаться до утра, – сказала Танилида. – Возвращение верхом в Опсикион во тьме будет вдвое длиннее, а в горах бесчинствуют разбойники, как мы ни стараемся их приструнить.
